Ли Чайлд - Гость

— Вытяни ноги.

Она вытянула ноги, и ее колени исчезли в зеленой воде.

— Опускай руки.

Отпустив края ванны, Симека вытянула руки вдоль туловища.

— Хорошо, — сказал гость. — А теперь сползай вниз, медленно и осторожно.

Симека подвинулась вперед. Колени показались над водой. Выпачканные в зеленой краске, стекающей по коже тонкими струйками. Симека откинулась назад, ощущая, как теплая вода ласкает ее тело, поднимаясь до плеч.

— Запрокинь голову.

Откинув голову назад, Симека уставилась в потолок. Чувствуя, как ее волосы намокают в воде.

— Ты когда-нибудь ела устриц? — спросил гость.

Симека кивнула. Почувствовав, как движение ее головы подняло рябь на поверхности воды.

— Один или два раза.

— Помнишь, какие они на вкус? Вот ты берешь устрицу в рот, а затем резко заглатываешь ее целиком? За один прием?

Симека снова кивнула.

— Устрицы мне очень понравились.

— Представь, что твой язык — это устрица, — сказал гость.

Симека удивленно повернулась.

— Не понимаю.

— Я хочу, чтобы ты проглотила свой язык. Проглотила одним резким движением, словно устрицу.

— Не знаю, получится ли у меня.

— Ты можешь попробовать?

— Конечно, попробовать я могу.

Сосредоточившись, Симека предприняла попытку. Резко глотнула язык. Однако у нее ничего не получилось. Все ограничилось лишь булькающим звуком в горле.

— Не получилось, — пожаловалась Симека.

— Помоги пальцем, — сказал гость. — Остальным тоже пришлось так делать.

— Пальцем?

Гость кивнул.

— Протолкни язык пальцем. У остальных получилось.

— Хорошо.

Симека подняла руку. Краска потекла по локтю, оставляя густые капли в тех местах, где она не растворилась до конца.

— Каким пальцем?

— Попробуй средним, — сказал гость. — Он самый длинный.

Выпрямив средний палец, Симека согнула остальные. Открыла рот.

— Просунь палец под язык. И с силой нажми назад.

Раскрыв рот еще шире, Симека с силой нажала на язык.

— А теперь глотай.

Она глотнула. В ее глазах мелькнул ужас.

Такси остановилось бампер к бамперу перед полицейской машиной. Ричер выскочил первым, отчасти потому, что он был взведен до предела, отчасти потому, что Харпер осталась расплачиваться с водителем. Постояв, Ричер огляделся вокруг. Шагнул вперед, направляясь к сидящему за рулем полицейскому.

— Все в порядке? — спросил он.

— Кто вы такой?

— ФБР, — ответил Ричер. — У вас все в порядке?

— Можно взглянуть на значок?

— Харпер, покажи ему свой значок, — окликнул Ричер.

Такси, сдав назад, развернулось. Убрав бумажник в сумку, Харпер достала значок, золотой орел на золотом фоне, с головой, повернутой влево. Взглянув на значок, полицейский успокоился. Убрав значок в сумочку, Харпер посмотрела на дом.

— У нас все спокойно, — сказал полицейский.

— Симека дома? — спросил Ричер.

Полицейский указал на ворота гаража.

— Только что вернулась из магазина.

— Она выезжала из дома?

— Я же не могу ей препятствовать.

— Машину вы проверяли?

— На заднем сиденье два пакета с покупками. К Симеке приходил священник. Военный священник, предлагал свою помощь. Она отказалась.

Ричер кивнул.

— Не сомневаюсь. Особой набожностью Симека не отличалась.

— Это я уже успел понять, — согласился полицейский.

— Хорошо, — сказал Ричер. — Мы идем в дом.

— Только не проситесь воспользоваться туалетом, — предупредил полицейский.

— Почему?

— Симека не любит, когда ее беспокоят.

— Ничего, я все же рискну.

— Вы заодно не отдадите ей вот это?

Нагнувшись, полицейский поднял с пола пустую кружку. Протянул ее в окно.

— Она угостила меня кофе, — объяснил он. — Очень милая дама, когда познакомишься с ней поближе.

— Да, вы совершенно правы, — подтвердил Ричер.

Он взял кружку, и они вместе с Харпер пошли по дорожке. Поднялись на крыльцо к входной двери. Харпер позвонила. Внутри в тишине полированного дерева прозвучали громкие отголоски. Выждав десять секунд, Харпер снова нажала кнопку. Взрыв металлического ворчания, отголоски, снова тишина.

— Где она? — спросила Харпер.

Она позвонила в третий раз. Звонок, эхо, тишина. Харпер встревожено повернулась к Ричеру. Тот посмотрел на замок. Большой, солидный. Вероятно, новый. Вероятно, с пожизненной гарантией и скидкой на страховку жилья. Язычок из закаленной стали, аккуратно вошедший в отверстие стальной накладки, закрепленной в выдолбленном в косяке углублении. Дверной косяк, вероятно, из орегонской сосны, срубленной сто лет назад. Лучшая строительная древесина в мире, за целый век высушенная до твердости железа.

— Проклятие, — выругался Ричер.

Отойдя на край крыльца, он поставил пустую кружку на перила. Шагнул вперед и с силой ударил каблуком в замок.

— Черт побери, что ты делаешь? — воскликнула Харпер.

Отскочив назад, Ричер снова ударил ногой в дверь, затем еще раз и еще. Древесина треснула. Схватившись руками за перила, Ричер словно прыгун на лыжах с трамплина оттолкнулся и что есть силы полетел вперед. Выпрямил ногу и приложил все двести тридцать фунтов своего веса к поверхности площадью с подошву своего ботинка прямо над замком. Дверной косяк расщепился, и дверь открылась внутрь.

— Наверх! — задыхаясь, крикнул Ричер.

Он побежал к лестнице, Харпер последовала за ним. Ричер заскочил в ванную. Не то. Дешевая техника, запах сырой плесени. Гостевая комната. Ричер ворвался в следующую дверь. Спальня хозяйки. Заправленная кровать, взбитая подушка, приятный аромат, на туалетном столике телефон и стакан с водой. Внутренняя дверь. Пробежав через комнату, Ричер толчком распахнул дверь. Увидел ванную.

Зеркала, раковину, душ.

Ванну, наполненную отвратительной зеленой водой.

В воде Симеку.

И Джулию Ламарр .

Джулию Ламарр, восседавшую на краю ванны. На ней были свитер, брюки и черные кожаные перчатки. Услышав шум, она соскочила на пол и стремительно обернулась. Ее лицо побелело от ненависти и страха. Рот приоткрылся. Обнажились кривые зубы. Схватив за ворот свитера, Ричер развернул ее и ударил один раз в голову — жестокий резкий удар, подпитанный слепой яростью, огромный кулак, сокрушительный импульс. Удар пришелся Ламарр в подбородок; дернув головой, она отлетела к противоположной стене и сползла вниз, словно сбитая грузовиком. Ричер не стал дожидаться, когда она окажется на полу, потому что все его внимание было приковано к ванне. Симека полулежала в липкой жиже, выгнув спину, обнаженная, застывшая, с выпученными глазами, закинув голову и раскрыв рот в предсмертной агонии.

Она не шевелилась.

Не дышала.

Просунув руку Симеке под шею, Ричер приподнял голову, а другую руку засунул ей в рот. Вытянул пальцы, но не смог достать язык. Тогда он сжал руку в кулак и с силой пропихнул ее в горло. Его запястье с трудом вошло в раскрытый рот Симеки; он содрал кожу на запястье об ее зубы и сам оцарапал ей гортань. Подхватив согнутым пальцем язык Симеки, Ричер вытащил его из горла. Скользкий язык норовил вырваться, словно живой. Он был длинным, упругим и большим. Распрямившись, язык вырвался из горла и шлепнулся в рот. Ричер вытащил руку, снова обдирая кожу. Нагнулся, чтобы вдохнуть воздух Симеке в легкие, но как только его лицо приблизилось к ее губам, Симека сделала судорожный выдох и закашляла, и тотчас же ее грудь начала подниматься и опускаться. Всасывая и выпуская воздух. Ричер поддерживал ей голову. Она хрипела. Из ее горла вырывались мучительные, скрежещущие звуки.