Шейла Куигли - Беги домой

Все герои данной книги — вымышленные, и любое совпадение с реальными лицами, будь то живыми или мертвыми, — случайно

Джек бежал, спасаясь от смерти. Ноги стремительно несли его крупное тело вперед, темные от пота волосы слиплись и мешали смотреть перед собой, но Джек не замечал этого, как не замечал крови, обильно струившейся из раны.

Вспышки боли заставляли его морщиться. Он все же заставит побегать всю их чертову компанию, чтоб они не даром получили свои грязные деньги. А когда они его наконец догонят («Не надо строить иллюзий, старина Джек, шансов выжить никаких»), он плюнет этим ублюдкам в лицо.

Отталкивая нависающие ветки и стараясь не угодить в многочисленные кротовьи норы, беглец сумел опередить преследователей на несколько ярдов. Слишком мало, чтобы остановиться и перевести дыхание… Он рванул вперед, оставляя за собой кровавый след. Да, который раз повторял себе Джек, он далеко не ангел, не зря, дьявол побери, мать всегда талдычила ему об этом. Но и у грешников могут быть свои принципы, свои моральные запреты. Например, на убийство женщин и детей.

Силы покидали его, медленно вытекая из дырки в теле. Где же застряла эта чертова пуля? Вроде где-то у поясницы. Безумно захотелось остановиться и почесать рану.

Что с ним станет? Пристанищем для его тела будет неглубокая могила в прокаленной солнцем земле Фетфилда, недалеко от чертовой реки Вейр, а его голова станет очередным трофеем в кабинете Хозяина?

Он окончательно и бесповоротно подписал себе приговор, когда отказался убить ребенка. Что он сделал, когда посмотрел этому маленькому кудрявому сопляку в глаза? Убрал чертов пистолет обратно в карман, вот что он сделал. Это был вызов. Джек видел, как изменилось выражение лица Хозяина, и понимал, что дни его сочтены.

Беглец чуть было не споткнулся об утку, которая с кряканьем и хлюпаньем вылезла из воды и преградила ему путь.

— Ах ты, чертова птица! — закричал Джек. От испуга его сердце ушло в пятки.

Он умудрился устоять на ногах, ухватившись за толстую колючую ветку, и двинулся вперед, но каждый следующий его шаг был медленнее, чем предыдущий, и причинял боль.

Джек был знаком с Хозяином десять лет и считал его другом. Где был его ум? У таких, как Хозяин, друзей не бывает. Черт возьми, Джек не раз видел, как этот урод убивал людей лишь за то, что у них иная точка зрения. Но за все эти годы Джек ни разу не видел, чтобы Хозяин был так одержим женщиной. Как будто недостаточно было расправиться с ее мужем! Этот ненормальный решил прикончить и ребенка. Вот чертов псих! Джек сделал бы все, чтобы предотвратить это бессмысленное убийство, заставить мерзавца оставить ребенка в покое.

Он чувствовал, что слабеет с каждой минутой. Ступни, казалось, весят не меньше тонны. Слышно было, что преследователи приближаются; ему даже чудилось, что он чувствует исходящий от них запах пота.

Джек выехал из Хоктона через десять минут после того, как они его туда подбросили, улыбаясь и желая удачи. Чертовы двуличные ублюдки! Возможно, он бы и успел скрыться, если бы не решил попрощаться с матерью и захватить кое-какие вещички. Скорее всего, этот бессердечный сукин сын послал за ним погоню в то самое время, как он желал своей матери спокойной ночи и говорил, что скоро вернется.

Две мили он продержался, две адские мили. Чертов Фэтфилд, последнее место, где бы он хотел умереть.

Джек заметил слежку, когда на светофоре у моста загорелся красный сигнал. Он поехал дальше, но и они не отставали. Он завернул за угол забегаловки Биддика так быстро, что чуть было не встал на два колеса. И если бы этот чертов мерзкий кот не вздумал перейти улицу, то он мог бы и оторваться. Пытаясь объехать животное, Джек потерял драгоценные секунды. Преследователи нагнали его и попытались спихнуть его машину в реку.

Если бы он смог из этого выбраться…

«Не задерживай дыхание, сынок».

Он остановился на мгновение.

Ненадолго.

Чтобы отдышаться.

— Ах ты, зараза! — Джек почувствовал, как вторая пуля пронзила бедро и вылетела с другой стороны.

Посмотрев вниз, он увидел месиво из крови, плоти и костей, и его чуть не вырвало. Ощущение было такое, что из него выходит всякая дрянь.

— Ну, вот и все, мне крышка. Бежать больше не могу. — Он опустился на землю. — Отсюда ты уже не встанешь, приятель. Это конец. — Джек всхлипнул.

На мгновение он отключился, но всего лишь на какую-то долю секунды.

Когда он открыл глаза, Охотница за головами склонилась над ним с мерзкой ухмылкой, медленно потирая грязными пальцами лезвие, которое было использовано уже не раз. Изогнутый клинок с китайскими иероглифами словно выползал из рукоятки слоновой кости. Ее пальцы двигались вверх и вниз, вверх и вниз…

Сейчас он почувствует удар.

Джек вздохнул, возможно, в последний раз.

Если он и жалел о чем-либо в эти последние секунды, то только о матери, которая, поставив чайник на плиту, будет сидеть часами у огня в ожидании рыбы и жареного картофеля, что он приносил ей каждую пятницу.

Когда Охотница наклонилась, над ним нависли пряди ее волос, которые каким-то образом перетекали в длинные серебристые сережки. Ее лицо наклонялось все ниже, ее дыхание ласкало его губы. Как будто она собиралась его поцеловать.

— Сука! — прошипел Джек.

Она ухмыльнулась, плотоядно и удовлетворенно, злобная пародия на женщину.

Джеку, смотревшему в лицо смерти, удалось накопить достаточно слюны, чтобы выполнить задуманное.

Керри бежала. Ее длинные ноги мелькали, как крылья мельницы, когда она неслась по Нью-боттл-стрит по направлению к Грассвеллу, мимо поросшего травой хоктонского карьера.

Керри уже разнесла все газеты, и теперь у нее в сумке, которая сильно раскачивалась и то и дело ударяла по бедру, лежали лишь две бутылки молока — она их только что стащила. Бутылки звонко стукались друг о друга, грозя разбиться.

Она добежала до гаража на вершине холма, свернула за угол около бакалейной лавки и припустила к своей цели — последнему дому на улице. Не останавливаясь ни на минуту, Керри схватила бутылку молока со ступеньки чуть ли не в тот самый момент, когда старая миссис Холланд, почти слепая, потянулась за ней.

— Черт тебя подери, Блейки, — сказала миссис Холланд. — Могу поклясться, я слышала этого чертова молочника.

Она оправила свое зеленое платье, мешком висевшее на тощем теле, прищурилась и беспомощно посмотрела вдоль пустынной улицы направо, потом налево. Кот, рыжий бездомный бродяга, который занял место настоящего Блейки (пару дней назад бедняга попал под автобус), терся об ее ноги.