Питер Абрахамc - Репетитор

— Это касается коротких продаж, — начал Скотт и отхлебнул еще пива.

Пиво и теннис, а особенно пиво и победа в теннисе, прекрасно сочетались друг с другом.

— Ты видел подружку Руби Килу?

— Нет.

— Ее отец брокер. Он, конечно, довольно скользкий тип, но он имеет доступ к важной информации о рынке. Том предпочитает не иметь дела с теми людьми, которых он не стал бы приглашать на обед. Я отношусь к этому проще.

— Верно.

— В мире столько разных возможностей.

— Как зовут этого брокера?

— Микки Гудукас.

— Том не стал бы иметь дело с человеком, которого так зовут, — остроумно заметил Джулиан.

Скотт рассмеялся.

Это уж точно.

Он рассказал Джулиану все о «Симптоматике» — о совете Гудукаса, предписываемой марже, отказе Тома участвовать в этом деле, массовой гибели шимпанзе, «порше», «бокстере».

— Теперь понятно, — сказал Джулиан. — За счет свободных средств. Довольно забавно.

— Спасибо, — сказал Скотт.

— Но я не могу понять одного… Это, конечно же, не мое дело, но…

— Продолжай.

— Почему ты не вложил туда деньги?

— У меня их попросту нет в том количестве, которое необходимо. Я не могу использовать пенсионный счет для этой цели, а дом…

— Мало стоит? — спросил Джулиан и закинул арахис в рот.

— Нет, он довольно дорого стоит, даже несмотря на закладную.

Джулиан прекратил жевать. Он явно был очень удивлен. «Черт возьми, это же ни для кого не секрет!» — подумал Скотт.

— Проблема в том, что я и Линда владеем домом совместно.

— А это не позволяет тебе перезаложить его?

— Нет, закон это вполне допускает. Дело в Линде. Она никогда на это не пойдет.

— Понятно.

Когда Руби спустилась на кухню в понедельник утром, мамы и папы уже не было дома. Брэндон сидел за столом и ел хлопья с манго и миндалем. Его волосы были намазаны гелем, и он был похож на крутого парня из каталога причесок. Нет ли у него какой-нибудь тайной подружки?

— Привет, Брэн?

— Привет!

— Есть еще хлопья?

— Я высыпал последние.

Руби достала рогалик, разрезала его пополам и положила в тостер.

— Я буду варить горячий шоколад.

— И что с того?

— Ты будешь?

— Угу. — Хрум-хрум-хрум. — Спасибо.

Руби сварила горячий шоколад в кастрюльке. Вместо воды она использовала цельное молоко. Уж если варить горячий шоколад, то варить его по-настоящему. Она поставила две дымящиеся кружки на стол и села напротив Брэндона.

— Вкусно, правда?

— Угу.

Она намазала плавленый сыр на половинки рогалика, не жалея сыра, как в ресторане, где клиент всегда прав.

— Сколько у тебя курток, Брэн?

Он скорчил ужасную гримасу. Лучше бы он этого не делал. Уинстон, самый тупой мальчишка, с которым она ездит на школьном автобусе и который ест козявки, корчит такие же гримасы. А Брэндон вовсе не тупица.

— О чем ты?

— О твоей школьной куртке с эмблемой школьной команды. Сколько их у тебя?

— Одна. Да что на тебя нашло? У всех ребят только одна школьная куртка. Просто к ней каждый год пришиваются новые нашивки.

— Какое место у тебя в этом году?

— Не знаю.

— Первое?

— Тебе-то какая разница?

Она откусила еще кусочек рогалика и отхлебнула шоколада. У Брэндона было еще полно хлопьев. Должно быть, он высыпал себе полкоробки.

— У тебя есть какие-нибудь мысли по поводу твоей куртки?

— Что за идиотские вопросы ты задаешь?

Опаньки. Он, наверное, думает, что я говорю про ту склянку с крэком, которая лежит у него в кармане.

— Помнишь тот вечер, когда ты опоздал на занятия с Джулианом? Ты сказал маме, что оставил куртку в школе, а она на самом деле висела на вешалке в гардеробной.

— Ну?

— Как ты думаешь, что произошло?

— Что ты имеешь в виду? Я забыл, где ее оставил. Ты как будто бы никогда ничего не забываешь, мисс подлиза?

Она посмотрела на него и попыталась применить свои телепатические способности: «Если ты будешь продолжать в том же духе, то ты со своим пузырьком с крэком окажешься в шестичасовом выпуске новостей».

— Что означает твой дурацкий взгляд?

Она продолжала пристально смотреть на него.

— Ладно, ладно. Ты не подлиза.

— Извинения принимаются, — сказала Руби, несмотря на то, что брат снова пробормотал что-то про подлизу. Она откусила еще кусочек. Хрустящий рогалик и сливочный сыр. Что может быть лучше?

— Дело в том, что, когда я вернулась из школы в тот день, ее не было в гардеробной.

— Чего не было в гардеробной?

— Твоей куртки. Я заглядываю туда, чтобы посмотреть, кто есть дома.

— Должно быть, ты просто ошиблась.

— Не-а. Я помню.

— Значит, помнишь. И что ты об этом думаешь?

— Я думаю, что это лишь одно из звеньев цепи.

— О чем ты говоришь?

— Я хочу знать, когда ты в тот день последний раз видел свою куртку?

— Да на кой тебе это сдалось?

Сказано это было не сердито, а по глазам было видно, что он задумался и пытается что-то вспомнить. Слава Богу.

— Я же сказала тебе — одно из звеньев…

В этот момент боковая дверь, которая вела в гараж, открылась, и вошел Дэви. Его волосы тоже были намазаны гелем.

— Привет, — сказал он.

— Привет, — ответил Брэндон.

— Готов?

— Угу, — ответил Брэндон, проглатывая остатки хлопьев.

— Привет, Дэви.

— Привет, Руби. Как жизнь?

— Нормально. Хочешь рогалик?

— Да, пожалуйста.

Он взял половинку. Теория Дарвина была очевидна. Мужчины недалеко ушли от обезьяны. К счастью, некоторые из них не такие волосатые.

Брэндон взял свои книжки, и они направились к выходу.

— Попытайся вспомнить, Брэн! — крикнула им вдогонку Руби.

— Что вспомнить? — спросил Дэви.

— Не обращай на нее внимания.

— Про куртку, — сказала Руби довольно громко.

Вместо ответа она услышала, как хлопнула дверь.

Руби доела свой рогалик и начала заплетать косички, выбрав аккуратную прическу «Маленькая Скарлетт». Неожиданно пришел Зиппи и начал ласкаться. Весьма странно! Он не из тех собак, которые ежеминутно демонстрируют свою привязанность. Скорее, он всем своим видом показывает: я сам по себе.

— Зиппи, умница ты моя! — сказала Руби и наклонилась, чтобы поцеловать его.

В ответ Зиппи лизнул ее щеку шершавым языком. Можно ли это считать поцелуем? Руби знала, что можно.

— Я так люблю тебя, Зиппи!

Он завилял хвостом.

— И ты тоже меня любишь.

Как только она отвернулась, пес засунул свой нос в баночку с плавленым сыром. Это вовсе не означало, что он ее не любит. Все хотят есть. Эта мысль напомнила ей кое о чем: все хотят есть, ацтеки ели людей, а она совсем забыла, что должна была написать работу по истории, посвященную Кортесу.

Почему испанцы так плохо обращались с ацтеками? Так звучало задание. Ей нужно было написать работу на полстраницы по этой проблеме, а миссис Фреленг была суровым судьей. Руби начала писать большими жирными буквами: «Испанцы, которых иногда называют конквистадорами (это название происходит от испанского слова „завоеватель“), проплыли через весь огромный Атлантический океан из Испании в Новый Свет, который был новым для них, но старым для ацтеков, живших там довольно долгое время и тихо-мирно совершенствующих культ жертвоприношения. Тишина и покой были унесены ветром, когда испанцы, приплывшие на своих кораблях (парусных кораблях, потому что в то время еще не существовало моторных судов)…» Ну вот, полстраницы готовы. Но нужно было ответить на дополнительный вопрос: Что такое пизанг? [23] Овощной банан. Она написала: «Смешной банан» . Ну вот, домашнее задание готово.