Лиза Уэлш - Студия пыток

Большинство этих девушек – не геи. Они – часть сообщества, которое мы называем трансгендерным, и пожелаем им удачи. Переодевание еще никому не принесло вреда, разве что Джанни Версаче, а он, по словам Леса, сам напрашивался.

Роза уже беседовала с соседкой. Они премило щебетали. Роза, залпом выпив свой джин, восхищенно щупала ткань юбки новой приятельницы. Еще минута, и они вместе пойдут в дамскую комнату пудрить нос.

– Ну как тебе?

Лес приветствовал меня жестом хористки, выходящей на сцену под фанфары, и подарил мне широченную улыбку, вытаращив глаза, словно Джозефина Бейкер. [10]Его белый парик был завит, и кудри художественно ниспадали на плечи. Красное платье в стиле сороковых: глубокий вырез, широкие плечи, тонкая талия, схваченная широким черным поясом. Фасон платья создает иллюзию большой груди. Его, конечно, нельзя принять за женщину, но для мужчины в платье он выглядел эффектно.

– Да, очень мило. Ты что, на гормонах сидишь?

– Нет, я пока с ума не сошел. Я верен себе, но не готов умереть ради эффекта. Ладно, а ты зачем пришел? Подогреться? Ты же знаешь, я ничего не беру с собой на такие мероприятия. Можешь представить меня за решеткой в этом наряде? И какой-нибудь шестифутовый болван пытается вставить мне в задницу? Нет уж, спасибо.

– Ты иногда себе льстишь.

– Ой, какие мы ранимые. Я же шучу, ты знаешь. Хорошо, значит, я тебе нужен уже второй раз за одну неделю, и не ради наркоты. Дайка догадаюсь… Может, хочешь с кем-то познакомиться?

– Умный мальчик.

– Девочка.

– Ладно, умная девочка.

– Меня сейчас ничего не интересует. Ты хотел, чтобы тебя свели кое с кем. Я это сделал. Я сегодня расслабляюсь, Рильке. Давай выпьем и забудь обо всем.

– Я куплю тебе выпить. Просто хотел кое-что узнать обо всей этой подставе.

– Как ты думаешь, сколько мне лет?

– Я на такие вопросы не отвечаю, я тоже умный. – Я знал, что Лесли мой ровесник.

– Да ладно, сколько?

– Двадцать девять.

– Угадал. Приятно, что ты начинаешь разбираться в возрасте души. Мне чуть больше, – он улыбнулся, – но ненамного. Мне кажется, я выгляжу неплохо для своего возраста, да?

– Я уже сказал.

Он зажег сигарету и глубоко затянулся. Над впалыми щеками четко обрисовались острые скулы.

– И, рискуя себе польстить, я бы сказал, что в двадцать с хвостиком я действительно выглядел не так уж плохо. – Он сухо закашлялся. Я отпил вина и закатил глаза. – И не надо насмешек. Я сохранил девичью талию, – он провел руками по телу, – потому что слежу за диетой. У меня весь череп покрыт волосами, – он поиграл со своим локоном, – потому что я никогда не скупился на стилистов и косметические средства, а главное – у меня отличный цвет лица. – Он провел указательными пальцами по лицу, по морщинам и складкам. – И еще у меня нет шрамов и царапин – это потому, что я умею следить за кожей и всегда знаю, когда нужно промолчать.

– Значит, эти твои ребята – крутые?

– Сдаваться ты не хочешь, так? Меня, должно быть, тогда здорово раскозявило, раз я умудрился дать тебе их номер. Давай забудем? Без обид. Иногда, Рильке, лучше не знать.

– А мне они крутыми не показались.

– А что ты хотел увидеть? Табличку над дверью? – Он схватил меня за руку – ногти у него были того же цвета, что и платье. – Слушайся тетю Лесли и хватит разыгрывать из себя Филиппа Марло. Ты, конечно, не так заботишься о себе, как я, но нет нужды приближать старость. – Он рассмеялся. – Ладно, что-то мы разговорились. Где выпивка, которую ты мне обещал?

Мы спустились в зал, я заказал быстрый «Джек Дэниелс» и залпом выпил, пока бармен делал газированный джин, который здесь, похоже, пили все. За персоналом тут наблюдать – одно удовольствие. Они ловко передвигаются в тесном пространстве за стойкой, не сталкиваясь, как профессиональные циркачи. Им приходится часто вертеть и трясти бутылки, а в заряженной атмосфере этого заведения каждое такое движение, похоже, имеет эротический подтекст. Я наблюдал, как барменша макала ободок бокала в соль. Какой-то клиент прижался ко мне ногой. Я повернулся и встретился с ним взглядом. Расширенные зрачки, тяжелые веки, длинные ресницы. Я кивнул на его замороженный бокал.

– Губы не прилипают?

Он улыбнулся:

– Может, немного пощиплет, но ведь это бывает даже приятно – когда губы щиплет.

Его звали Росс, он был компьютерщиком. Какая разница? Я сказал, что просто пощипать за губы недостаточно, и он ответил, что тоже предпочитает по полной программе. Я заказал целый поднос спиртного, а потом мы уединились в туалете.

Мы стояли рядом. От нашего тяжелого перегара запотели стены кабинки. Я обнял его обеими руками, левой стал массировать его яйца, теплые и влажные, а в правую взял член. Он сжимал мой сначала мягко, потом сильнее, оттягивая и отпуская крайнюю плоть, мы делали это в одном ритме, под музыку, доносящуюся из бара наверху. Он кончил первым, брызнув струей на бачок Сливки на белом фарфоре. Я сжимал его обмякший пенис в ладони, пока сам не дошел до оргазма. Сперма спазмами брызнула на его черные брюки. Туалетной бумаги не оказалось, и я протянул ему свой носовой платок. Он осторожно вытер брюки и засмеялся, заметив белые пятна, серебрящиеся на ткани.

– Ничего, все равно стирать нужно. – Ткань поскрипывала, пока он оттирал пятна. Я почувствовал запах мочи и спермы, смешанный с дезинфектантами, кабинка сжалась, а музыка сверху зазвучала слишком громко. Свет ослепил меня. Я потер виски, а он дотронулся до моей руки.

– Тебе нехорошо?

– Нет-нет, все нормально.

– Трудновато в наши дни?

– Наверное.

С ним все. Я заигрываю только до секса. Холодновато улыбнувшись ему, я поднялся с ним к бару, разглядывая пятна на его брюках: алкоголь, сперма, пот.

– А ты не торопишься.

– Разве?

– Да ладно, не злись… Попробуй-ка.

Лес налил коктейль в высокий стакан и подвинул мне.

– Я думал, такие коктейли элегантно обычно потягивают из бокалов для шампанского.

– Это чтобы напиваться побыстрее.

Лес не похож на большинство здешней трезвой ТВ-публики. Для многих жить полной жизнью означает прогулки по холмам, поэтические чтения, прыжки с банджи во имя какой-нибудь благотворительности. Для Леса, жить полной жизнью – одеваться, как ему нравится, и регулярно накуриваться.

Я осмотрелся и задержал взгляд на компании, собравшейся на балконе. Там за большим круглым столом сидело человек пятнадцать. Кое-кто на вид – даже ничего, если смотреть с определенного угла и при определенном освещении. Парочка девушек, которые могут пройти мимо тебя на улице, и ты ничего не заметишь. Какая-нибудь спокойно может пригласить мужчину домой, удовлетворить его ртом, и он еще благодарен останется. Других примешь за крупных матрон, хотя на таких крупных матрон никто обычно не клюет. Но в этой компании были и те, насчет кого ошибиться невозможно. Есть вещи, которые не спрячешь: грудная клетка шириной в сорок дюймов, большие руки, ноги сорок третьего размера. Эти люди досконально изучают модные журналы, посещают салоны красоты, сбривают волосы со всего тела, но всегда будут выглядеть мужчиной в платье. Бедные золушки, которым не грозит чудесное превращение. Глядя на них, плакать хочется. Я наполнил бокал.