Дэвид Балдаччи - Игра по расписанию

Прежде чем окончательно покинуть дом, детективы переговорили с Мейсоном и домашней прислугой Бэттлов. Их ответы оказались удручающе однообразными. В ночь ограбления все они находились в домике для прислуги в дальней части усадьбы, ничего не видели, ничего не слышали.

Когда Кинг и Мишель сели в машину, Шон, вместо того чтобы править в сторону ворот, покатил по асфальтированной узкой дорожке в противоположную сторону поместья.

— И куда мы направляемся? — спросила Мишель.

— Поговорить с Салли Вэйнрайт — молодой особой, ухаживающей за лошадьми. Мы встречались на одном мероприятии, связанном с выездкой, и я хочу узнать у нее, не заметила ли она что-нибудь в ночь ограбления. Возможно, она не столь глуха и слепа, как остальные слуги.

Салли оказалась привлекательной девушкой лет двадцати пяти-двадцати шести, маленькой, но крепкой. Длинные каштановые волосы она зачесывала за уши и стягивала на затылке резинкой. Вэйнрайт убирала в стойле навоз, когда Кинг и Мишель остановились рядом с конюшней.

— Не уверен, что вы меня помните, — начал детектив, опуская стекло машины, — но мы виделись в прошлом году на благотворительном конном празднике в Шарлотсвилле, продолжавшемся целый день.

Салли расплылась в улыбке.

— Конечно, я вас помню, Шон. — Она посмотрела на Мишель. — Вы и мисс Максвелл считаетесь здесь настоящими знаменитостями.

— Надеюсь, в хорошем смысле этого слова, — пробормотал Кинг, обозрел конюшню и лошадей и спросил: — Кто из Бэттлов ездит верхом?

— Доротея не ездит. А Эдди, бывает, садится в седло. Он ведь член клуба исторической реконструкции событий Гражданской войны, и временами ему приходится ездить на лошади.

— А вы, случайно, не член этого клуба? — поинтересовалась Мишель.

Вэйнрайт рассмеялась.

— Я родом из Аризоны, а у нас Гражданскую войну почти не вспоминают. Так что я совершенно равнодушна к ней.

— Я видел в доме Саванну. Если мне не изменяет память, раньше она участвовала в скачках, не так ли?

Салли едва заметно поморщилась.

— О да, участвовала, — ответила грум равнодушным голосом.

Кинг некоторое время хранил молчание, ожидая, не последует ли за столь невыразительным началом более эмоциональное продолжение. Оно последовало.

— Вообще-то она хорошая наездница. Но убираться в стойле и чистить лошадей не любит. И совершенно не умеет разговаривать с людьми, которые в отличие от нее не родились с серебряной ложкой во рту. — Выпалив это, Салли тихонько ойкнула и поднесла ладонь к губам, словно сообразив, что позволила себе лишнее.

— Не волнуйтесь, — произнес Шон ободряющим тоном. — Я отлично понимаю, что вы имеете в виду. — Потом, секунду помолчав, спросил: — А миссис Бэттл ездит верхом?

— Я работаю здесь уже пять лет. И ни разу не видела, чтобы она садилась на лошадь. — Вэйнрайт оперлась на рукоять вил и еще раз одарила взглядом Кинга и Мишель. — Я заметила, как несколькими часами раньше ваш автомобиль въезжал в ворота. В гости приехали, да?

Шон в нескольких словах поведал ей о цели своего визита в Каса-Бэттл. Салли сосредоточенно свела на переносице брови и обеспокоенно посмотрела в сторону большого дома.

— Ничего не знаю об этом деле, — быстро ответила она.

— Значит, в ночь ограбления вы все время находились в домике для прислуги вместе с Мейсоном и другими людьми из обслуживающего персонала и никуда не выходили?

— Совершенно верно. Я ложусь рано, потому что мне приходится подниматься с первыми лучами солнца.

— Не сомневаюсь… Ну, раз так, позвоните мне, если вспомните что-нибудь. — С этими словами Кинг протянул ей свою визитную карточку, на которую Салли даже не посмотрела.

— Я ничего не знаю, Шон, правда… И ничего не видела.

— Но, быть может, вы видели здесь хотя бы Джуниора Девера?

Салли с минуту обдумывала этот вопрос.

— Джуниора Девера видела. Пару раз. Когда он приходил на работу.

— Вы разговаривали с ним?

— Так, перемолвились разок несколькими словами, — уклончиво ответила Вэйнрайт.

— Что ж, Салли, спасибо за информацию. Хорошего вам трудового дня!

Когда детективы отъехали от конюшни, Кинг бросил взгляд в зеркало заднего вида на смотревшую им вслед взволнованную девушку.

— По-моему, она чего-то недоговаривает, — заметила Мишель.

— Без сомнения.

— Ну-с, куда двинемся теперь?

Шон указал на большой дом, стоявший на территории усадьбы, но в стороне от подъездной дорожки и за отдельной оградой.

— Остались еще два члена семейства Бэттл, с которыми нам необходимо переговорить. После этого можем считать, что наша миссия здесь выполнена.

— Стало быть, раньше это здание называлось каретным сараем? — спросила Мишель, вылезая из машины и направляясь к постройке из красного кирпича площадью около пяти тысяч квадратных футов. [9] Около 465 кв.м. — Мне почему-то казалось, что каретные сараи куда больше, — добавила она саркастическим тоном.

— Полагаю, все зависит от того, какого размера у тебя карета, — откликнулся Кинг, устремляя взгляд на припаркованный у дома большой серебристый «вольво»-универсал последней модели. — Похоже, это машина Эдди.

— Откуда тебе знать? Ты что — ясновидящий?

— Нет, но в машине на заднем сиденье лежат мольберт и мундир конфедерата.

Открыл им дверь и провел их в холл Эдди Бэттл собственной персоной — здоровяк в шесть футов два дюйма ростом, весивший не менее двухсот двадцати фунтов [10] Около 188 см и 100 кг. и состоявший, казалось, из сплошных мышц. У него было загорелое обветренное лицо с резкими, но приятными чертами, темные вьющиеся волосы и яркие голубые глаза. Волосы, без сомнения, достались ему в наследство от отца, а глаза и линия рта — от матери. Впрочем, его черты не несли отпечатка свойственной ей непреклонности, отстраненности и холодности. Напротив, в его лице проступало что-то мальчишеское, а манеры отличались непосредственностью и порывистостью. Он напоминал породистого фаната серфинга не первой молодости, каких часто можно встретить на калифорнийском побережье.

Обменявшись рукопожатиями, хозяин дома и гости опустились на стулья в гостиной. Одетый в выцветшие джинсы, заправленные в высокие кавалерийские сапоги, и белую рабочую рубашку, порванную в нескольких местах и испятнанную краской, Эдди отнюдь не производил впечатления безупречного джентльмена, аккуратиста и чистюли, особенно учитывая проступавшую щетину и испачканные краской мускулистые руки. Иными словами, он полностью перечеркивал представление о том, как должен выглядеть сын богатых родителей.

Заметив, что Мишель с любопытством рассматривает его высокие сапоги, Бэттл с усмешкой произнес: