Брэд Мельцер - Книга судьбы

— Разве что он все-таки надел его и каким-то образом замешан во всей этой истории, — возражаю я.

— Послушай, я понимаю, тебя это непосредственно касается…

— Касается? Да вся моя жизнь рухнула после этой истории! Это ты понимаешь? — Я наконец не выдерживаю и взрываюсь: — Это был не какой-то неудачный день. Да маленькие дети показывают на меня пальцем, а потом прячутся за материнскую юбку! Твою мать, я даже улыбаться больше не могу! Ты можешь себе представить, что это такое?

В ресторане становится тихо. Посетители, все до единого, смотрят на нас. Семейка с двумя девочками-близняшками. Мужчина с волосами песочного цвета в бейсболке Открытого первенства США по теннису. Даже официант, который спешит к нам в надежде унять разгоревшиеся страсти.

— Все в порядке, сэр?

— Да… извините… у нас все нормально, — говорю я, пока он подливает кофе в наши чашки, которые так и оставались нетронутыми.

Официант удаляется, а Дрейдель внимательно смотрит на меня, давая возможность прийти в себя. Он учил меня вести себя аналогичным образом с президентом, когда тот выходит из себя. Опусти голову и жди, пока буря не утихнет.

— Со мной все нормально, — сообщаю я ему.

— Я в этом не сомневался, — согласно кивает он головой. — Просто помни о том, что я здесь для того, чтобы помочь.

Я делаю глубокий вдох и стараюсь успокоиться по-настоящему.

— Итак, даже предположив, что в тот момент существовала реальная угроза жизни Бойла, почему его нельзя было просто отвезти в больницу?

— Эта мысль мне самому не дает покоя. Они поймали Нико… Бойл был ранен, но, без сомнения, жив… Зачем делать вид, что ты умер, и отказываться от всей своей прежней жизни и семьи? Может быть, как раз об этом они и говорили в течение двенадцати минут в «скорой помощи». Может быть, именно тогда Бойл принял решение скрыться.

Я с сомнением качаю головой.

— За двенадцать минут? За двенадцать минут невозможно выбросить собственную жизнь на помойку — особенно когда ты истекаешь кровью от раны в шею. Они наверняка продумали свой план задолго до этого.

— Они? — переспрашивает Дрейдель.

— Слушай, не делай вид, что ты прячешься от младшего брата в крепости из подушек. Игры закончились. Чтобы провернуть столь грандиозное предприятие, необходимо содействие агентов Службы, водителя «скорой помощи» и врача, который осматривал рану у Бойла на шее. — На мгновение я умолкаю, чтобы подчеркнуть следующие слова: — Плюс того, кто все это одобрил и организовал.

Дрейдель наклоняет голову и смотрит на меня поверх круглых очков в металлической оправе. Он понимает, что я имею в виду.

— Ты и вправду думаешь, что он… Ты думаешь, он пошел бы на это?

Над этим вопросом я ломаю голову с того самого момента, как узнал о вымышленном имени, под которым Бойл останавливался в отеле в Малайзии. Такое имя используют не для того, чтобы спрятаться. Им пользуются для того, чтобы дать возможность найти себя.

— В общем… Словом, я не представляю, как президент мог не знать . В те времена Мэннинг не мог отойти и помочиться в кусты, чтобы для начала их кто-нибудь не проверил. Если Бойл носил пуленепробиваемый жилет — а похоже, он-таки его носил, — значит, угроза должна была быть реальной. А если она считалась таковой… и учитывая кровь в «скорой помощи»… и прочие меры, принятые для того, чтобы Бойл уцелел… без одобрения и разрешения Мэннинга здесь явно не обошлось.

— Разве что Олбрайт сделал это вместо него, — возражает Дрейдель, имея в виду старого руководителя аппарата, который сидел с нами в лимузине в тот злополучный день на автогонках.

Справедливое замечание, но оно не помогает нам приблизиться к разгадке этой истории. Олбрайт умер от рака семенников три года назад.

— Теперь ты готов свалить вину на безответного мертвеца?

— Все может быть, и от этого моя теория не становится менее вероятной, — парирует Дрейдель. — Изменения в схему обеспечения безопасности всегда вносились с разрешения Олбрайта.

— Не знаю, не знаю, — с сомнением качаю я головой. — Мэннинг и Бойл знали друг друга еще с колледжа. Если Бойл планировал свое исчезновение заранее, то он подложил изрядную свинью своему другу, не говоря уже о том, что этот друг был президентом Соединенных Штатов.

— Ты шутишь? Бойл отказался от своей семьи, от жены… даже от собственной дочери. Уэс, посмотри повнимательнее, и ты увидишь цельную картину. Полоумный Нико наобум стреляет в президента. Вместо этого он попадает Бойлу прямо в грудь. Но вместо того чтобы отправиться в больницу на лечение, Бойл использует именно этот момент, чтобы инсценировать свою смерть и исчезнуть с лица земли. Чтобы так поступить, нужно иметь чертовски вескую причину.

— Типа «яблоко от яблони недалеко падает», и сынок пошел в папашу? — спрашиваю я.

— Да, я уже думал об этом. Но вся проблема в том, что отец Бойла был всего лишь мелким жуликом. А здесь… здесь играют большие ребята из высшей лиги. И слово «высшей» я бы написал с прописной буквы.

— Может статься, как раз Бойл и нанял Нико. Может статься, что стрельба и покушение были лишь большой дымовой завесой, призванной дать Бойлу возможность скрыться.

— Слишком уж это похоже на сериал «Миссия невозможна», — ответил мне Дрейдель. — Если бы Нико промахнулся, то запросто мог бы ухлопать Бойла на месте. Более того, если здесь не обошлось без участия Службы, то она никак не могла вверить судьбу президента, его сотрудников и двухсот тысяч зрителей какому-то полоумному. Ты же видел интервью, которые давал Нико, — это живой персонаж из фильмов по романам Стивена Кинга. Нет, если бы Бойл хотел заранее сойти со сцены, он бы симулировал сердечный приступ дома, и готово.

— Получается, ты думаешь, что когда Нико устроил покушение, то Служба просто-напросто воспользовалась удобным случаем, чтобы вывести Бойла из игры? — спрашиваю я, изо всех сил стараясь говорить как можно тише.

— Я не знаю, что и думать. Но я уверен, что раз Бойл надел пуленепробиваемый жилет, значит, он чего-то ожидал. Ты ведь не станешь брать с собой зонтик, если не думаешь, что пойдет дождь, верно?

Я киваю в знак согласия. Возразить нечего. Тем не менее это ни на шаг не приближает нас к ответу на вопрос «Почему?». Почему Нико стрелял в Бойла? Почему в кортеже Мэннинга возили кровь для Бойла? И с чего бы это Бойлу отказываться от своей жизни, жены и дочери-подростка? Я хочу сказать, каким же должно быть искушение, или страх, если оно способно заставить человека отречься от всей своей прежней жизни?

— Может быть, тебе стоит всего лишь спросить… — не выдерживает Дрейдель.

— Кого, Мэннинга? Как ты себе это представляешь? Я просто подхожу к нему и говорю: «Кстати, сэр, я только что видел вашего мертвого приятеля — да-да, того самого, убийство которого похоронило ваше президентство. Кроме того, раз уж он жив, а я горбатился на вас каждый распроклятый день с того самого момента, как вышел из больницы, то почему вы лгали мне на протяжении этих восьми лет касательно единственного ужасающего эпизода моей жизни?» Да, это был бы гениальный ход.