Джек Кертис - Сыны Зари

И у всех было какое-то свое прошлое. У всех были знакомые, у всех был вот именно этот миг в их жизни. Но Росс ничего такого не думал. Он смотрел на них, словно выбирал покупку. Зал задержал его внимание лишь на мгновение. Он наклонился и быстро смонтировал винтовку, особенно даже не концентрируясь на этом занятии, а потом посмотрел на свои часы. Люди спешили по самой ближней к нему платформе, заглядывая в вагоны в поисках свободных мест. Идеальная ситуация.

Какой-то мужчина, с черным портфелем, рысцой бежал через зал к турникету, где он показал свой сезонный билет, и бросился дальше, к поезду. Росс поднял винтовку и слегка высунул дуло в третью вертикаль оконного проема, где был подоконник, чтобы упереть локоть. Он обвел взглядом платформу. В телескопическом прицеле появился молодой человек с футляром для какого-то музыкального инструмента. Росс подержал его в прицеле, пока человек не вышел за пределы удобного сектора огня, подыскивая себе место в переднем вагоне.

Вот через перекрестье прицела прошла девушка, а потом вернулась назад. На ней были юбка с жакетом, волосы перехвачены заколкой, а через плечо висела на ремне довольно дорогая сумка. Росс отвел от нее прицел: он видел сообщения о смерти Линды Боумэн и обратил внимание на сходство имени девушки с именем его дочери. Это не понравилось Россу, посчитавшему подобное совпадение дурным знаком.

А тот мужчина, с черным портфелем, показался в окне вагона где-то посередине состава, даже заметно подальше. Устроившись на своем месте, он повернул лицо в сторону высоких заброшенных зданий к югу от станции. Как раз в это мгновение состав медленно тронулся.

– Она ничего не знала.

Кэлли собирался позвонить кому-то, но, когда вошел Доусон, он опустил трубку.

– Что-что?

– Я только что говорил с другой секретаршей. Ну, с этой Пегги Харрисон. Она ничего не знала.

– Этим ты меня не удивил, – вздохнул Кэлли. – Нам придется еще разок повидаться с ее мужем.

– Нам?

– Ну одному из нас. – И видя, что Доусон пристроился на углу его стола, Кэлли добавил: – Я собирался позвонить.

– Так давай. – И Доусон локтем подтолкнул к нему телефон. – Чепуха это все, как думаешь? Ты и сам это говорил. Если бы она у кого-то там стояла на дороге, у какой-нибудь другой сучки, ее бы возможно, просто отметелили хорошенько. Нет, это не то. И как бы там она ни использовала свое игривое нижнее бельишко, это ведь не могло стать достаточно серьезной причиной, чтобы кто-то взял да и прострелил ей сиськи посередине Оксфорд-стрит.

– И все же мы должны это узнать.

– О, разумеется! Думаю, ее муженек напрасно горевал и бился головой о стену. Они ведь делают из нас, мужиков, клоунов, а? – Доусон покачал головой и снова толкнул локтем телефон. – Ну, ты собираешься звонить, куда хотел?

Кэлли ничего не ответил, и Доусон сам потянулся к телефону, но не успел он коснуться его, как раздался звонок, и Кэлли снял трубку. Было ясно, что голос с другого конца провода просто сообщает информацию, не ожидая никакого ответа. Кэлли только вставлял вереницу коротких «да», «да», «хорошо», «да», а в конце – «когда». Все это длилось с минуту. Потом Кэлли встал, стянул свою куртку со спинки кресла и сказал:

– Мы получили еще один труп.

Он произнес это тихо, как будто разговаривал сам с собой. Конечно, Майк Доусон мог бы сказать: «Я ведь тебе говорил!» Но вместо этого он сказал:

– О Господи, нет!

Дело в том, что все это время, невзирая на то, что он думал, на то, что он знал, Доусон очень надеялся ошибиться.

В вагоне творилось черт знает что. Кэлли присел у окна и смотрел на заброшенные здания мастерских. В стекле, совсем рядом с его лицом, было пулевое отверстие. От него расходилось что-то вроде паутины с вкрапленными блестками, длинные линии трещин достигали самых дальних углов окна. Кэлли слышал громкий голос Доусона, постепенно срывающийся на крик.

– Я хочу, чтобы станцию очистили от публики. Немедленно. – Потом что-то произнес другой голос, менее внятный, а следом снова Доусон: – Мне в высшей степени наплевать! Очистите станцию!

Появившись в дверях вагона, Доусон на секунду приостановился, а потом сел рядом с Кэлли.

– Здесь все вверх дном, а? – Он проследил за направлением взгляда Кэлли и спросил: – Думаешь, оттуда, сверху?

– Похоже на то. – Кэлли посмотрел вбок, на темное и липкое от крови место на скамье. Кровавое пятно тускло поблескивало, вроде желатина.

– Мы выставили оцепление, – сказал ему Доусон, – так что за него никто не пройдет. А пассажиров выстроили в очередь и опрашивали перед тем, как отпустить. Толку никакого: кивают и хлопают глазами. Словом, не похоже, чтобы мы узнали много.

– А что с тем парнем, которого унесли на носилках?

– Да ничего хорошего. Вероятно, сердечный приступ. И неудивительно: только ты собирался приняться за кроссворд – и вдруг тебе на колени вываливаются чьи-то мозги! – Доусон помолчал. – Ну и что ты думаешь?

Кэлли снова стал рассматривать вид за окном.

– Ведь он мог выстрелить в кого-то в зале. Мог найти себе мишень и на платформе. Но он отыскал человека, сидевшего в поезде, да еще и дождался, пока поезд тронется.

– Так это же давало ему запас времени, – заметил Доусон.

– Ну да.

– Потому что застрели он кого-нибудь в зале или на платформе – сразу заметят. А по его способу сколько времени пройдет, пока в вагоне прекратится паника, сорвут стоп-кран, пока кто-нибудь подойдет... Потом состав еще надо отогнать назад, на станцию.

– Да.

– Так это не значит... – Доусон попытался что-то прочесть на лице Кэлли. – Ты и в этом случае считаешь, что выбор был не случаен? Что ему нужен был именно этот парень?

– Конечно, без сомнения. Я тебе говорю, что он действует очень осторожно. В том, что и как он делает, нет и намека на опрометчивость.

– Не считая того, что он убивает людей наугад, – ухмыльнулся Доусон.

– Что ж... Ты ведь знаешь, как это бывает. Одни из подобных типов выходят прямиком на главную улицу с таким видом, словно они звезды из лучшей футбольной команды, и стреляют во все, что только попадается им на глаза. А другие действуют иначе. Этому парню очень не хочется, чтобы его поймали.

– Ну и о чем это нам говорит? – спросил Доусон и сам же себе ответил: – О том, что это не явный псих: не лезет на рожон, никого из себя не изображает...

– Он планирует свои действия.

– Потому что хитрый.

Кэлли кивнул и сказал:

– Он собирается продолжать свое занятие.

– Ты думаешь, это то, что надо? – спросила Элен.

Эта мысль держалась у Кэлли в голове уже несколько часов, и она все еще казалась верной.

– Да, – сказал он, – наверняка то, что надо.

Элен показывала ему целлофановую упаковку с парой кусков мяса.