Рассел Эндрюс - Икар

Оформление зала нельзя было назвать особенно изысканным. Кое-где стояли диванчики и стулья, покрытые чехлами. Некоторые на вид казались удобными, но почти все были изрядно потрепанными. Столики из плетеной лозы и стекла — дешево и функционально. Две длинные барные стойки у противоположных стен. К главному залу примыкали еще четыре-пять. Джек и Грейс погуляли по клубу. Джек заметил стол для игры в рулетку, а в одной небольшой комнате шестеро мужчин дымили сигарами и играли в покер.

Наконец Джек и Грейс нашли два свободных стула в главном зале. Грейс дала Джеку знак садиться, он сел, а она направилась к стойке и вскоре вернулась с двумя бутылками пива. Звякнув горлышком своей бутылки о бутылку Джека, она сказала:

— Ну вот, мы опять начинаем сначала.

Она улыбнулась, но Джек был не в настроении улыбаться.

— Пора бы вам сказать мне, что происходит, — заметил он. — Что у вас там за откровения насчет Силачки?

— Вы будете потрясены, — сказала Грейс. — Не на все сто уверена, что права, но, думаю, не ошибаюсь. Наверное, сейчас немного рановато, но если я все же права, то она будет здесь. А когда вы ее увидите, то сразу узнаете.

— Мне сейчас как-то не до игр, — сказал Джек.

— Это не игра, — возразила Грейс. — Подождите и сами увидите. Если я права, скоро сами все поймете.

Они просидели больше часа, разговаривали очень мало. Джек слишком сильно волновался и был не расположен к легкой болтовне. Он внимательно смотрел по сторонам. В два часа сорок пять минут Грейс чуть заметно наклонилась к Джеку и проговорила:

— Думаю, она здесь.

Джек обернулся, обвел зал взглядом, но ему ничего не бросилось в глаза. Он повернул голову к Грейс, но та только сказала:

— Просто смотрите. Будьте внимательны, и вы все увидите.

Джек остался на месте. Он самым старательным образом разглядывал людей вокруг, всматривался в толпы вокруг игровых столов, но не замечал ничего особенного. Он встал и пошел по залу. Стал заходить в соседние помещения, снова возвращался в главный зал. Он передвигался неторопливо, изучающе рассматривал посетителей. За одним игровым столом стояла необыкновенно сексуальная женщина. Она обнимала мужчину невысокого роста, похожего на араба. Без трехдюймовых шпилек рост этой дамы равнялся бы шести футам. Ноги у нее были длинные, мускулистые, и она излучала сексуальность, какую и следовало ожидать от члена Команды Кида. Джек понаблюдал за тем, как женщина делает ставки, и подумал: «Да, это она». Но откуда у Грейс могла взяться такая уверенность? Откуда она могла знать, что именно эта посетительница и есть…

Нет, не посетительница.

Силачка работала в клубе.

Певица-барменша-дилер.

Надо искать не женщину у игрового стола. Надо искать сотрудницу казино.

Джек направился к бару у левой стены. Два бармена, оба мужчины. В правом баре тоже работали двое, мужчина и женщина. Женщина рыжая, волосы густые и длинные, почти до талии. В черных джинсах в обтяжку и голубой форменной блузке, сверху расстегнутой наполовину. Смуглая шея и не совсем спрятанные от глаз крепкие белые груди. Весьма сексуальная особа, нет вопросов. Она? Она настолько чокнутая, как описывал Силачку Кид? Она опасна?

Она — потенциальная убийца?

Джек отвел взгляд от барменши и стал думать над тем, как лучше к ней обратиться. Спросить про Кида? Попробовать купить наркотики? Завести невинный разговор?

Он попытался отрешиться от шума, царившего в казино, но у него не получилось. От одного из игровых столов послышался дружный рев и вопль:

— Йе-йо, бейби, йе-йо!

Потом выиграл номер одиннадцать, и игроки снова взревели. Джек услышал постукивание колеса рулетки. «Кликети-клак», — отчетливо выговаривал стальной шарик, катясь по колесу от одной цифры к другой. От стола для игры в блэкджек донесся чей-то стон и затем женский голос:

— Тринадцать… четырнадцать.

Мужской голос:

— Раскрываюсь.

Женский голос:

— Двадцать два. Простите. — И тот же голос, хрипловатый, прокуренный и немного пропитый: — И двадцать у крупье.

Джек обернулся и стал смотреть, как женщина, чей голос он только что слышал, снова тасует колоду карт. Тасовала она механически, профессионально, но не чисто, не виртуозно. Ее движения были немного вялыми, неправильными. Джек услышал, как она сказала:

— Два туза… Хотите разделить?

Джека как магнитом потянуло к этому столу. Он забыл о барменше, остановился всего в полуметре от сидевших за столом игроков и уставился на женщину. А она сдала карты, собрала карты у проигравших, выплатила выигрыш тем, кому повезло.

Певица-барменша-дилер.

Он словно услышал голос Кида: «Силачка мечтает стать Кортни Лав, но сейчас она певица-барменша-дилер».

Дилер. Крупье.

Крупье, ведущий игры в блэкджек.

Джек обернулся, нашел взглядом Грейс. Та кивнула ему и улыбнулась. Он повернулся к женщине-крупье. Она была одета в легкую черную юбку с разрезами по бокам. Разрезы демонстрировали ее бедра, довольно полные, но крепкие. В черно-голубом топе без рукавов она выглядела стройной, крепкой и очень ярко, просто-таки опасно сексуальной. Под облегающим топом проступали торчащие соски. Руки тонкие, но мышцы накачанные. Левую от плеча до запястья покрывали татуировки, на правой татуировка цепочкой охватывала бицепс. Стрижка у нее была совсем короткая, почти мужская, волосы очень темные. Лицо белое, удлиненное, с необыкновенно высокими скулами; кожа тугая, безукоризненно гладкая.

Она отвела взгляд от карт и заметила, что Джек неотрывно смотрит на нее. Она улыбнулась и напомнила Джеку не кого-нибудь, а вампиршу. Это была улыбка кровопийцы, одновременно возбуждающая и леденящая кровь. Но Джек не пошевелился, не попятился, не перестал смотреть на нее. Через двадцать минут ее сменили за столом, и она получила небольшой перерыв. Джек сразу оказался рядом с ней, сжал ее тонкую, но крепкую как сталь руку и спросил:

— Вы знакомы с Кидом Деметром?

Она рассеянно посмотрела на него. Было заметно, что она старается сосредоточить на нем взгляд. Джек вдруг подумал: «Я ошибся. Она понятия не имеет о том, кто это такой». Но вот она улыбнулась снова, обнажив острые зубы. Силачка проговорила:

— Эй, малыш, встань на колени и перекрестись, когда произносишь это имя. Кид, черт подери, был святой.

Не так легко было уговорить Грейс отпустить его с Силачкой. Но через несколько секунд жаркой перепалки его доводы победили. Он был уверен, что, если эта женщина согласится на разговор, она будет вести себя свободнее один на один, а особенно с мужчиной. А если она действительно была опасна, им с Грейс не следовало ходить вместе. Используя единственную аналогию, какая пришла ему в голову, Джек сказал, что кто-то один из них должен остаться «под своей корзиной» и играть в обороне. И Грейс имело полный смысл стать этим самым игроком обороны. Джек сказал, что, если он не позвонит ей через два часа после того, как уйдет, Грейс должна связаться с сержантом Пейшенс Маккой из восьмого участка. Грейс неохотно согласилась. В четыре часа тридцать минут утра четвертая участница Команды Кида сказала, что может уйти с работы, и они с Джеком отправились к ней домой, где, как она сказала, она сможет «выпить, покурить и потрепаться о чем, черт побери, угодно».