Кай Дзен - Кровь избранных

Дуайт и Лорелл отдали контейнер функционеру ЦРУ и ожидали плату за проделанную работу. Фолберг уже нашел надежного покупателя. Теперь ему оставалось убрать Шань Фена: выманить его под каким-нибудь предлогом в Техас и отправить в мир иной.

Ярко-оранжевый карп, вытатуированный на спине Шинокавы, посверкивал под каплями пота. Ароматические камни, на которые лилась горячая вода, источали приятный запах. Отару-сан отдыхал, накрыв лицо полотенцем.

Вдруг раздались торопливые шаги, и седзи [153] открылась. Поднявшись на ноги, голый Шинокава обернулся к человеку, скрючившемуся на коленях в поклоне у входа в сауну.

— Что случилось, Така? Я велел не беспокоить меня ни под каким видом.

Парень у входа склонился еще ниже, касаясь лбом пола:

— Прости меня, Шинокава-сан. Был важный международный звонок. — Слуга поднял голову, опираясь на руки. — Звонили из Соединенных Штатов.

Отару стащил с лица полотенце и посмотрел сначала на склонившегося к полу парня, потом на якузу. [154]

— Из Соединенных Штатов?

— Да, Отару-сан. Звонил человек по имени Рональд Фолберг. У него есть нечто для вас очень важное. То, что вы разыскиваете с тысяча девятьсот сорок четвертого года.

На бледном лбу Хиро вздулись голубые вены.

— Говори, Така, что еще он сообщил? — раздраженно поинтересовался Шинокава.

Слуга снова опустил голову:

— Он сказал, что свяжется с вами в девять по токийскому времени. Я подумал: может, это важно.

Отару ответил раньше якузы:

— Ты правильно поступил, Така. Можешь идти, спасибо.

Парень поднялся, попятился назад и задвинул дверь.

Хиро в задумчивости снова положил на лоб полотенце. Шинокава отошел в сторонку, не желая беспокоить гостя.

Немного погодя они велели принести поесть, и потекла неспешная беседа. Их никто не тревожил. Тем временем пробило девять вечера. Гость с хозяином ждали звонка. Американец опаздывал минут на двадцать. Шинокава нервно кружил по татами, Отару в костюме в мелкую полоску спокойно курил.

При звуке телефона сердитый якуза схватил трубку. Голос с другого конца мира что-то прошелестел по-английски.

— Да, да, мы готовы говорить. — Шинокава протянул трубку Хиро. — Это он, Отару-сан.

Загасив окурок в пепельнице, Хиро одернул пиджак, поправил очки на носу и взял трубку.

— У меня есть то, что могло бы вас заинтересовать. Речь идет об Аль-Харифе, — начал торг Фолберг.

Отару обменялся взглядом с Шинокавой, который стоял рядом, скрестив руки на кимоно.

— Аль-Хариф… Отару, вы ведь его потеряли в Южной Америке… — заметил якуза.

— Один человек, который работает вместе со мной, рассказал мне о вас. Слушайте внимательно: меня не волнует, что это, а интересует, сколько оно стоит. Я ясно выражаюсь?

— Яснее некуда. И сколько оно стоит, по-вашему?

— Задаток пятьсот тысяч.

— Скажите, где и когда.

— Больно быстро вы согласились. Округлим цифру: миллион. И еще девять при получении.

— Где и когда? — повторил вопрос Отару.

— Я перезвоню через пару дней в то же время.

Фолберг повесил трубку.

Хиро закурил сигарету, а Шинокава, высунувшись в окно, глядел в сад. Снаружи шел дождь. Стебель бамбука, уравновешенный на камушке, поднимался и опускался, повинуясь ритму воды. Из носика чайника с «Гийокуро» [155] на столике вился дымок.

— Как можно доверять этому человеку? Что мы о нем знаем? — после недолгого молчания спросил якуза.

Отару глубоко затянулся, и сигаретная бумага быстро обгорела. Не оборачиваясь, он постучал указательным пальцем по окурку, стряхивая пепел.

— Не имеет значения, что нам о нем известно. Важно не это. Он знает, о чем говорит, но не представляет себе цены продаваемой вещи.

Хиро положил окурок в пепельницу, налил себе чаю и несколько мгновений наблюдал, как тает в воздухе облачко пара.

— Я точно знаю, что состав, над которым работал, переправили в Соединенные Штаты, в лаборатории правительственного агентства, которое теперь называется АНБ. Я наводил справки о нем, но почти ничего не узнал. Оно словно не существует. Уже тогда это ведомство располагало огромными вычислительными машинами, на которых можно просчитывать нужную комбинацию элементов. Похоже, теперь ее нашли.

Шинокава уселся на татами напротив Хиро, налил себе чаю, подержал чашку двумя руками у груди, чтобы насладиться идущим от нее теплом, и отпил глоток:

— А какое отношение Фолберг имеет к АНБ?

— Не знаю. Могу только предположить, что он узнал обо всем через секретные службы. А вот как Фолберг узнал об Аль-Харифе и каким образом умудрился им завладеть… — Отару залпом допил чай. — Это загадка. Но нам она неинтересна. Хотя…

Хиро нахмурился, снял очки и протер их платком. Человек с татуировкой с нетерпением ждал, чем кончится фраза.

— Хотя, думаю, что «дыхание Сета» попало в руки Фолберга неслучайно. Кто-то ему помог. — Отару встал. — Я нанесу визит нашим компаньонам в Соединенных Штатах, но обеспечь мне, пожалуйста, кого-нибудь на месте. Мне не помешает поддержка, которая не слишком будет бросаться в глаза.

— Мистер Отару, я более чем уверен, что это именно Шелли Копленд. С такой дамой не ошибешься… Мы видели ее в Роузбоул-резиденс. Там живут многие из правительственных агентов, работающих в центре. Когда Фолберг появлялся в Балтиморе, он тоже там останавливался. Рано или поздно женщина должна дать о себе знать. Скорее приезжайте, а мы глаз не спустим с нее до вашего прибытия.

Хиро, не промолвив ни слова, положил трубку и застыл, выпрямившись, как стальной клинок. Он начал стареть и ощущал собственную уязвимость: природную динамичность характера стала часто подавлять внутренняя растерянность. Заблестевшее от пота лицо вдруг исказило страдальческое выражение. Ничего общего с давним недомоганием, с которым японец справлялся, глотая пилюли спартеина. Отару привычным движением прикоснулся к карману жилета: узорчатая коробочка находилась на месте.

Природа недуга была другой. На несколько секунд его охватил вихрь страха и тревоги. Ему показалось, что это длилось долгие часы. Такое состояние пожирало и опустошало его, делая беспомощным. «Все-таки духи существуют», — думал он в такие моменты. Ками, [156] демоны эфира, субстанции смерти. Все на свете связано единой нитью.

«Что посеешь, то и пожнешь, Отару-сан».

Сколько воспоминаний: обезображенные трупы испытуемых, выжженные легкие, выгнутые судорогой спины. Годы, потраченные на лихорадочные исследования в разных секретных местах по всему миру. Память вернула его в Южную Америку, в лабораторию, где он работал с Дитрихом Хофштадтером. В голове закрутились противоречивые мысли: ностальгические и пугающие, они сотрясали все его существо.