Питер Абрахамc - Репетитор

— Ты понимаешь, какая связь существует между результатами SAT и поступлением в колледж?

— Это что, вопрос на сообразительность?

— Эй, — сказал Скотт, — это серьезно.

— Колледж заставляет сдавать SAT, — сказал Брэндон.

— Да, — вздохнула Линда. — Но я имела в виду баллы. Я сегодня изучила этот вопрос. Как ты думаешь, с каким средним результатом SAT принимали в Йель в прошлом году?

— Три тысячи?

— Брэндон, максимальное количество баллов — тысяча шестьсот.

— Значит, тысяча шестьсот один.

— Прекрати! — У Скотта на щеках появились красные пятна. Так бывало всегда, когда он очень злился.

— Тысяча четыреста тридцать. — Линда смотрела на сына такими огромными глазами, как будто пыталась его гипнотизировать.

— А кто хочет поступать в Йель?

Линда встала и вышла в гараж. Брэндон услышал, как открылась и сразу же захлопнулась дверца машины. Скотт откинулся на спинку стула, давая себе временный отдых. Линда вернулась, держа в руках несколько толстых книг. «Колледж. Колледж. Колледж» было написано на каждой. Линда открыла одну из них:

— Двенадцать тысяч сорок шесть молодых людей хотели поступить в Йель в прошлом году. Университет принял восемнадцать процентов.

— Повезло им, — сказал Брэндон.

— Или возьмем Браун, — продолжала листать книгу Линда. — Провиденс [6] Провиденс — столица штата Род-Айленд на северо-востоке США. Один из старейших городов США. — хороший город. Четырнадцать тысяч девятьсот подростков хотели поступить. Восемнадцать процентов было принято. Средний балл за устный экзамен — шестьсот девяносто, за математику — шестьсот девяносто.

— Что такого хорошего в Провиденсе? — спросил Брэндон.

— Как насчет «Федерального холма»? Помнишь ресторан, в который мы ходили после соревнования?

— Еда была отвратительная.

— Черт возьми. — Скотт открыл другую книгу на списке университетов и начал вести по нему указательным пальцем, громко читая вслух: — Амхерст: вербальный — шестьсот девяносто восемь, математика — семьсот. Хаверфорд — черт, побери, — вербальный — шестьсот сорок — семьсот двадцать, математика — шестьсот тридцать — семьсот тридцать. Дартмур: семьсот одиннадцать и семьсот сорок. Бостонский Университет! Даже Бостонский, черт возьми! Шестьсот тридцать и шестьсот тридцать два.

Отец посмотрел на Брэндона. С другой стороны с тем же ожидающим выражением в глазах смотрела мама. Вот он — перекрестный допрос.

— А что там про Университет Коннектикута?

— Что ты имеешь в виду? — спросил Скотт.

— Ну, вы оба там учились.

— В наше время все было по-другому.

— По-другому? Вы оба учились в Университете Коннектикута, и сейчас вы оба хорошо зарабатываете.

— Ты кое-что упустил, — сказала Линда. — Сейчас самое важное — поступить в один из лучших университетов. Знаешь, как на тебя реагируют, если у тебя в резюме стоит Провиденс, или Стэнфорд, или еще что-нибудь такое же? Я каждый день это вижу. Из того, что мы тебе сейчас сказали, ты должен усвоить, что тебе не найдется места даже в Бостонском Университете, если ты и дальше будешь так учиться.

— Хорошо, хорошо. В следующий раз я все сделаю лучше.

— Великолепно, Брэндон! — сказала Линда.

— Мы надеялись, что ты это скажешь, — добавил Скотт.

— Никаких проблем. — Брэндон вытащил из коробки кусочек тушеной свинины и приготовился уходить. Что же помогло? Что оказалось волшебным словом? В следующий раз я все сделаю лучше? Никогда бы не подумал.

— Завтра запишем тебя на курс подготовки к SAT. Каплан или Принстон? Выбор за тобой.

— Какой выбор? — Брэндон прослушал то, что говорила Линда, потому что думал только о том, что ему нужно в туалет.

— На подготовительные курсы какого университета тебя записывать? Я посмотрела в Интернете: занятия два раза в неделю. Одно занятие в будний день вечером и одно — в субботу утром, значит, ты не будешь пропускать теннис. И конечно, нужно будет подумать насчет твоего участия в общественной жизни школы. Чем раньше, тем лучше; кроме того…

— Эй, я не собираюсь ходить на эти долбаные курсы!

Пятна на щеках Скотта стали темно-красными.

— Знаешь, что бы со мной стало, если бы я позволил себе говорить с отцом в таком тоне?!

Брэндон закатил глаза, и у него тут же закружилась голова. Больше так делать не стоит.

— Я не буду ходить на подготовительные курсы.

— Но, Брэндон, — растерянно сказала Линда. — Ты что, нас не слушал?

— Забудьте об этом. — Брэндон направился к выходу.

— Думаешь, Сэм стал бы себя так вести? — спросил Скотт.

— Сэм? А при чем тут этот засранец?

— Этот засранец, вероятно, поступит в Гарвард.

— Но от этого он не перестанет быть засранцем. — Брэндон вышел в прихожую: сначала пописать, а потом запереться в своей комнате… Он заговорил громче, чтобы родители его точно услышали: — И никаких идиотских подготовительных курсов. Вы меня не заставите!

В дверь позвонили. Брэндон пошел открывать. Он говорил правду: родители не смогут его заставить. Они могут записать его в Каплан, в Принстон, куда угодно. Они даже могут привезти его туда и посадить в аудиторию, но никто не заставит его слушать этот бред, делать записи или отвечать на вопросы. Никаких подготовительных курсов. Конец разговора.

На пороге стояла мама Дэви. Она сказала:

— Твои родители дома?

По крайней мере, Брэндону показалось, что она сказала именно это. Он был почти парализован ее взглядом.

Брэндон начал лихорадочно соображать, но все хорошие идеи куда-то исчезли. Лучшее, что он смог придумать, было:

— По-моему, они обедают. Может, что-то передать?..

— Брэндон, кто там? — крикнула Линда.

— Это… э-э-э… Миссис Брикхэм.

— Миссис Брикхэм?

— Мама Дэви.

Все произошло слишком быстро. Линда вышла в холл:

— Миссис Брикхэм? Рада с вами наконец-то познакомиться. Я — мама Брэндона.

Брэндон увидел, как изменилось выражение маминого лица, когда миссис Брикхэм на нее посмотрела.

— Что-нибудь случилось?

— Да уж, случилось! — Миссис Брикхэм перевела взгляд на Брэндона.

Наверху, в своей комнате, Руби пыталась решить небольшую проблему, с которой столкнулась, когда читала «Скандал в Богемии». Руби знала, что Холмс нюхал кокаин, — она даже хотела сделать этот вопрос темой дискуссии на следующей общешкольной конференции, — но также ей было известно, что кокаин убыстряет восприятие человека. А теперь доктор Ватсон говорит, что этот наркотик вызывает сонливость и что Холмсу нужно отбросить свои кокаиновые сны, чтобы взяться за расследование нового преступления. Что это — очередная неточность, как тогда с хлыстом и согнутой кочергой? Если это действительно ошибка, значит, что-то не так было с самим Шерлоком Холмсом, значит, его приключения были бессмысленными. Руби этого не хотела. Она выбежала из комнаты и бросилась вниз по лестнице. Пробегая мимо зеркала. Руби увидела, что ее прическа растрепалась — остался только один рог, слева. Круто.