Виктор Каннинг - Клетка

Внезапно Куинт улыбнулся и опять же внезапно спросил:

– Вам говорит что-нибудь имя лорд Беллмастер Конарейский?

– Нет, сэр.

– Пришла пора познакомиться с ним. Когда-то, много лет назад, он сидел на моем месте. Давно это было. Впрочем, он по-прежнему работает на нас. Вам полезно будет с ним встретиться. Доложить о происходящем. Если он о чем-нибудь попросит, соглашайтесь, но прежде чем выполнять, посоветуйтесь со мной. Об этом, – он постучал пальцем по донесению, – расскажете ему все. – Куинт сунул папку в стол. – Я сообщу, где и когда вам с ним встретиться. Кстати, мне понравилось добытое вами в Министерстве обороны и из других источников. Так вот, с Беллмастером держите ухо востро. Будьте с ним любезны, но не дайте себя облапошить. Между нами говоря, он первосортный Иуда.

В тот же день, без пяти три пополудни Кэслейк вышел из такси неподалеку от Алберт-гейт в лондонском районе Кингсбридж, прошел несколько метров и остановился у роскошного многоквартирного дома. Протянул швейцару визитную карточку и спросил лорда Беллмастера. Швейцар позвонил куда-то из стеклянной будки, вернулся к Кэслейку, одобрительно кивнул и сказал: «Сюда, сэр».

Они поднялись на лифте, а когда двери кабины распахнулись, швейцар указал направо и пояснил: «Квартира 36-б. Третья дверь».

Кэслейк двинулся по коридору. Не услышав шума лифта, он не удивился, понял: швейцар не уедет, пока не убедится, что посетитель вошел именно туда, куда направлялся. В Лондоне полным-полно таких крепостей, как эта, где за всеми незнакомцами ненавязчиво следят.

Слуга впустил Кэслейка в приемную, взял у него котелок и зонтик, провел по узкому коридору, распахнул дверь и отступил со словами: «Входите, сэр. Его высочество ждет вас».

Едва слышно зашипев, дверь за Кэслейком закрылась, вспыхнула потолочная лампа. Впереди оказалась еще одна дверь без ручки. Он толкнул ее и вошел, сообразив, что попадает в звуконепроницаемую комнату.

Она оказалась просторным, светлым, удобным кабинетом с огромным окном в парк. Над камином висела картина кисти Мунингса – сцена охоты. Вдоль стены протянулся низкий книжный шкаф, частично скрытый длинным диваном. Не выказывая любопытства, Кэслейк внимательно осмотрел и запомнил эту удобную комнату, обставленную и украшенную на вкус хозяина – или, может быть, так, чтобы вселять в него чувство неуязвимости? На стенах висели натюрморты с дичью, подлинник Рассела Флинта с обнаженными и полуобнаженными испанками у мраморной купальни, лисья голова над дверью, ведшей, очевидно, в столовую и спальню, на хрустальном блюде – малоприятное на вид чучело горбуши.

Лорд Беллмастер стоял у окна. Перед тем как он повернулся навстречу, Кэслейк успел разглядеть, что сквозь его темные посеребренные сединой волосы просвечивает веснушчатая кожа. А когда повернулся, крупное лицо, широкие плечи, узкие бедра и длинные ноги создали впечатление готовой к бою силы. «И если бы он этой силой не обладал и не пользовался, – решил Кэслейк, – то давно бы обрюзг и размяк».

– Кэслейк?

– Да, милорд.

– Присаживайтесь, – большая рука с единственным кольцом указала на диван, – и обращайтесь ко мне «сэр». Этого вполне достаточно.

– Благодарю вас, сэр. – Кэслейк сел, чувствуя: с минуты на минуту должно решиться, полюбит он или возненавидит аристократа. Середины быть не могло.

Лорд Беллмастер остановился у камина и сказал: «Куинт вас хвалит».

– Спасибо, сэр.

Толстые губы на крупном лице растянулись в подобие улыбки:

– А похвала Куинта все равно что снег в июне. Кем вы были в Барнстапле?

– Сержантом уголовного розыска, сэр.

– Не жалеете, что покинули родные пенаты?

– Нет, сэр.

– Итак, с чем пожаловали?

– С последним донесением из Лиссабона, сэр. Вчера Фарли возил мисс Сару Брантон в Эсториль. Она ненадолго заходила в тамошнюю гостиницу и вернулась с коричневым свертком, то есть со свертком из коричневой бумаги. Гостиница называется «Глобо», владельцы – муж и жена Карло и Мелина Спуджи. В архивах Лиссабона они не значатся.

– Там всегда работали спустя рукава.

– Они установили только «легкий контакт», сэр.

– Поразительное усердие, – улыбнулся Беллмастер, – и не надо так часто называть меня «сэр».

– Хорошо, милорд.

– Что удалось узнать о Ричарде Фарли?

– Лиссабон здесь не поможет. Пока там работают на легком контакте, они не станут им заниматься. Поэтому мы кое-что выяснили о нем здесь.

– Кто это «мы»? Кстати, курите если хотите, – Беллмастер кивнул в сторону серебряного ящичка на низком столике у дивана.

– Спасибо, не курю. Мы – это я и Куинт. Большинство сведений я отыскал в Министерстве обороны, а остальное узнал из досье колониального отдела. Оказалось, что Фарли служил в Кении. Его отец, офицер ВМФ, вышел после войны в отставку в чине капитана второго ранга и вместе с женой уехал в Кению. Тогда я связался с отделом кадров ВМФ. Один из его ветеранов хорошо помнит старшего Фарли – знал его лично, переписывался некоторое время. Дело в том, что он служил под его командованием на линкоре. Он сообщил, что после войны супруги Фарли обзавелись фермой в Кении, а их единственный сын учился здесь, в интернате в Кенте. Все это есть и в послужном списке младшего Фарли.

– Вы трудолюбивы как крот, – улыбнулся Беллмастер. – Неужели вам удалось столько узнать всего за полдня?

– Так сведения лежали под носом, – пожал плечами Кэслейк.

– Его отец умер. А мать?

– Я как раз собирался сказать, что они умерли оба. Их убили туземцы во время беспорядков.

– Вот мерзавцы! Ну а что же сын, Ричард?

– Друг отца довольно хорошо знал и его. Начальную школу Ричард закончил в Кении, а когда учился в Кенте, заезжал, бывало, к нему на каникулах. Впрочем, я на друга его отца пока не наседаю, считаю – рано. Военные всегда нам помогают, но стоит на них надавить, как они зарываются в песок – начинают требовать официальные разрешения. А у меня таких нет. Но я намекнул, что интересуюсь Фарли не из праздного любопытства, а в связи с делами и судьбами крупных людей.

– О сегодняшней жизни Фарли что-нибудь выяснили?

– Лишь крохи, сэр. После гибели родителей он уехал из Кении, работал в ЮАР. Больше друг отца о нем не знает ничего. У меня все, сэр.

Беллмастер в раздумье провел рукой по подбородку. «Пожаловаться не могу. Вы поработали отлично», – произнес он и повернулся к окну.

Кэслейк молча ждал. «Дорого бы я дал, – думал он, – чтобы узнать, какие мысли его сейчас одолевают». Когда-то лорд Беллмастер был в Клетке большой шишкой. Да и сейчас, наверно, не утратил влияния, ведь с этим ведомством запросто не расстанешься. Кэслейк чувствовал, Ричард Фарли не слишком его занимает, но не хотел до поры до времени давать волю воображению – это вредило здравому смыслу. И еще: в Клетке могли обругать как за лень, так и за чрезмерное усердие – стань он подробно расспрашивать бывшего друга Фарли-старшего, и дело, возможно, не выиграло бы, а пострадало.