Дэвид Вилтц - Дар сопереживания

– Странная у нас профессия, – заметил Беккер.

– Пардон?

– Уверен, что даже гробовщики не радуются так сильно, когда кого-то убивают.

– В действительности это, конечно, никому не доставляет радости.

– Ах, что такое радость? – мечтательно проговорил Беккер.

– Я не совсем понял...

– Это вещь относительная, – раскрыл свою мысль Беккер.

Фэбээровец странно на него посмотрел.

– Ладно, оставим философию. Кто убитый? – спросил Беккер.

Фэбээровец прочистил горло, явно колеблясь, как сформулировать ответ.

– Здесь есть несколько смущающих моментов, – сказал он в конце концов.

Беккера доставили в мечеть, где он быстро обследовал место преступления. Труп уже отправили на вскрытие, но основную фабулу происшедшего нетрудно было определить по обведенному мелом силуэту на полу. Старик сопротивлялся, отметил Беккер, все тщательно осмотрев. Прежде убийца избавлялся от подобной неприятности, крепко обнимая, как он любил это делать, жертву и лишая ее тем самым возможности двигаться. Сопротивляющаяся жертва представляла для убийцы опасность, поскольку в схватке он мог получить повреждения. Однако встретивший его фэбээровец высказался предельно ясно: жертва убита острым предметом, введенным ей в ушной проход.

– Должно быть, это дарит чертовски острые ощущения, – произнес Беккер вслух, ни к кому собственно не обращаясь.

После осмотра полицейские повезли Беккера к Хэтчеру. Встречавший его в аэропорту агент ФБР пожал плечами наблюдая за его отъездом. Беккер не произвел на него впечатления. Он слышал о послужном списке Беккера, но не заметил в нем ничего выдающегося. «Наверное, в человеке видят что-то особенное, когда считают его таковым – ему же во вред», – подумал фэбээровец и еще он подумал, что не завидует Хэтчеру, поскольку тот работает с легендарным. Беккером.

Хэтчер, впрочем, сам себе не завидовал.

– Было известно, что Ассад в стране? – с ходу спросил Беккер, ворвавшись в кабинет.

Хэтчер давно научился, что от Беккера не стоит ожидать соблюдения приличий.

– Да, – ответил он, чувствуя себя несколько неловко. – Он приехал примерно полтора года назад, совершенно легально, с визой в паспорте. Наверное, кто-то проморгал его.

– Он числится в списке персон non grata Государственного Департамента?

– Естественно. Кто-то в иммиграционной службе облажался, – предположил Хэтчер.

– В первую голову облажался тот, кто предоставил ему визу, – отрезал Беккер. Они расположились в нью-йоркской штаб-квартире ФБР на Федеральной площади в спешке подготовленном для них кабинете.

– Он получил ее в нашем посольстве в Греции, – начал объяснять Хэтчер. – Заявил, что хочет получать достойный медицинский уход и поэтому едет лечиться в США. Он не врал. По нему было видно, что он доживает последние дни. У него было какое-то заболевание крови, я точно не знаю. Наверное, какой-нибудь чинуша поверхностно проверил его данные.

– То есть мы спокойно позволили члену исполнительного совета ООП переехать жить в Бруклин.

– Бывшему члену, – поправил Хэтчер.

– Разве такое бывает – бывший член ООП?

– Он три или четыре года как отошел от активной деятельности по состоянию здоровья, – оправдываясь сказал Хэтчер.

– Значит, недостаточно далеко отошел, если кому-то понадобилось его убрать, – возразил Беккер. – Когда стало известно, что он в стране?

– Чуть больше года назад, после того, как он прожил здесь несколько месяцев. Мы посчитали, что слишком хлопотно вытаскивать эту историю на свет Божий. Он въехал совершенно легально, был стар и болен, тихо поселился в мечети и преподавал молодежи учение ислама...

– И если бы мы выдали его правосудию, то поступили бы негуманно и нарушили профессиональную этику, так что ли? – закончил Беккер.

Примерно, – подтвердил Хэтчер.

– Ты получил заключение патологоанатома?

Хэтчер похлопал по глянцевой папке на столе.

– И что?

– Его избили: сломали ребро, микротрещины в челюсти, многочисленные ушибы и так далее... – Немного помедлив, Хэтчер с видимой неохотой сообщил Беккеру самое главное. – Но смерть наступила от проникновения в мозг острого предмета, очевидно, острого штыря, найденного на месте преступления. Ну, знаешь, из тех, на которые накалывают чеки. Люди из мечети говорят, что у них ничего подобного не водится. Нападавший, должно быть, прихватил его в каком-нибудь магазине. Это сейчас проверяется.

– Это Бахуд, – сказал Беккер.

– Возможно.

– Это Роджер Бахуд.

Хэтчер пожал плечами.

– Может быть, совпадение. Чей же тогда автограф «С.Б.»?

– Не знаю, но это Бахуд.

– Если предположить, что это он, то тогда мы его упустили, и он, вероятно, уже тратит свои миллионы на каком-нибудь курорте в Южной Америке.

– Деньги пока спокойненько лежат в банке, я проверил... К тому же, я не уверен, что он приехал сюда именно из-за Ассада.

– Почему?

– Ассад не стоил двух миллионов. Он умирал от старости. Можно было позволить ему умереть самому и тем самым сберечь немного валюты.

– А если это месть? Нечто вроде предупреждения остальным, что ты на это скажешь?

– Это возможно. Но что за предупреждение? Кто, кого и о чем предупреждает?

– Кто хочет уничтожить ООП? Израильтяне, конечно.

– Но это не в стиле Моссада, – возразил Беккер. – Им нравится оставлять своих экс-врагов в живых. В их стиле, скорее, устраивать показательные суды.

– Перестань, Беккер! – отмахнулся Хэтчер. – Весь мир усыпан трупами Моссада, как птичьим пометом. Эти ребята реализуют принцип «око за око» всякий раз, когда им предоставляется такая возможность.

– Но не столь публично. И не в этой стране. Они могут взорвать офис ООП в Тунисе или организовать налет на представительство в Алжире...

– Или в Греции, или в Англии. Я могу на память перечислить тебе минимум четыре убийства...

– Хорошо, хорошо, – сдался Беккер.

– Ты просто не хочешь увидеть очевидное. Как они могут похитить кого-то из Штатов, не подмочив при этом своей репутации первостатейного союзника США на Ближнем Востоке их, черт побери, единственного плюса в глазах Госдепа? Ну, вывезут они одного-двух бывших нацистов из Боливии или Аргентины, и черт с ними, но они не смеют публично нарушать наши законы. Втихомолку они, конечно, это делают постоянно. Но если они выкрадут кого-то из-под нашей юрисдикции, то разразится международный скандал, который не утихнет несколько месяцев. Президент поднимает шум насчет пяти миллиардов, выделяемых Израилю из бюджета под видом экономической помощи. Они, может быть, даже потеряют поддержку одного-двух конгрессменов...

– Это вряд ли.

– Последнее большого значения не имеет. Все равно им крепко достанется.