Питер Абрахамc - Репетитор

— Зиппи! — Девочка — на ней была странная для этих мест шляпа — безрезультатно размахивала руками.

Только по одному этому жесту и пискливому голосу Джулиан понял, что девочка родилась и всю жизнь живет в этих местах. Она кинула палку в воду, но собака не бросилась следом. Они оба — девочка и пес — стояли на берегу и смотрели — скорее, даже глазели — на круги, которые расходились по воде от того места, куда упала палка. Как же им было скучно, и какими же скучными были они! Понадобился бы совсем другой Норман Рокуэлл, привыкший работать с темными красками, чтобы сделать произведение искусства из этой чепухи. И даже тогда картина не стала бы жизнерадостной. Джулиан назвал эту воображаемую картину «Дитя и глыба». Он снова сел на велосипед и в полной тишине покатил дальше по лесу.

Деревья. Деревья. Как же приятно чувствовать себя единственным обитателем планеты (если не считать девочку и собаку). Как восхитительно позволять ветру везти себя: Джулиан хотел, чтобы это длилось вечно. Он позволил своему мозгу полностью расслабиться и до окончания поездки не думал ни о чем. Лес закончился внезапно: пропали деревья, зато появился настоящий равнинный ветер, который с силой дул в лицо. Джулиан обнаружил, что заехал на чей-то задний двор. Он остановился. Настоящий двор, только не обнесенный забором. Поленница, качели, дюжина теннисных мячей, разбросанных на земле и похожих на грязные желтые цветы, небольшая беседка и кормушка для птиц. Кормушка была сделана в форме маленького домика, белого с черной отделкой. Чье-то представление об уюте. На крошечном крылечке стояла ворона: она не ела, а настороженно следила за Джулианом. За беседкой возвышался настоящий дом. Его внешний вид определенно вдохновил создателя кормушки: тот же белый цвет, та же черная отделка, тоже миленький и тоже уютный. Единственной отличительной чертой большого дома была высокая каминная труба, выложенная из ярко-красного кирпича. Настолько высокая, что она выглядела неустойчивой. Проходящий мимо великан мог бы обрушить ее одним взмахом ладони. Дорожка, выложенная плиткой, вела за угол дома, мимо скамейки, огибала садовый сарайчик и мусорные баки. Джулиан слез с велосипеда и, придумывая правдоподобную историю: лес, сбился с дороги, заехал на вашу территорию, — пошел по тропинке, ведя велосипед рядом. Ему нужно было выбраться на Робин-роуд. Идя вдоль дома, он услышал внутри шум — кто-то спустил воду в унитазе.

Но оказалось, что выходить на дорогу не нужно: уже очутившись на газоне перед входом, Джулиан увидел номер дома на почтовом ящике — 37. Он попал точно в цель, как какой-нибудь снаряд, выпущенный из оружия с оптической наводкой. Джулиан прислонил велосипед к фонарю у входа в дом, достал из корзинки зеленую папку и подошел к двери, выкрашенной черной краской. Несколько замков создавали впечатление массивности и неприступности. Джулиан вытащил из кармана одну из своих новых визиток, придал лицу уверенное выражение делового человека и позвонил. Ожидая ответа, он посмотрел себе под ноги и заметил коврик, на котором было написано: «Добро пожаловать!» Буквы были составлены из цветков маргариток. Маргаритки! Его настроение, испорченное неудачей — это была не неудача, какое глупое слово! — при попытке найти третью строку стихотворения, сразу улучшилось. Джулиан услышал шаги в холле и, решив, что уверенное выражение лица может испугать собеседника, чуть расслабил мускулы, добавив немного дружелюбия. С заднего двора донеслось громкое карканье вороны.

Линда открыла дверь. На пороге стоял высокий мужчина.

— Да?

Мужчина дружелюбно улыбнулся:

— Джулиан Сойер. Я с подготовительных курсов «А-Плюс». У меня сегодня должен быть урок с Брэндоном.

— У вас? Мы ждем девушку по имени Салли.

— Боюсь, она заболела и не сможет сегодня прийти. Так что сегодня я — как бы она. — Джулиан протянул женщине визитку с логотипом курсов.

Форма его кисти напомнила Линде фреску Микеланджело.

«Не слишком хорошее начало», — подумала Линда. Она выбрала «А-Плюс» прежде всего потому, что, по утверждению Марджи, руководителя курсов, эта Салли великолепно справлялась с трудными, не поддающимися ничьим уговорам мальчиками. Салли училась на третьем курсе в Тринити, была звездой своего колледжа в хоккее на траве, и у нее было пять братьев. А этот мужчина… Что с ним не так? Слишком стар, чтобы быть даже аспирантом, не то что студентом. Линда всегда представляла себе в роли репетитора студента, ну или, в крайнем случае, — пожилую школьную учительницу.

Но никак не это. Мужчина просто не выглядел как репетитор — дело не в том, что он выглядел не очень умным, совсем наоборот, — Брэндон, конечно, не воспримет его как настоящего преподавателя. В глазах Брэндона, который сидел в своей комнате и угрюмо слушал музыку, этот репетитор окажется просто неправильным.

— Я, конечно, ценю, что вы согласились заменить Салли в последний момент. — Линда взглянула на дорогу, надеясь увидеть машину этого репетитора, но увидела только горный велосипед, прислоненный к фонарю. — Проблема в том, что Брэндон не очень-то рад идее заниматься дополнительно.

— Это настоящее кощунство.

— Кощунство?

— Заниматься уроками в воскресенье.

— Да, верно… И Марджи думала, что раз у Салли…

В этом момент в холле появился Скотт, он держал пучок стрел Руби с голубым и желтым оперением:

— Где ее лук? — Тут он заметил пришедшего.

— Это преподаватель с курсов, — сказала Линда, уже забыв имя заместителя. Первый урок был самым важным: как бы его отложить до выздоровления Салли, не обидев этого преподавателя?

— Но я думал…

— Она болеет. — Линда с легким удивлением заметила, что ее муж и репетитор были почти одного роста, Скотт чуть повыше, а это значило, что в мужчине не было и шести футов. — Проблема в том…

Громкий крик — крик Руби, — и Зиппи вылетел из-за дома, его поводок волочился следом.

— Только не это! — воскликнул Скотт.

В эту же секунду они увидели Руби, бегущую следом: волосы убраны в эту глупую дьявольскую прическу, куртка куда-то пропала. Зиппи бросился через дорогу, Руби бежала за ним, крича: «Зиппи! Зиппи!» Господи, неужели Руби… о нет! Девочка не остановилась, не посмотрела направо или налево. Линда испугалась так, как будто уже услышала визг тормозов, хотя машин на дороге в этот момент не было.

— Руби! — В следующее мгновение Линда уже сбегала по ступеням.

Зиппи выскочил на газон Стромболи и побежал прямо к розовым кустам. Гордость Робин-роуд, сейчас они были закрыты полиэтиленовой пленкой. Ни секунды не раздумывая, Зиппи яростно набросился на пленку.

— Зиппи! — Руби наконец-то удалось схватить поводок, и она пыталась оттащить собаку от цветов, но пес был сильнее. Зиппи разорвал полиэтилен.