Стивен Кеннел - На острие ножа

— Это не такая серьезная проблема!

— Мы навели справки, — продолжал Алонсо. — Шейн уже пробовал устроиться в другие полицейские управления, но при таком послужном списке никто не желает брать его на работу. Ему очень хочется остаться в правоохранительных органах. Я в общих чертах разъяснил ему наши принципы. По-моему, он впишется.

— Видите, Алонсо ручается за вас… У вас очень хороший compadre, [6] Коллега (исп.). — сказал Мэнни Авила.

Гектор по-прежнему молчал и мерил меня подозрительным взглядом.

— Вот только с Риком Россом у меня давние счеты, — сказал я. — Вряд ли он захочет принять меня на работу.

Мэнни пренебрежительно махнул рукой.

— Росс — как мадам в борделе, — заявил он по-испански. — Дешевый сутенер. О чувствах такого человека не нужно беспокоиться.

— Приятно слышать, — ответил я.

— Раз за вас поручился наш друг Алонсо, это уже совсем другой разговор! — проорал Мэнни, перекрикивая музыку. Он широко улыбнулся Алонсо и положил руку тому на плечо. — Раз Алонсо говорит, что вы хороший человек, значит, считайте, что дело сделано!

— Что я тебе говорил? — улыбнулся Алонсо.

Неожиданно в разговор вступил Гектор, старший и более серьезный из двоих братьев:

— Вы должны понять, что с этой минуты от вас ждут определенных действий. У нас есть правила и непреложные законы. Алонсо вам все объяснит, но вы должны усвоить, что наши законы нарушать нельзя. Comprende? Понимаете?

— Да, понимаю.

— Придется кое-кого подмазать, — продолжал Гектор. — Как вы к людям, так и они к вам!

— Что ж, законно, — кивнул я.

— Хорошо. Завтра вы пойдете к капитану Тэлботу Джонсу. Он примет вас на работу.

Братья пожали мне руку.

— Добро пожаловать в полицейское управление Хейвен-Парка! — сказал Мэнни Авила.

Так я попал в самое худшее полицейское управление в Америке.

Потом мы с Алонсо пили пиво. Попутно он знакомил меня с новыми сослуживцами, в том числе и с Тэлботом Джонсом, чернокожим здоровяком устрашающей наружности. Позже Алонсо рассказал, что Джонса уволили из полиции нравов за неправомерное применение силы. В Хейвен-Парке Тэлбот Джонс возглавлял патрульную службу, а также временно исполнял обязанности заместителя начальника управления.

К концу вечера я немного перебрал. Мы с Алонсо вышли из «Фуэго» в первом часу ночи. Как ни странно, под фонарем моей «акуры» не оказалось.

— Вот тебе раз! — удивился я. — Где моя тачка?

— Эвакуировали на штрафстоянку. Извини! — Алонсо улыбнулся.

— Я ведь припарковался в разрешенном месте! Здесь нет знака «Стоянка запрещена»… Так в чем же дело?

— Добро пожаловать в Хейвен-Парк! — Он широко улыбнулся.

Вот уже третий раз за день я услышал эти слова.

Алонсо высадил меня у отеля «Хейвен-Парк-Инн» и велел завтра к девяти явиться к Тэлботу Джонсу.

— К завтрашнему утру братья Авила все устроят, — повторил Алонсо перед тем, как уехать.

Я поднялся к себе в номер, не снимая одежды, рухнул на кровать и уставился в потрескавшийся бурый потолок. И обивка мебели, и занавески воняли прогорклым жиром. Не иначе как прежние постояльцы готовили тако на электроплитке! День оказался длинным, но насыщенным. Я не знал, что ждет меня впереди, но был уверен в одном: меня поставили в общую очередь в их «кафетерии самообслуживания».

Спал я плохо. Часа в два ночи проснулся, услышав выстрелы и вой сирен. Правда, я так и не понял, где стреляли. Похоже, где-то неподалеку от отеля… До пяти я вслушивался, а потом забылся тревожным, беспокойным сном.

Мне снилось, что я снова поступил в Лос-Анджелесскую полицейскую академию в Элизиан-Парке; курсантская форма лежала у меня в небольшой холщовой сумке. На мне были джинсы и свитер с эмблемой ПУЛА. Меня душило радостное волнение, ведь я всегда мечтал служить в ПУЛА. Только поступив в академию, я наконец поверил, что моя мечта сбылась.

— Будет клево, — сказал я парню, стоящему рядом со мной в строю. Скорее бы началась учеба…

Проснувшись в семь, я вспомнил, где нахожусь, и хороший сон тут же испарился.

В полицейское управление Хейвен-Парка пришлось идти пешком. Правда, путь оказался коротким: два с половиной квартала по Пасифик-авеню. Утром я принял душ, но чувствовал себя грязным. Толкнув тяжелую застекленную дверь с золотыми буквами, я очутился на новом месте службы. Объяснил вольнонаемной дежурной, кто я такой, и она повела меня к Тэлботу Джонсу. Мы долго шли по длинному коридору, украшенному старыми черно-белыми снимками арестованных в Хейвен-Парке еще в сороковых годах.

Тэлбот Джонс, облаченный в форму, сидел за большим столом красного дерева. Кабинет у него оказался образцовым: на стенах почетные грамоты, дипломы и фотографии, на которых замначальника пожимает руки политикам и бизнесменам. На одном снимке Джонс стоял рядом с Рикки Россом, рыжим мозгляком с хитроумно зачесанными жидкими волосами. С виду Росс казался вполне безобидным — для тех, кто его не знал. Я отлично помнил кровожадный блеск в его светло-карих глазах!

Над столом Тэлбота Джонса висел также непременный атрибут подобных кабинетов: снимок команды детской бейсбольной лиги Хейвен-Парка. Не без удивления я прочитал подпись: оказывается, спонсором детской команды выступала местная ассоциация помощи бывшим заключенным. Улыбались довольные детишки. Над ними два тренера держали растяжку с надписью: «Попрощайся с тюрьмой!» Очень полезный спонсор… Возможно, когда юные бейсболисты подрастут, они воспользуются помощью ассоциации. По старой памяти.

Кроме того, в кабинете висело несколько фотографий низкорослого, но плотного латиноамериканца в белой панаме — очевидно, он питал пристрастие к этому головному убору. Поскольку лицо этого человека не раз мелькало на страницах других печатных изданий, я сразу узнал его — мэр Хейвен-Парка Сесил Братано.

— А-а-а, Скалли! — прогудел Тэлбот после того, как я заново представился ему по всей форме. Как будто вчера мы с ним вместе не пили в ночном клубе «Фуэго». Он посмотрел на лежащую перед ним компьютерную распечатку. — Значит, тебя вышибли из Лос-Анджелеса…

— Произошло недоразумение, — ответил я.

— Давай не будем пудрить друг другу мозги, идет? Вот тут передо мной лежит твое досье из ОСБ. Ты там здорово обгадился — они до сих пор отмываются.

— Будь по-вашему, капитан…

Я еще не до конца разобрался, как вести себя с новым начальником. Не хотелось сразу портить с ним отношения. Судя по всему, Тэлбот Джонс, громадный двухметровый чернокожий головорез, шутить не любил. Знавал я таких, как он. Люди его склада молчат, но внутри кипят от бешенства. С другой стороны, его самого выкинули из полиции нравов за то, что он без нужды избивал сутенеров. Вряд ли мои подвиги способны его отпугнуть…