Ли Чайлд - Выстрел

— Мной выиграно семь дел из семи, — сказал он. — Сто процентов.

— За какое время?

— За три года. Джеймс Барр станет восьмым из восьми. Если придет в себя.

— А если придет в себя и окажется, что он стал психически неполноценным?

— Если к нему вернется сознание и его мозг будет функционировать хотя бы на долю процента, он предстанет перед судом. То, что сделал Барр, нельзя простить.

— Хорошо, — сказал Ричер.

— Что хорошо?

— Вы сообщили мне то, что я хотел знать.

— Вы сказали, что у вас есть информация. Из армии.

— Я ее пока оставлю при себе.

— Вы ведь были военным полицейским?

— Тринадцать лет, — ответил Ричер.

— И знакомы с Джеймсом Барром?

— Немного.

— Расскажите мне про него.

— Еще рано.

— Мистер Ричер, если у вас есть исключающая вину подозреваемого информация или просто какие-то сведения о нем, вы непременно должны мне их сообщить.

— Разве?

— Я в любом случае их получу. Моя дочь мне их передаст. Потому что она будет искать возможность заключить со мной сделку о признании вины.

— А что значит «А. А.»?

— Прошу прощения?

— Ваши инициалы?

— Алексей Алексеевич. Моя семья приехала из России. Очень давно. До Октябрьской революции.

— Но вы храните традиции.

— Как видите.

— А как вас все называют?

— Разумеется, Алекс.

Ричер встал.

— Большое спасибо за то, что уделили мне время, Алекс. И за кофе тоже.

— Теперь вы собираетесь встретиться с моей дочерью?

— А какой смысл? У меня сложилось впечатление, что вы совершенно уверены в себе.

Родин покровительственно улыбнулся.

— Такова процедура, — сказал он. — Я представитель судебной машины, а вы свидетель из списка. Мне придется вам напомнить, что вы обязаны встретиться с моей дочерью. Иначе будет нарушена этика.

— А где находится ее контора?

— В стеклянной башне, которую вы видите из окна.

— Ладно, — сказал Ричер. — Думаю, я к ней зайду.

— И мне по-прежнему будет нужна информация, которой вы располагаете, — проговорил прокурор.

— Нет. — Посетитель отрицательно покачал головой. — На самом деле она вам не нужна.

Ричер отдал свой пропуск женщине у входа и снова пошел на центральную площадь. Там он постоял под лучами негреющего солнца, обозревая это место и пытаясь понять и почувствовать своеобразие окружающей местности. Все города одинаковы, и все отличаются друг от друга. Все они обладают цветом. Некоторые — серым. А этот был коричневым, потому что кирпичи были сделаны из местной глины и они придали фасадам домов цвет древней земли. Даже в камне имелись темные прожилки, словно в нем содержалось железо. Тут и там преобладали красные тона, как у старинных амбаров. Теплое место, не слишком шумное и деятельное, но живое. Город со временем придет в себя после случившейся на площади трагедии. В нем были движение, оптимизм и динамизм. Бесчисленные строительные площадки обнадеживали, свидетельствовали о его возрождении.

Новая пристройка к парковочному гаражу, затеянная, вероятно, в коммерческих целях, занимала северный конец центральной площади. Она тянулась к югу и слегка на запад от места преступления. Прямо на запад и примерно в два раза дальше виднелась поднятая над уровнем улицы автострада, которая шла вперед около тридцати ярдов, а затем сворачивала за библиотеку. Потом автострада снова выпрямлялась и проходила мимо стеклянной башни, стоявшей к северу от площади. Возле входа в башню на черной гранитной плите сделана надпись: «Эн-би-си». Место, где работают Энн Янни и дочь Родина. К востоку от площади расположилось офисное здание с Отделом транспортных средств и агентством, где набирали желающих служить в армии.

Именно оттуда появились все жертвы. Из двери этого здания. Как там сказала Энн Янни? В конце длинной рабочей недели? Они шли через площадь, на запад, к своим припаркованным машинам или на автобусную остановку, а очутились в самом эпицентре кошмара. Узкий проход наверняка заставил их идти медленнее и друг за другом. Получилось то же, что отстреливать рыбу в бочке.

Ричер проследовал вдоль пустого декоративного пруда к вертящейся двери у основания стеклянной башни. Вошел и поискал в вестибюле указатель. Он обнаружил застекленную доску, где на черном вельвете были выложены белые буквы. Эн-би-си расположился на втором этаже. Часть офисов пустовала, а остальные, решил Ричер, меняли хозяев так часто, что не имело никакого смысла делать для них застекленные таблички и белые буквы на черном вельвете. Юридическая контора Хелен Родин оказалась на четвертом этаже. Буквы на ее вывеске были слегка разного размера, а расстояние между ними неровным. «Да, это не Рокфеллеровский центр», [8] Комплекс в центре Нью-Йорка на Манхэттене, на Пятой и Шестой авеню, между 48-й и 52-й улицами. Один из символов Нью-Йорка, известный как «Город в городе». Состоит из 19 небоскребов, в которых размещаются правления крупных корпораций. — подумал Ричер.

Он подождал лифт в очереди, состоящей из двух человек — его самого и симпатичной блондинки. Ричер посмотрел на нее, а она — на него. Девушка вышла на втором этаже, и он сообразил, что это была Энн Янни. Ричер узнал ее по телевизионной передаче и решил, что ему осталось встретить только Эмерсона из местного полицейского участка и тогда он познакомится со всей командой, выступавшей по телевизору.

Ричер отыскал офис Хелен Родин, который находился в передней части здания, и, значит, ее окна должны были выходить на площадь. Он постучал, услышал приглушенный ответ и вошел, оказавшись в пустой приемной, где стоял стол для секретаря, тоже никем не занятый, не новый, но им давно не пользовались. «Секретаря нет, — подумал Ричер. — Самое начало».

Он постучал во вторую дверь, ведущую в кабинет, услышал тот же голос. Ричер вошел и увидел Хелен Родин, которая сидела за другим не новым столом. Он узнал ее по фотографии, висевшей в кабинете ее отца, но в жизни она выглядела даже лучше. Скорее всего, ей было не больше тридцати — довольно высокая, изящная и вместе с тем спортивная, неистощенная анорексией. Хелен либо бегала по утрам, либо играла в футбол или ей просто повезло с метаболизмом. У нее были светлые волосы и голубые, как у отца, глаза, в которых светился ум. И черный брючный костюм, с черным облегающим топиком под пиджаком. «Лайкра, — подумал Ричер. — Классная штука».

— Здравствуйте, — сказала она.

— Я Джек Ричер, — представился он.

Хелен изумленно уставилась на него.

— Шутите! Вы действительно Джек Ричер?

— Всегда был им и буду, — подтвердил он.

— Невероятно.

— А что тут такого? Все кем-нибудь являются.

— Я хотела сказать… как вы узнали, что нужно сюда приехать? Мы не могли вас найти.