Аллан Фолсом - Изгнанник

Да, это так. И он вполне отдавал себе в этом отчет.

Метроном застучал еще громче. Нет, нужно просто выбросить этого Мартена из головы. Подавив последний приступ наигранного кашля, он постарался снова настроиться на службу. А Мартен все-таки мертв. Об этом твердят все, кто участвовал в поисках, — Мурзин, прочие агенты ФСО, швейцарские коммандос, кантональная полиция, горноспасатели, в число которых входят трое врачей. Иными словами, опытные люди, которые говорят только то, что знают наверняка. Более того, он сам буквально дюйм за дюймом исследовал берег безымянной горной речушки. Все же он прав в своем первоначальном выводе. Правы все. Такую ночь не пережить никому в подобных обстоятельствах — раненому, обескровленному, в бешеном ледяном потоке. Нет, Николас Мартен мертв. Вне всяких сомнений. Мертв точно так же, как и отец, лежащий вот тут, в гробу, перед его глазами. Александр скосил глаза на баронессу, и она ободряюще кивнула в ответ.

Отвернувшись, он обвел взглядом церковь — великолепную, богато украшенную усыпальницу его венценосных предков. Метроном утих, настроение поднялось. Как-никак он был их прямым потомком, правнуком Николая и Александры. Значит, такова его судьба. Он и только он заслуживает того, чтобы занять престол всея Руси. Этому не в силах помешать никто, тем более мертвецы.

Гамбург, Германия, аэропорт Фульсбюттель. Пятница, 4 апреля, 10.10

Николас Мартен стоял в очереди пассажиров, производивших посадку на рейс 1411 авиакомпании «Эр Франс», следующий в аэропорт де Голля, Париж. Там предстояло пересесть на рейс в Москву. На одну из кредитных карточек он купил авиабилет, что было сопряжено с немалыми переживаниями. Ведь Ребекка могла уведомить банк о его смерти, и тогда кредитки были бы закрыты. Очевидно, сестра все-таки этого не сделала: карточка была принята, а билет выдан без всяких вопросов.

Столь же гладко все прошло и в других случаях. Вчера вечером он получил свой паспорт, а вернее, дубликат старого в американском консульстве в Гамбурге. К паспорту прилагался небольшой сверточек. В нем оказались сотовый телефон в рабочем состоянии плюс зарядное устройство. Выдана была российская деловая виза сроком на три месяца. Консульский отдел МИД России дал ее по запросу «Лайонсгейт лендскейпс» — британской компании по землеустройству, базирующейся в Москве. В соответствии с российскими визовыми правилами указывалось местопребывание приезжающего — отель «Марко Поло», Спиридоньевский переулок, дом 9, Москва.

Мартен не знал, чем занимается «Лайонсгейт лендскейпс» на самом деле. Может быть, этой фирмы не существовало вовсе. Но это его не очень волновало. Главное, что виза для него была утверждена. Он получил все, о чем просил, причем на это не потребовалось и двух суток. Для человека с «шатким положением на службе», как аттестовал себя Коваленко, такая исполнительность была просто потрясающей.

Отель «Балчуг Кемпински», Москва. Тот же день — пятница, 4 апреля, 13.30

Александр, Ребекка и баронесса сидели за небольшим обеденным столом в углу роскошного гостиничного номера Александра, откуда открывался вид на Красную площадь, необычайно оживленную в этот солнечный весенний день. Меню было простым и подходило больше для завтрака, а не обеда — русские блины с красной икрой и кофе.

Разговор тоже не был перегружен сложными проблемами. Он касался двух тем: завершающий этап перехода Ребекки в русскую православную веру, что было обязательным условием для женщины, которой предстоит стать императрицей и матерью царских отпрысков, а также выбор нарядов для бракосочетания, проводимой следом коронации, а затем и коронационного бала, который состоится в тот же день вечером. Оба вопроса были важны, поскольку времени оставалось мало, меньше месяца. Через час предстояла встреча с одним из ведущих французских кутюрье и его помощниками. Нужно было снять с Ребекки мерку и остановить выбор на конкретном фасоне свадебного платья. Принятие решений по этому вопросу Александр был готов полностью доверить невесте, баронессе и самому модельеру. Его ждали другие дела: примерка собственного костюма для коронации, интервью государственному телевидению, а затем намеченная на четыре часа дня встреча в Кремле с руководителем администрации президента Гитинова.

На встрече предстояло обсудить протокольные вопросы и полномочия как политического, так и социального плана. В России никогда раньше не было царя, занимавшего фактически номинальный пост. Александру было известно, что внезапный и широкий взлет его популярности встревожил Гитинова. И президент хотел заранее указать молодому царю подобающее место, чтобы тот не вздумал обратить свою популярность в реальное влияние. Сам сказать об этом Александру в лицо Гитинов не решался, поскольку сознавал политическое могущество триумвирата, решившего реставрировать в стране монархию. Однако сообщить Александру о четких рамках, в которых ему надлежит держаться, вполне можно было через главу своей администрации. Иными словами, задача состояла в том, чтобы ознакомить царя с его должностными обязанностями: конституционный монарх является церемониальным главой государства, парадным представителем новой России как внутри страны, так и за рубежом. И все. Точка.

От подобной роли Александра несколько мутило, но он выражал полную готовность играть ее, во всяком случае в течение какого-то времени, которое потребуется ему для того, чтобы расширить связи и создать собственную базу власти. Вот тогда-то и можно будет медленно, поэтапно, тщательно рассчитывая шаги, активизироваться вначале в политической сфере, а затем и в военной среде. Идея заключалась в реализации народной мечты о национальном величии. Причем в этой системе ему отводилось место центрального и незаменимого элемента.

Года через три парламент будет бояться даже пикнуть, не проконсультировавшись прежде с царем. Через пять лет уже президент превратится в номинального главу государства. А через семь истуканами станут парламент и генералы, которые командуют вооруженными силами. Десятилетие спустя слово «монархия» избавится от приставки «конституционная». Тогда Россия и весь мир в полной мере поймут значение слова «царь». Оценивая деятельность Ивана Грозного, Иосиф Сталин считал, что тот был недостаточно грозен. У Александра с этим проблем не будет. Кровь уже на руках его, и он готов к тому, чтобы ее стало еще больше. Этой науке его обучали с младых лет. Баронесса была превосходным преподавателем.

Александр улыбнулся собственным мыслям, и его охватило умиротворение, которого он давно уже не испытывал. Истоки этого ощущения были вполне понятны. В конце концов трон переходил к нему окончательно и бесповоротно, гарантией чего была смерть отца. И Ребекка будет рядом с ним до конца его жизни.