Ли Чайлд - Ловушка

— В морской пехоте. Тридцать лет. Semper Fi. [16] Сокращение от «Semper Fidelis» (лат.) — «Всегда верен», девиз морской пехоты.

— А мой — в Восьмом военно-воздушном корпусе, — сказал Девитт. — Во время Второй мировой войны он летал на бомбардировщике с базы в Восточной Англии до самого Берлина и обратно. Знаете, что он мне сказал, когда я решил стать пилотом вертолета?

Ричер молча ждал.

— Он дал мне хороший совет, — продолжал Девитт. — Отец сказал мне, чтобы я не заводил друзей среди пилотов. Их слишком часто убивают, и ты все время вынужден скорбеть.

Ричер кивнул.

— Вы действительно его совсем не помните?

Девитт молча пожал плечами.

— Даже ради его родителей? — вмешалась Джоди. — Ведь они должны знать, что случилось с их сыном.

Девитт молчал. Далекий шум двигателей смолк. Девитт посмотрел на Джоди. Потом положил руки на стол и вздохнул.

— Ну, кое-что я помню, — признал он. — Главным образом наши первые дни в Уолтерсе. Позднее, когда пилоты стали гибнуть, я последовал совету отца. Постарался закрыть свое сердце, вы понимаете?

— Так каким же он был? — спросила Джоди.

— Каким он был? — повторил Девитт. — Не таким, как я, это точно. Он вообще ни на кого не был похож. Этакое ходячее противоречие. Вам ведь известно, что он пошел в армию добровольцем? Впрочем, как и я и многие другие парни. Но Вик отличался от всех остальных. Тогда существовала большая разница между добровольцами и теми, кого мобилизовали по набору. Добровольцы были веселыми парнями, которые записались в армию, поскольку верили в нее. Но только не Вик. Да, он являлся добровольцем, но был таким же серьезным и молчаливым, как самый мрачный призывник. Однако летал он так, словно родился с пропеллером в заднице.

— Значит, он был хорошим пилотом? — спросила Джоди.

— Не просто хорошим, — ответил Девитт. — В прежние времена он уступал только мне, а это уже о многом говорит, поскольку я уж точно родился с пропеллером в заднице. Кроме того, Вик неплохо разбирался в науке. Это я помню. Он был лучшим в классе.

— У него возникали в связи с этим какие-то проблемы? — спросил Ричер. — Он предлагал свои услуги в обмен на что-нибудь?

Девитт перевел взгляд своих серых глаз на Джоди.

— Вы неплохо подготовились. Я вижу, вы читали его досье.

— Мы приехали сюда из Национального архива, — сказал Ричер.

Девитт бесстрастно кивнул.

— Надеюсь, вы не читали мое досье?

— Нам бы никто не позволил, — ответил Ричер.

— Мы старались не проявлять ненужного любопытства, — добавила Джоди.

Девитт вновь задумчиво кивнул.

— Да, Вик обменивался с другими ребятами услугами. Однако многие жаловались, что он поступал неправильно. Припоминаю, что из-за этого возникали конфликты. Считалось, что нужно с радостью помогать своим товарищам, вы понимаете? Ради единства в подразделении. Ну, вы наверняка сталкивались с таким дерьмом.

Он замолчал и с улыбкой посмотрел на Ричера. Тот кивнул. То, что с ним была Джоди, помогало. Ее очарование изменило отношение генерала к разговору.

— Но на Вика такие вещи не действовали. Для него это было лишь еще одно математическое уравнение. Определенное количество единиц силы способно поднять вертолет в воздух. А помощь с какой-нибудь сложной формулой должна быть достаточной, и не более того. Его считали слишком равнодушным.

— А он был равнодушным? — спросила Джоди.

Девитт кивнул.

— Да, Вик был удивительно неэмоциональным, можно сказать, холодным человеком. Он всегда меня поражал. Сначала я решил, что это связано с тем, что он родился в маленьком городке, где ничего никогда не происходило. Но позднее я понял, что он просто ничего не чувствовал. Совсем ничего. Это было жутко. Однако именно по этой причине он стал превосходным пилотом.

— Из-за того, что не боялся? — уточнил Ричер.

— Именно. Я не назову это мужеством — мужественный человек боится, но преодолевает свой страх. А у Вика страх отсутствовал. Что делало его даже лучшим боевым летчиком, чем я. И хотя я первым закончил наш класс и у меня даже есть значок, удостоверяющий сей факт, но когда мы начали воевать, оказалось, что он лучше, — тут не могло быть никаких сомнений.

— И в чем же он был лучше?

Девитт пожал плечами, словно не мог найти объяснений.

— Мы учились на ходу, прямо во время сражений. Наше обучение оказалось полнейшим дерьмом. С тем же успехом можно было показать маленькую круглую штуку и сказать: «Это бейсбольный мяч», а потом выпустить играть в профессиональной лиге. И теперь, когда я стал во главе Уолтерса, мне больше всего хочется это изменить. Я не намерен посылать в бой мальчишек, которые не готовы к испытаниям.

— А Хоби быстро учился во время боев? — спросил Ричер.

— Лучше всех, — ответил Девитт. — Вам что-нибудь известно о вертолетах в джунглях?

Ричер покачал головой.

— Очень немного.

— Самая главная проблема — ПЗ, — продолжал Девитт. — ПЗ — это посадочная зона, понимаете? Где-то под огнем противника находится уставший отряд пехоты, солдат нужно вывезти на базу, они связываются с нами по рации, и наш диспетчер говорит им: «Конечно, только сделайте для нас ПЗ, и мы сразу же вас заберем». Тогда они при помощи взрывчатки, пил и всего, что попадется под руку, расчищают в джунглях временную ПЗ. Для успешного приземления «хьюи» с вращающимся винтом требуется площадка размером сорок восемь футов в ширину и пятьдесят семь футов и десять дюймов в длину. Но пехота устала и очень торопится, а противник ведет непрерывный обстрел из минометов, так что обычно площадки получаются куда меньших размеров. И тогда мы не в силах их забрать. Такие вещи случались с нами два или три раза, и мы ужасно переживали. Однажды я увидел, как Вик изучает переднюю грань винта своего «хьюи». Я спросил его: «На что ты смотришь?» А он ответил: «Это металл». Я тогда подумал: а из чего еще можно делать винты? Из бамбука? Однако Вик смотрел на винт. А на следующий день нас вновь вызвала пехота, чтобы мы сели на временную ПЗ. Оказалось, что они не сумели сделать площадку нужных размеров — не хватало по паре футов с каждой стороны. И я не сумел сесть. Тем не менее Вик произвел посадку. Он летал по кругу и прорубал себе путь винтом, словно гигантская газонокосилка. Это зрелище приводило в трепет. Повсюду летали куски древесины. Вик сумел взять на борт семерых или восьмерых парней, после чего нам удалось произвести посадку вслед за ним и забрать остальных. Потом это стало СПД, стандартным порядком действий, но именно Вик изобрел этот способ, поскольку он был холодным и логичным и не побоялся попробовать в первый раз. Этот маневр спас сотни парней в течение многих лет. То есть сотни в буквальном смысле. Может быть, даже тысячи.