Марк Биллингем - Погребённые заживо

— Почему мне никто даже не позвонил, когда его арестовали? — спросил Хулихэн. — Хотя бы просто из вежливости.

Бригсток и Хигнетт переглянулись, каждый старался придумать правдоподобную отговорку.

Это все произошло ближе к концу утренней планерки, которая, естественно, была посвящена трупу, обнаруженному в Шепардз-буш. Как всегда, первые двадцать четыре часа имели решающее значение, поэтому все силы были брошены на расследование убийства Кэтлин Бристоу. Хотя ни у кого не вызывало сомнений, что это лучшая возможность продвинуться в расследовании основного дела, само похищение не было упомянуто.

От внимания Торна не ускользнул тот факт, что со временем имя Люка Маллена стало упоминаться все реже и реже. Были еще убийства, которые предстояло раскрыть, — он прекрасно это понимал; другие точки зрения, которые также могли дать результат. Но Торн понимал — это не единственная причина.

Когда появился Грэм Хулихэн, совещание было сорвано, горячий спор быстро достиг точки кипения, пока сержант из соседнего отдела, подобно разгневанному хозяину пивной, который выпроваживает пьяных из своего заведения, не сопроводил их всех в кабинет Бригстока.

— Вам следует знать, что у меня есть документ, наделяющий меня полномочиями забрать Фристоуна с собой в Льюишем.

Льюишем, Саттон, Эрлсфилд — все три места «убойного отдела» Южного округа были расположены на другой стороне реки.

Хулихэн протянул руку к портфелю и через секунду плюхнул приказ на письменный стол Бригстока.

— Первое, что сделал сегодня утром мой босс, — подписал его у самого Уокера.

Со своего места Торну казалось, что Хигнетт и Бригсток не могут толком решить, то ли разозлиться, то ли задрожать от страха. Клайв Уокер был начальником «убойного отдела» Главного управления. Он один из немногих мог обращаться с Тревором Джезмондом как с подчиненным.

— Что ж, не будем терять времени, — подытожил Хулихэн. — У вас остались еще причины полагать, что Фристоун может помочь в ваших расследованиях?

Не было никакого смысла притворяться, что таковые причины остались. Фристоуна уже допросили сегодня утром, он заявил, что сладко спал в квартире сестры, когда некто придушил подушкой Кэтлин Бристоу. Как они и предполагали, Джейн Фристоун подтвердила слова брата, и хотя ее трудно было назвать свидетельницей, чьи показания стоили доверия, опровергнуть такое алиби было нелегко.

Да и Торн не видел ни малейшей причины, зачем нужно было бы даже пытаться это сделать. Он знал, что Фристоун имеет к убийству Кэтлин Бристоу отношения не больше, чем к убийству Аманды Тиккел и Конрада Аллена. И еще меньше отношения он имеет к похищению Люка Маллена. Он вспомнил тот момент, когда они с Портер вчера утром «взяли» в парке Фристоуна. Разумеется, он не светился от счастья — с чего бы ему светиться? Но он определенно не был похож на человека, которого арестовывают за убийство, совершенное несколько часов назад.

Последовавшее нерешительное молчание показалось Хулихэну ответом, на который он рассчитывал.

— Что ж, тогда давайте поторапливаться. — Он постучал пальцем по крышке портфеля. — Нам необходимо оформить кучу документов.

Торн почувствовал, как сделал шаг вперед, потом услышал свой голос:

— Для человека, который так высоко ценит вежливость, я думаю, простое «спасибо» было бы уместно. — Бригсток бросил на Торна разгневанный взгляд, но тот пер напролом, мысленно давая себе зарок подкорректировать собственное определение «вмешаться в разговор». — Признаю, может, мы и не все сделали, как вам бы хотелось, но факт остается фактом — мы оказали вам громадную услугу.

Хулихэн прижал свой портфель к груди, скрестил на нем руки и ждал, что еще выдаст Торн.

— Что касается Гранта Фристоуна — это вы его проворонили или отказались от его поисков, посчитав дело не стоящим усилий. Кто-то раз в год, по привычке, механически пишет отчет, но, насколько я заметил, вы не очень-то утруждаетесь. То, что вы хотите присвоить все заслуги себе, обижает нас. Может, мы и не так обходительны, как следовало бы, но я все равно считаю, что вы должны быть нам чертовски благодарны.

Кровь прилила к лицу Хулихэна. Хотя он определенно не собирался отвечать на выпады Торна, стало ясно, что последний нажил себе врагов в «убойном отделе» Южного округа.

После того как Хулихэн первым отвел взгляд, проиграв нелепую детскую игру в «гляделки», он повернулся к Бригстоку и Хигнетту.

— Не думайте, что я забираю Фристоуна далеко, — сказал он. — Через денек-другой он предстанет перед судом, а пока будет находиться в камере предварительного заключения. Так что если у вас возникнет необходимость с ним поговорить, это будет сделать очень легко.

Вот крику было, когда Хулихэн ушел! Но недолго. Хигнетт еще раз сдержал свое обещание не злорадствовать и лишь сказал:

— Я же предупреждал.

У них оставались более важные вопросы для обсуждения.

— Я получил предварительные результаты вскрытия от Фила Хендрикса, — сообщил Бригсток. Он взял со стола лист бумаги и прочитал: — Асфиксия в результате удушения, ясно… три сломанных ребра… сломанный нос. Фил полагает, что в этих местах он всем своим весом давил на подушку…

Пару секунд он смотрел под ноги, на стены, на небо, которое все никак не могло решить, быть ли дождю.

— Ты продолжаешь считать, что он что-то искал? — спросил Хигнетт.

— Скорее всего, — ответил Торн. — Портер позже внимательно осмотрит ящики ее шкафа. Пока, я думаю, она еще какое-то время пробудет в морге.

— Что бы он ни искал, это что-то было явно ему крайне необходимо, — Бригсток последний раз взглянул на заключение экспертов. — Возможно, его вспугнули.

— Надеюсь, не слишком, — заметил Хигнетт.

Торн понимал, о чем говорил Хигнетт, — о той ужасающей возможности, которую было глупо игнорировать. Он заметил, уже в который раз, что предположение было высказано без упоминания имени мальчика.

В «кабинете особо важных дел» царило практически такое же оживление, как и вчера. Но сегодня меньше занимались пустой болтовней. Сотрудники энергично переходили от стола к столу, от телефона к факсимильному аппарату. Со времени обнаружения трупа Кэтлин Бристоу не прошло и двенадцати часов, но Торн прекрасно знал, что, если не раскрыть преступление по «горячим следам», убийца может скрыться. Он обменялся парой слов с Энди Стоуном и двумя сотрудниками из отдела по расследованию похищений, потом пообщался с сержантом Самиром Каримом, занимающим должность секретаря. Торну Карим нравился — полный, общительный восточный малый с копной преждевременно седеющих волос и сильным лондонским акцентом. Но улыбка, которую обычно было тяжело стереть с его лица, нынче была менее заметна.