Лиза Уэлш - Студия пыток

Ступени поднимались практически вертикально. Мне казалось, что с каждым шагом земное притяжение усиливается, а давление жмет мне на макушку. Потом почудилось, будто ступени под ногами становятся мягкими и движутся. Когда мы оказались на приличной высоте, я стал покачиваться. Началось все с головы и плеч. Они стали наклоняться то вправо то влево, и это были еще более-менее элегантные движения. Так могла бы покачиваться старушка – божий одуванчик, услышав старую мелодию по радио. Но вскоре и торс мой пустился в пляс, и сразу за ним бедра, а в глазах зарябило, и мне показалось, что я сейчас поплыву. Я вцепился в перила, тряхнул головой и сосредоточил взгляд на ступеньке передо мной. Так вот в чем была главная трудность астронавта. Ему было не на чем сфокусировать взгляд. Там не было зафиксированных предметов. О нет, не стоит об этом думать. Мне есть на что смотреть. Эти ступени по прочности не уступают побережью Файфа. Ухватившись за перила, я не сводил глаз со стоптанных каблуков Стини. Меня перестало качать, и звон в ушах прекратился. Воздух наверху был влажным и разреженным. Мне стало намного легче. Теперь справлюсь. Я зашагал увереннее. Неужели тот парень-астронавт ничего не мог придумать? Свежий воздух наполнил легкие, я кашлянул. Как только доберемся наверх, сразу покурю.

Лестница закончилась люком. Стини откинул крышку, влез в отверстие и протянул мне руку. Я был уже порядком измотан и рад, что мы наконец добрались. Ныли икры ног. Я ухватился за протянутую руку, но вместо ожидаемой поддержки получил быстрый и жесткий удар в плечо.

Воздух вокруг меня сотрясся, волосы разлетелись, а живот свело от неожиданного шока. Я попытался собраться, но помешала паника. Однако мои рефлексы оказались проворнее, чем у него. Левой рукой я вцепился в перила, а правой схватил запястье Стини и потянул вниз. От ужаса он вытаращил глаза. Я тянул его, пока он не ахнул, теряя равновесие. Когда его лицо приблизилось к моему и на меня пахнуло луком из его рта, я изо всех сил стукнул его лбом в нос. Послышался хруст. Я втолкнул его на чердак и поднялся сам.

– Господи, Стини, твою мать, твою, блин, мать. – Я пытался успокоиться и не мог. – Боже мой, еб твою мать, да что за… что за твою мать… – А ведь я всегда гордился своим словарным запасом. – Какого х… что это… все, твою мать, значит?

Если знаешь, как правильно бить головой, противнику достается намного больше, чем тебе, но я давно не практиковался, и перед глазами у меня все стало красным… Но я все равно намного легче отделался, чем Стини. Тот лежал на боку, из носа текла кровь. Я хотел дать ему носовой платок, но вспомнил, что он только что чуть не убил меня, и вместо платка два раза пнул его в бок. Его тело сотрясалось от рыданий. Стараясь унять боль, я ходил по комнате, словно боксер, – потряхивал головой, сжимал руками виски, старался осознать произошедшее. Потом кое-что вспомнил, подошел к его дрожащему телу и перевернул его на спину. Стини хныкнул. Я опять пнул его и пригрозил:

– Заткнись или еще получишь. – Потом залез к нему в карман и достал ключи.

Мы сидели друг напротив друга, прислонившись к противоположным стенам чердака. Стини снял свитер и прижал его к лицу, пытаясь остановить кровь. Глаза его блестели. Я разбил ему нос. Он очень страдал, но я знал, что скоро боль немного утихнет, станет тупой и ноющей. Слишком скоро. Я осмотрел свой костюм. Он был в грязи, на пиджаке длинный кровавый подтек от лацкана до самого края.

– Господи, мать твою. Ну ты и урод.

Я еще раз пнул его. Стини всхлипнул и отполз на безопасное расстояние. Я скрутил две папиросы и протянул ему одну.

Мы с минуту курили в тишине. Где-то далеко ветер качал деревья, но там, где мы сидели, не было и намека на ветер. Обычно после шока советуют глубоко вздохнуть. Неплохой совет. Я глубоко втянул в себя дым, до отказа заполнив им легкие. Слегка закружилась голова и захотелось пить.

– Тут есть вода где-нибудь?

Стини молча покачал головой, все еще прикрывая лицо свитером.

– Ты собираешься мне объяснять, что все это значит?

Он сидел, не шевелясь.

– Твою мать, Стини, я ведь могу убить тебя прямо сейчас, и ни один суд не признает меня виновным.

Стини наконец заговорил, его голос хлюпал от мешавших ему слез и крови.

– Там было бы твое слово против моего.

– Ты, кажется, не понял. Ты бы валялся тут под лестницей и уже ничего бы не смог сказать.

Стини снова прижал свитер к лицу и принялся раскачиваться из стороны в сторону.

– О господи! – Я встал и заходил по комнате. – Пошел ты на хер. – В комнате не было мебели, зато повсюду валялись какие-то бумаги. Я машинально нагнулся и поднял с пыльного пола один листок.

Когда Господь Иисус Христос ступал по земле Иерусалимской,

Он видел порок, царящий вокруг. Мужчины открыто держались за руки и целовались, некоторые облачены были в женские одежды. Были и сборища порочных лесбиянок, разряженных, как мужчины, и они, не стыдясь, миловались друге другом.

Даже детям приходилось принимать в этом участие или же наблюдать эти неестественные

Увидев всю эту мерзость, человеколюбивый Господь был вынужден поручить праведным изгонять извращенцев из города, а также убивать и уничтожать их любыми способами.

ЛЕСБИЯНКИ – женщины, ненавидящие и стремящиеся подорвать мужское главенство.

Они стремятся использовать любую возможность, дабы совратить праведных женщин и приобщить к дьявольскому сексу.

Своим нездоровым собачьим сексом Лесбиянки соблазняют жен, дочерей, неразумных младенцев и тварей живых.

Лесбиянки охвачены похотью, но не способны любить, у них стыда нет и чувства вины.

Лесбиянок называют также другими негодными именами:

кобла и кобел, мужланка, мужичка, фифа, бутч, дайк, сафичка, фам, розовая карга, сафическая приматка, бычиха, сука, ведьма, пиздососка, мандолизка и др.

Праведным разрешается унижать и обзывать безумных лесбиянок, а также и гомосексуалистов.

УНИЧТОЖЬ их дурной, пагубный, наркозависимый и ВИЧ-инфицированный стиль жизни.

Только СМЕРТЬ сможет избавить человечество от этой чумы.

Я уронил листок и повернулся к Стини. Он слегка улыбнулся. Я поднял другой листок.

Гомосексуалисты берут в рот член и пьют сперму в 100 % своих половых актов. В сперме содержатся те же элементы, что и в крови, а это значит, что пить сперму – все равно, что пить кровь!

Сперма всасывается в стенки анального отверстия и смешивается с кровью, и это вызывает у них еще большее привыкание!

50 % всех случаев сифилиса у мужчин – вина гомосексуалистов.

Около 67–80 % пидаров лижут или проникают языком в анус другого мужчины, то есть они едят фекалии. Они называют это предварительным сексуальным угощением. 33 % процента геев позволяют себе ТЫКАНИЕ, то есть введение пальцев, а порой и рук целиком, в прямую кишку другого мужчины. Они мочатся друг на друга, называя это ЗОЛОТЫМ ДУШЕМ, и доставляют друг другу физические муки – эти случаи вдвое участились начиная с 1940-х годов, а тыканье увеличилось просто астрономически.