Сантьяго Гамбоа - Самозванцы

— Да, понимаю, — сказал я восхищенно.

— Если вас засекут и начнут делать резкие движения, продолжайте ехать по прямой, ищите место парковки, оставьте там машину и возьмите такси, чтобы продолжать преследование. В девяноста процентах случаев объект решит, что тревога ложная, и продолжит свой путь.

— А как лучше привлечь к делу водителя такси, чтобы не вызывать подозрений? — спросил я.

— Очень просто, — ответил Чжэн. — Вы садитесь и говорите: «Поезжайте за этой машиной». Таксистам нравится думать, что они делают что-то необычное.

Три черных «ауди» поехали по кольцу, потом свернули на шоссе, ведущее к аэропорту. Это была магистраль, обсаженная по сторонам соснами. Затем «ауди» свернули на дорогу со слабым движением.

— Теперь за ними труднее следить, — заметил Чжэн. — Нас могут заметить. Я уверен, они направляются за город.

Мы несколько раз обгоняли их окольными путями, на протяжении почти всего пути постоянно теряя из виду. Наконец издали увидели, как «ауди» въезжают в деревню. Чжэн остановил свой джип чуть поодаль, возле крестьянского домика.

— Придется пройтись пешком, — сказал он. — Если нам повезет, охраны не будет.

Достал из чемодана и подал мне зеленую куртку и шапочку с козырьком.

— С этого момента, — серьезно проговорил он, — мы с вами лесные инспектора, вы — специалист по фауне зон с повышенной влажностью, ясно? Лучше всего подойти к дому с северной стороны.

— Хорошо, — ответил я послушно. — Хотя, полагаю, это самая длинная дорога?

— В Китае все дома обращены торцом к северу, — сказал он. — Вы слышали о фэншуй?

— Немного.

— Это сложная система, сейчас не время ее излагать. Достаточно вам знать, что на севере всегда расположена задняя дверь. Через нее мы и войдем.

Поднимаясь в гору, я выбился из сил и тяжело дышал. Преодолев два поросших кустарником холма по довольно крутой тропинке, мы наконец-то добрались до того, что, видимо, было стеной усадьбы. За ней открылся довольно ухоженный сад, озерцо с цветами лотоса и терраса дома. Никого не было видно.

— Подождите меня здесь, — сказал Чжэн, и я почувствовал малодушное облегчение, поскольку ни за что в жизни не стал бы проникать на территорию чужой частной собственности, карабкаясь по крышам.

Я остался сидеть на земле, прислонившись спиной к стене, не теряя бдительности, тяжело дыша; пот лил с меня ручьями, а желудок сжимался, когда я думал о том, что будет, если нас обнаружат. Было жарко. На вершине холма стоял столб электропередачи, от которого вниз тянулись два толстых кабеля. Не знаю почему, но я снова подумал о Коринн, моей бывшей жене: что бы она сказала, узнав, что я сижу посреди поля в пригороде Пекина, переодетый специалистом по фауне? Правда состоит в том, что человек живет от одних внезапных событий к другим, а рутина, которую я так критиковал, будучи в Париже, — эффективное средство нейтрализовать потрясения. Коринн терпеть не могла, когда я возвращался с радиостанции и говорил ей, что назавтра первым же рейсом должен лететь в командировку. Ей моя любовь к приключениям казалась признаком детскости. «Комплекс Питера Пэна» — так она это называла. И добавляла:

— Пока ты живешь внутри куколки бабочки, играя в малазийского тигра, реальная жизнь попадает в почтовый ящик. Именно я отвечаю на письма из банка, из агентства по медицинскому страхованию, я слежу за тем, когда истекает срок подачи налоговой декларации.

— Я не виноват, что писать на французском так трудно, — отвечал я. — Если бы мы жили в Боготе, всем этим занимался бы я.

Посмотрев на часы, я понял, что Чжэн ушел уже более десяти минут назад. Удалось ли ему пробраться в дом незамеченным? Я поднялся на цыпочки, чтобы поглядеть поверх стены, и в ужасе увидел какую-то компанию, которая пила кофе на террасе. Все были светловолосыми, одеты в темное. Если б у них была собака, они бы меня обнаружили. Потом я услышал шум из-за утла стены, и появился Чжэн.

— Вон тот — Тони. — Он показал на одного из сидящих. — Возможно, он действительно племянник кого-либо из священников, но у него в чемодане я нашел набор отмычек, электрический кабель, перчатки, мини-фотоаппарат и инфракрасный бинокль. Вам это не кажется странным?

— Да, действительно, весьма странно, — согласился я. — А как вам удалось проникнуть в его комнату?

— Я ходил босиком, чтобы не шуметь. Вы слышали о ниндзя?

— Да, только не говорите, что вы…

— Нет, конечно, нет, — возразил он. — Это просто пример. Я могу вам сообщить много новостей. Во-первых, Жерара у них нет, потому что мне удалось выяснить, что они ищут рукопись.

— Серьезно?

— Да, и кроме того, у этого мнимого племянника, Тони, в сумке сборник стихотворений Ван Мина. А внутри, на странице факса с данными из аэропорта — они касаются, я полагаю, вашего рейса в Пекин, — у него от руки написан ряд имен: Амброз, Барк, Жерар, Ословски, Сунь Чэн и Малле. Перед ними стоит вопросительный знак, а дальше заглавие знаменитого сочинения, «Далекая прозрачность воздуха». Вы успеваете следить за моей мыслью?

— Думаю, да, — кивнул я. — Это имена тех людей, у которых, как он думает, может быть рукопись. Отсюда вывод о том, что они ее ищут.

— Отлично, — произнес Чжэн. — Вижу, вы быстро учитесь. Теперь нужно быть начеку, наверняка они начнут следить за нами.

— Как изящно, — ответил я, — мы за ними, а они за нами.

— Да-да, именно, — сказал Чжэн. — По правде говоря, если бы это дело не было столь опасным, оно было бы чрезвычайно забавным.

Сказав это, он пошел прочь от стены.

— Мы уже уходим? — спросил я.

— Ну, раз они ищут рукопись, не думаю, что они нам сейчас могут чем-то быть полезны.

— Это точно. Пойдемте.

Добравшись до джипа, Чжэн позвонил по телефону и заговорил по-китайски. Я принялся разглядывать пейзаж, который был немного скучным: канал, бесконечные саженцы персиков, в отдалении, в дымке, несколько деревьев. Мы молча двинулись в обратный путь.

— Дальше будет интереснее, — сказал мне Чжэн. — Вот увидите.

— Что именно?

— Один наш сотрудник нашел того официанта из кафе, который опознал рукопись, — ответил он. — Мне только что дали его адрес.

Дом находился на юго-востоке Пекина, в традиционном квартале, который сносили, чтобы расширить улицу, превратив в большой проспект.

Подойдя к входу, Чжэн дважды постучал в дверь и сказал мне:

— Лучше быть настороже, здесь всякое может случиться.

Я напряг мускулы. Потом мы услышали шаги и звук ключа. Дверь открыла очень старая женщина. Чжэн поздоровался с ней и заговорил по-китайски. Старуха отрицательно качала головой, но Чжэн настаивал, говоря так властно, что, несмотря на то, что я не понимал его слов, у меня кровь стыла в жилах. Через минуту, хотя как будто ничего необычного не произошло, я увидел, как Чжэн вдруг ощетинился, будто кошка, и прыгнул на стену. Женщина закричала, и только в этот момент я заметил человеческую фигуру, бегущую по крыше. Потом на меня посыпался град камней, который погнал меня в дом, причем женщина захлопнула дверь, едва не обрубив мне пальцы. Через минуту появился Чжэн, ведя за руку молодого человека. У того было красное пятно на скуле и разбитый нос.