Томас Харрис - Ганнибал

— Ослепишь его, и нам не видать никаких денег! — кричал он в ухо Карло.

Доктор Лектер тем временем опустил жалюзи в окнах Дворца памяти, чтобы глаза отдохнули от слепящего света. Уф-ф… Он прислонился щекой к холодному боку мраморной Венеры.

А здесь, в амбаре, доктор Лектер повернулся лицом к видеокамере и произнес ясным голосом:

— Я не ем шоколада, Мейсон.

— Сукин сын свихнулся. Мы с самого начала знали, что он сумасшедший, — сказал помощник шерифа Мольи. — Но Карло тоже психопат порядочный.

— Ступай туда и стань между ними, — распорядился Мейсон.

— А вы уверены, что у свиновода нет пистолета? — поинтересовался Мольи.

— Тебя наняли потому, что ты считаешься очень крутым. Разве не так? Однако успокойся, пистолетов у них нет. Только ружье с транквилизатором.

— Позволь мне пойти туда, — сказала Марго. — Я удержу Карло от дури вроде проявления мужской гордости. Мама — объект преклонения у итальянцев. Кроме того, Карло знает, что деньгами распоряжаюсь я.

— Пройдись с камерой и покажи мне свинок, — распорядился Мейсон. — Ужин в восемь.

— Надеюсь, мне не обязательно на нем присутствовать? — спросила Марго.

— Нет, напротив. Совершенно обязательно, — ответил Мейсон.

Прежде чем войти в амбар, Марго сделала глубокий вдох. Если она готова его убить, то у нее должно хватить воли посмотреть ему в глаза. Еще не открыв дверь в помещение, где висел доктор Лектер, девушка почувствовала источаемое свиноводом амбре. Переступив через порог, она увидела, что Пьеро и Томмазо расположились по обеим сторонам от своего пленника. Братья не сводили глаз с сидящего в плетеном кресле Карло.

— Buona sera, signori [49], — сказала Марго. — Ваши друзья, Карло, совершенно правы. Никаких денег, если вы превратите его в калеку.

Карло, казалось, навсегда зафиксировал взгляд на лице доктора Лектера.

Марго извлекла из кармана свой сотовый телефон, нажав на светящиеся кнопки, набрала нужный номер и протянула аппарат Карло.

— Возьмите, — сказала она, становясь между ним и пленником, — и прочитайте.

На дисплее автоматического набора значилось: «Банк Стебен».

— Это ваш банк в Кальяри, синьор Деограчиас. Завтра утром, когда все закончится, когда вы заставите его заплатить за смерть вашего брата Маттео, я снова наберу этот номер, назову банкиру свой код и скажу: «Выдайте синьору Деограчиасу все остальные деньги, которые вы для него держите». Ваш банкир подтвердит вам это по телефону. Завтра вечером вы будете в воздухе на пути домой. Вы уже будет богачом. Семья Маттео тоже станет богатой. В закрытом наглухо на «молнию» пластиковом мешке вы можете привезти им в утешение части тела доктора, которых вы его лишите во время личной встречи тет-а-тет. Но в том случае, если доктор Лектер не сможет увидеть собственной смерти, не увидит, как приближаются свиньи, чтобы сожрать его лицо, вы не получите ничего. Будьте мужчиной, Карло. Созывайте своих свиней. А с этим сукиным сыном посижу я. Через полчаса, когда животные начнут грызть ему ноги, вы услышите его визг.

Карло откинул голову, втянул воздух сквозь сжатые зубы и прошипел:

— Piero, andiamo! Tu, Tommasso, rimani.

Томмазо занял свое место в плетеном кресле рядом с дверью.

— Ситуация под контролем, Мейсон, — сказала Марго в видеокамеру.

— Я хочу, чтобы его нос доставили в дом, — заявил Мейсон. — Скажи Карло.

Экран погас. Вывоз Мейсона из комнаты был предприятием весьма трудным как для самого Мейсона, так и для окружающих. Он требовал подключения аппарата искусственного дыхания к новому силовому блоку переменного тока, а всех трубок и проводов — к контейнерам, смонтированным на передвижной кровати.

Марго взглянула доктору Лектеру в лицо.

Поврежденный глаз у него заплыл, а с двух сторон на брови, там, где ее коснулись электроды, чернели пятна обуглившейся кожи.

Доктор Лектер открыл здоровый глаз, на своей щеке он все еще ощущал прикосновение холодного мраморного тела Венеры.

— Мне нравится ваша мазь. Она несет с собой аромат лимона и прохладу, — сказал доктор. — Благодарю вас за визит, Марго.

— Именно так вы выразились, когда воспитательница в первый раз привела меня к вам. В то время они впервые открывали дело Мейсона.

— Неужели я это говорил?

Только что вернувшись из Дворца памяти, где перечитал текст своих бесед с Марго, он знал, что девушка точно воспроизвела его слова.

— Да. Я плакала. Я приходила в ужас от того, что мне придется рассказать все о Мейсоне и о себе. Я также очень боялась присесть. Но вы тогда не предложили мне сесть. Ведь вы знали, что мне наложили швы. Разве не так? Мы с вами прогуливались в саду. Помните, что вы мне сказали?

— Ты виновата в том, что случилось…

— …не больше, чем если бы тебя в попку укусила бешеная собака, сказали вы. Мне тогда сразу стало легче. Другие сеансы тоже помогли. Но оценить все это я смогла лишь значительно позже.

— Что еще я вам говорил?

— Вы сказали, что вы даже более странный человек, чем я, и в том, чтобы быть странным, нет ничего плохого.

— Если вы напряжетесь, то вспомните все, что я вам говорил. Помните, как…

— Прошу вас, не умоляйте меня ни о чем. — Слова эти вырвались у нее помимо воли. Она вовсе не собиралась произносить ничего подобного.

Доктор Лектер слегка шевельнулся, и веревки заскрипели. Томмазо поднялся с кресла и подошел, чтобы проверить узлы.

— Attenzione alla bocca, signorina. Опасайтесь его рта. Марго не поняла, что имел в виду Томмазо — рот доктора в буквальном смысле или его слова.

— Марго, с того времени, когда я вас лечил, прошло очень много лет, но мне хотелось бы потолковать с вами о вашей болезни наедине, — сказал доктор Лектер, обратив свой действующий глаз на Томмазо.

— Томмазо, — произнесла Марго после недолгого раздумья, — не могли бы вы оставить нас вдвоем ненадолго.

— Прошу прощения, синьорина, не могу. Но я могу выйти, оставив дверь открытой. Я буду следить за доктором Лектером издали.

— Марго, я никогда не позволю себе поставить вас в неловкое положение, умоляя о чем-то. Но мне было бы очень интересно понять, почему вы делаете это. Не могли бы вы мне сказать? Неужели после стольких лет борьбы с ним вы начали «принимать шоколад из его рук», как любит выражаться ваш братец? Не стоит делать вид, что вы желаете отомстить мне за его лицо.

Марго ему все рассказала. О Джуди, о том, как ей хочется иметь ребенка. На это потребовалось не более трех минут. Марго была изумлена тем, с какой легкостью ей удалось изложить в сжатом виде все свои проблемы.

В амбар через его открытый конец ворвался звук, похожий на визг или на крик. Карло, стоя рядом с изгородью, возился со своим магнитофоном. Записанными на пленку воплями ужаса и боли своих давно убитых или выкупленных жертв он призывал свиней с их лесного пастбища.