Хуан Марторель - Маска майя

— Это может подождать, — твердо сказал Лаланд. — То, что нас ждет впереди, несравнимо важнее.

— В археологии нет ничего несравнимого, и ты это знаешь. Более того, я не думаю, что мы задержимся надолго: мы почти закончили.

— За работу! — вмешался Фабрисио, хлопнув в ладоши. — Ты, Хулио, займись переездом; мы с Ги закончим картографирование, и я уверен, что Жан готов помочь нам. — Он подмигнул архитектору. — А ты, фея Николь, как мне кажется, должна подготовиться к телевизионной программе.

— Да, я об этом почти забыла. — Девушка посмотрела на часы. — Ой, у меня не больше часа! Как вы думаете, могу ли я рассказать обо всем этом?

— Ни в коем случае. — Ги Лаланд подошел к двум своим коллегам. — Не сообщайте ничего существенного.

Николь уже собиралась возразить, но затем поняла, что, по крайней мере на этот раз, ее коллега был прав. Хулио Ривера пожал плечами, мол, такова жизнь, а Фабрисио подмигнул ей по-доброму. Жан, улыбаясь, послал ей воздушный поцелуй.

Группа разошлась, девушка взяла свою тетрадь и вернулась к дереву, под которым она только что сидела.

Но никто не заметил, что один из проводников экспедиции во время этого разговора находился рядом с ними, притворяясь, что занимается сортировкой тюков. Теперь он тоже отошел в сторону и присоединился к своим товарищам.

Город майя Караколь, 627 год н. э.

Сезон дождей подходил к концу, [43]и небо казалось удивительно чистым. Боги оказались щедры к народу майя, и в том году дожди обильно поливали землю, наполняя сельву жизнью и обещая хороший урожай кукурузы.

Никте и Синяя Цапля, очарованные красотой окружающей природы, весело смеялись. Они сидели под вечерним солнцем в одном из садов, раскинувшихся возле большой пирамиды; теплые лучи, падая сзади, согревали их спины. Синяя Цапля играла срезанными цветами, переплетая их стебли, в то время как Никте держала в руках белый веер, которым рассеянно обмахивалась.

Принцесса из Тикаля уже почти год жила в Караколе и, казалось, потихоньку приспосабливалась к новой жизни. И король К’ан, и Белый Нетопырь считали, что Синяя Цапля — как раз тот человек, который может помочь девушке привыкнуть к принявшему ее городу, однако им даже и не понадобилось просить ее о помощи. Внучка королевы Нефритовые Глаза в первый же день знакомства заметила, что за высокомерным поведением принцессы, к которому ее обязывали воспитание и ранг, скрывалась всего лишь испуганная девушка. С тех пор Синяя Цапля заботилась о ней и стала ее советчицей, но прежде всего она превратилась в ее подругу.

Они стали парой, которую жители Караколя привыкли видеть постоянно. Они вместе гуляли, стояли рядом во время официальных церемоний или, как сейчас, оживленно беседовали.

Принцесса из Тикаля блистала своей необычайной красотой, хотя случайный наблюдатель мог бы почувствовать, что его влечет с той же силой и к притягательной личности ее подруги. В маленькой Синей Цапле все было тонким, почти воздушным, и даже ее кожа отличалась особой белизной, присущей и ее бабке, королеве Нефритовые Глаза, как утверждали те, кто ее знал.

— Мне не нравится дождь, — говорила Никте. — Да-да, я знаю: если бы боги наказали нас, оставив без дождей, мы бы все погибли, но он мне все равно не нравится. — Она сморщила нос, улыбаясь. — Терпеть не могу оставаться взаперти, когда на дворе беспрерывно льет дождь; отвратительно, когда дни темные и не видно солнца; не выношу, когда ноги у меня запачканы грязью, а моя одежда промокает до нитки. Богам следовало бы придумать что-нибудь другое, чтобы дарить жизнь природе.

— Только бы тебя не услышали жрецы Тлалока. — Улыбаясь, Синяя Цапля сделала вид, что оглядывается. — И кроме того, подумай: без дождя ты бы не ценила такие дни, как сегодняшний.

— Да… ты права. Но зато, если бы не было дождей, не было бы и этих жрецов. — Теперь уже принцесса посмотрела через плечо. — Уверяю тебя, я от них вовсе не в восторге. И здесь, в Караколе, вы от них почти не страдаете, но в Тикале… Честно говоря, мне кажется, у них там больше власти, чем у моего собственного отца. И они такие грязные… такие невыносимые… И такие уродливые, — закончила она, рассмеявшись. — У Тлалока, наверное, очень плохой вкус, раз он их выбрал.

— Они здесь тоже пытаются захватить власть. Белый Нетопырь рассказывал нам, что, когда он был молодым, их едва замечали. Но сейчас, ты же видишь… У них много последователей.

— Да. Черный Свет их яростно защищает. И оправдывает их кровожадные обряды. Он объясняет это тем, что Тлалок питается человеческой кровью. Однажды я осмелилась сказать ему, что они мне не нравятся, и это привело его в ярость.

— Этой темы мы стараемся избегать, когда разговариваем с ним, — подтвердила Синяя Цапля. — Но вряд ли он очень разъярился в твоем присутствии. — Она усмехнулась.

— Что? А! Ты хочешь сказать, что он за мной ухаживает, да? — Никте засмеялась. — Я скорее поверю, что он видит во мне свое отражение. Не забывай, что наше положение очень похоже: мы оба в этом городе находимся в качестве… гостей.

Синяя Цапля некоторое время помолчала, глядя при этом на подругу.

— Тут тебе повезло, Никте. Кроме Черного Света есть и другие желающие превратиться в твоих рабов. — В голосе девушки послышалась затаенная грусть.

— Ты имеешь в виду Балама, правда? — Принцесса положила свободную руку на локоть своей подруги. — Ба! Не обращай внимания. Он думает, что я здесь новенькая. Плохо то, что вскоре я перестану быть ею. Тогда ты увидишь, что я не буду казаться ему такой интересной. А жаль! — добавила она, надув губы.

— Никте, — голос Синей Цапли был серьезным, в то время как глаза ее смотрели куда-то вглубь сельвы, раскинувшейся перед ними, — ты уже знаешь, что иногда у меня бывают предчувствия того, что должно случиться. Я не знаю, откуда они берутся и в какой степени могут стать реальностью. Скажу лишь, что они набрасываются на меня бесцеремонно и делают это внезапно, когда я этого меньше всего жду. И очень редко они говорят мне о том, о чем я думала и чего ждала. — Девушка пристально посмотрела в глаза подруги. — Я думаю, близятся тяжелые времена, хотя не знаю, в какой мере это коснется нас или нашего народа. Но когда я нахожусь возле вас, возле тебя и Балама… даже возле Черного Света или Белого Нетопыря, я чувствую, что ваши жизни изменятся, что боги так решили и что они будут в это вовлечены. И это впечатление становится сильнее, когда речь идет о Баламе и о тебе. Но не бойся, чувство, которое меня охватывает, не похоже на грусть.

— А что еще ты предчувствуешь? — Никте встревожилась. — Расскажи мне об этом все, пожалуйста.

— Больше ничего, поверь мне. — Теперь уже Синяя Цапля сжимала руку принцессы, улыбаясь. — Так всегда. Речь идет о впечатлениях, которые я не могу объяснить.