Дэвид Вилтц - Дар сопереживания

– Боже, он просто великолепен, – пробормотал первый агент с невольным восхищением.

– Прокрутите еще раз. Я моргнул.

Финни как раз пробился в первый ряд, когда фигурки на экране вновь ожили. Зрелище оказалось прелюбопытным. Все выглядело так, словно один человек двигался с нормальной скоростью, а остальные как при замедленной съемке. Едва погас свет, помеченная мальтийским крестом фигурка сорвалась с места с реакцией прекрасно тренированного спринтера. Пока остальные адаптировались к темноте, Беккер не терял времени даром. Стоявший позади него «охранник» шагнул вперед и сыпанул из пакетика флюоресцирующим веществом в то место, где Беккер находился секундой раньше. Попади оно на Беккера, тот мгновенно «вышел бы из игры», а так рука «охранника» пролетела через пустоту, и он потерял равновесие от резкости движения.

По мнению Финни и первый, и второй агенты ошиблись, сравнивая Беккера с кошкой и летучей мышью. Животные перемещаются в пространстве беспорядочно, Беккер же двигался быстро и целенаправленно, по ему одному видимому пути. Он изящно проскользнул между «гостями», обогнул стол и еще одного «охранника», который только-только тронулся с места в слегка неверном направлении, вытянув перед собой руки. Пока он пытался нащупать нужного человека, Беккер зажал сзади локтем горло «технического представителя», что в реальной обстановке вызвало бы у того шок, и выволок его из зала через боковую дверь.

– Он видит в темноте, – неожиданно для самого себя выпалил Финни.

Остальные агенты с улыбками взглянули на юношу. У всех у них тоже на какое-то время возникало подобное подозрение.

Почувствовав себя по-дурацки под понимающими взглядами и усмешками, Финни ухватился за первое попавшееся разумное объяснение.

– Наверное, у него специальные светочувствительные контактные линзы. Может быть... Не знаю.

– Лично я думаю, у него повышенная чувствительность к инфракрасному излучению, как у змей, – высказался первый агент.

– Просто он хорош, Финни, – не согласился второй.

– Просто?

– Ну, разумеется, не просто, а очень хорош, превосходен, бесподобен, так тебя больше устраивает? Похоже, он чувствует себя в темноте, как рыба в воде. Может она ему нравится, черт его знает. Но здесь нет никакого подвоха, никаких спецприспособлений. Он просто запомнил, где находился каждый человек, и начал двигаться раньше их всех.

Финни не был удовлетворен ответом.

– Он же шел сквозь толпу.

– По крайней мере, он никого не убил, – подал голос первый агент.

– Я читал его личное дело, – сказал Финни. – По-моему, его дурная репутация излишне раздута.

– Как и его слава.

Пошел очередной повтор. Теперь зрители отмечали ошибки других участников «драмы». На взгляд Финни все они действовали достаточно хорошо, а то, что они натыкались друг на друга, было делом случая. Однако, всех их объединяло одно – они не могли видеть в темноте.

Когда Финни покидал центр управления, его окликнул первый из агентов.

– Будешь разговаривать с Беккером, не смотри ему в глаза, – посоветовал он. – Он как волк, посмотришь ему в глаза, и он на тебя набросится.

– Все это ерунда, парень, – успокоил молодого человека второй агент. – В жизни он очень приятный человек.

– Точно, – подтвердил первый. – Я просто пошутил. Беккер такой же как все... пока не почует запах твоей крови.

– Это он из зависти, – сказал второй. – Тебе понравится Беккер, если только он снова не проголодался. Тогда и ты ему о-очень понравишься.

Финни вылетел из комнаты под дружный хохот обоих агентов.

Финни наткнулся на Беккера в кафетерии. Тот разговаривал за чашкой кофе с девушкой, с которой Финни был немного знаком. Они некоторое время вместе скучали в отделе отпечатков пальцев – этом чистилище ФБР, пока Финни не удалось сбежать в более престижный отдел. Непродолжительная совместная работа не превратила их в друзей, но до определенной степени сблизила. Как-никак они были товарищами по несчастью.

Когда Беккер отошел к стойке, Финни присел за соседний столик. Молодая женщина, казалось, обрадовалась, увидев его, насколько ей вообще позволяло радоваться чему бы то ни было вечное сардоническое отношение ко всему на свете.

– Как я смотрю, ты вращаешься во все более высоких кругах, Карен, – завел разговор Финни.

– Привет, Финни. Кто-то говорил мне, что ты теперь здесь. Где ты подвизался?

– В службе приема телефонных сообщений от граждан. А ты сейчас чем занимаешься?

– Все тем же. По-прежнему прозябаю в «Отпечатках и Документах».

– А...

– Вот именно, а... Подожду еще полгода, а потом добьюсь перевода.

– Ты все еще жаждешь попасть в отдел по борьбе с терроризмом?

Карен вытащила из кофе ложечку и задумчиво ее лизнула.

– Мы с тобой по-разному понимаем термин «жаждать», Финни. Будучи мужчиной, ты воспринимаешь его в агрессивном ключе. Ты жаждешь заполучить все, до чего способен дотянуться. Нам, женщинам, свойственно стремиться к чему-то только после серьезного размышления и взвешивания шансов. – Зажав ложку между зубами, девушка поболтала черенок вверх и вниз. – Мы более осторожны. Эта тенденция заложена в нашей природе, – закончила она свою мысль и улыбнулась, показав острые зубки.

Финни неловко заерзал па стуле.

– Ты, я вижу, занялась философией с тех пор, как мы виделись в последний раз.

– Можно сказать и так. Я развелась.

– А-а... – протянул Финни.

– Совершенно верно. Для кого ты принимаешь сообщения?

– Для отдела по борьбе с терроризмом.

– Ах ты, маленькое дерьмо!

– Благодарю.

– Ты серьезно?

Финни кивнул, стараясь подавить улыбку. Его уязвленная гордость была спасена.

– Но ведь ты еще новичок? Как тебе это удалось?

Финни пожал плечами с деланным безразличием.

– Подал заявление на перевод и все.

– Подал заявление, – повторила Карен, раздраженно сменив позу. – Кому тебе пришлось полизать задницу, или я слишком о многом спрашиваю?

– Многие пытаются попасть туда, но берут только избранных.

– Какая жалость, что я бросила курить, – огорченно проговорила Карен. – Ладно, в любом случае, поздравляю.

– Спасибо. – Финни кивнул на Беккера, скептически обозревавшего предлагаемый кафетерием выбор закусок. – Что ты можешь сказать о нем?

– О Беккере? – Девушка на секунду обернулась к стойке. – У меня очень противоречивое впечатление. Чувствую, сделай я шаг навстречу, он не сказал бы нет, но сам он первым никогда не пойдет на сближение. Я бы сказала, что в этом смысле он похож на женщину. От него исходит невероятный жар, но что-то его удерживает. Понимаешь, о чем я говорю?

– Нет, – честно признался Финни.

– Он готов взяться за любое самое опасное дело и при этом очень сдержан, несмотря на свой взгляд.