Джеймс Холл - Под покровом дня

Но на все это по-прежнему требуются деньги. Все участки облагаются налогом на имущество. По некоторым еще не выплачена закладная. А источником финансовых поступлений является остров Отдохновения. Он должен работать с максимальной отдачей, чтобы эти места могли оставаться городами-призраками.

Торн прочистил горло, посмотрел вниз, на свои колени.

— Вы немного опоздали с этим участком. Земля уже расчищена, здания построены. По-моему, это лишь с большой натяжкой можно назвать спасением земли.

Сара с минуту глядела на него, а потом сказала: «Не знаю, я не ожидала такой реакции. Я думала, что ты, с твоим образом жизни, близостью к природе, сразу все поймешь. Я думала, ты это увидишь».

— Я смотрю. — Торн почувствовал себя неуютно в своем кресле. — Я пытаюсь это увидеть. Он помолчал, глядя на дома, на лианы. — Это похоже на болячку. Болячку, которая еще не зажила.

— Что ж, теперь это твоя болячка. Если ты хочешь вновь начать здесь строительство, продавать тайм-шэры, позволить, чтобы половина жителей Миннесоты смывала содержимое своих унитазов в залив — это твое право. Многие с радостью помогут тебе в этом.

А еще остров Отдохновения. Он тоже твой. Теперь ты можешь просто перекрыть денежный ручеек, и тут же сбегутся любители поживиться.

— А что получит Рики? Все-таки она родная дочь. А я всего лишь приемыш.

— Весной я вносила изменения в завещание, так что могу заявить вполне определенно, что для Кейт ты был больше, чем просто приемыш. Рики получит ровно двадцать пять тысяч долларов.

— Но есть что-то еще, правда? Ты не все мне рассказала.

Сара слегка смутилась, но потом утвердительно кивнула.

— И что же?

— Я думаю.

Она глубоко вздохнула и откинула голову на спинку кресла, словно затем, чтобы поймать эти полуденные лучи, оживить щеки румянцем. Торн пристально разглядывал ее шею, выступы ключиц, вздымавшуюся грудь, кружево бюстгальтера, просвечивающее сквозь прозрачную блузку.

Она медленно повернула голову в его сторону, все еще опираясь на спинку кресла. Торн бросил взгляд на ее лицо, его внимание привлек ее рот. Что-то показалось ему знакомым, ее рот напомнил ему чей-то рот, который он знал, не слишком долго, но хорошо. Он не мог вспомнить чей, и это его тревожило. Странно, что Сара напоминает ему кого-то другого.

— Ты не облегчаешь мне задачу, Торн. — Она глубоко вздохнула и попыталась улыбнуться. Затем взглянула назад, на обветшалые здания. — Но, думаю, мне придется тебе довериться.

Сара поехала на север, туда, где от первой федеральной магистрали ответвлялась 905-я дорога штата. Позади остались торговые центры, агентства недвижимости, новые банки, размещавшиеся в двойных трейлерах. Вдоль 905-й не было ничего, сотворенного руками человека. С одной стороны простирались болота Эверглейдс, а вдоль океанского побережья тянулись плотные заросли плюща, мангровых деревьев и пальметто. Именно здесь много лет назад Торн практиковался в стрельбе из «кольта», прокладывая себе путь через густой кустарник с помощью мачете. А теперь это место было главным образом известно как последнее прибежище древесной крысы Ки-Ларго.

Торн слушал, как она перечисляет последствия строительства «Порта Аламанда». Девять тонн твердых отходов в день, потребление воды почти четыре миллиона литров в месяц. Она так и сыпала цифрами.

В начале длинной дорожки Торн увидел дорожный знак, обозначавший место выхода аллигаторов на дорогу. Это была одна из первых акций Кейт. Десять — пятнадцать лет назад она добивалась установки этого знака. Но со временем стало ясно, что туристы принимают его за еще один бесплатный сувернир, вроде гостиничного полотенца. Всегда находился кто-нибудь, кто отвинчивал знак и увозил его домой, чтобы повесить над кроватью, еще до окончания летнего сезона.

Торн слушал, как Сара продолжает жонглировать цифрами. Он чуть наклонился вперед, чтобы лучше видеть ее рот, и вновь испытал беспокойство, но не потому, что не мог вспомнить, а потому, что рот Сары вызывал у него какие-то неприятные ассоциации.

— Ты слушаешь меня или нет?

— Девять тонн твердых отходов, — повторил Торн. — Это целая куча дерьма.

Она не улыбнулась.

— Если ты хочешь помочь, тебе нужно кое в чем разбираться.

— Ты выйдешь за меня замуж?

— Торн!

— Что?

— Нет, не выйду. — Она сказала это, не глядя на него, голос ее был сух и деловит, как будто она отказывалась от порции бобов.

— Но ты подумаешь об этом? Я все понимаю. Ты должна как следует все обдумать, прежде чем ответить.

Глубоко вздохнув, она сбавила скорость и свернула направо, в узкий проезд.

Сохраняя молчание, она проехала сотню метров по этой тропе, подходящей разве что для джипов. Густой кустарник цеплялся за дверцы машины. Повсюду были рытвины. На дороге валялись ветки деревьев.

— Эта земля принадлежит Эймосу Клею, — сказала она. — Кейт говорила, что ты его знаешь.

— И это все? Все, что ты можешь мне сказать? — ответил Торн. — Я делаю тебе предложение, а ты морщишься и ведешь себя так, словно ничего не произошло.

Она нажала на педаль тормоза, и Торна резко бросило вперед. Но он удержался на месте, опершись руками о переднюю панель.

Сара перевела рычаг в нейтральное положение и стала постукивать ногтем по рукоятке. Наконец она сказала:

— У меня своя жизнь, меня окружает целый мир, о котором ты ничего не знаешь.

— Ты имеешь в виду мужчин. Тебя окружают мужчины.

— Очень много всего, Торн. Ты мне нравишься, я думаю, что мы близкие друзья. Друзья, которые могут доверять друг другу.

— Друзья, которые могут доверять друг другу.

Торн смотрел, как она выстукивает ногтем свою морзянку. Все еще глядя вниз.

— Я хочу, чтобы мы поговорили. Чтобы ты поговорил со мной.

— У тебя есть другие любовники?

— Я встречаюсь с другими мужчинами. — Она пронзительно взглянула на него.

— Но ты хочешь поговорить со мной. Чтобы я поговорил с тобой, — сказал Торн. — Я пытаюсь играть в открытую. Пытаюсь услышать, что ты хочешь мне сказать.

— Торн, Торн, Торн. Я не знаю, что с тобой делать. — Она взяла его руку в свои ладони. Покачала головой, поднесла его руку к своим губам и поцеловала ее с тыльной стороны. Он смотрел, как она целует его руку, ее глаза были закрыты.

— Я слишком спешу, — сказал Торн, — и это тебя пугает. Ты думаешь, я заговорил об этом просто потому, что убили Кейт, потому, что у меня шок, потому, что меня мучает похмелье. — Он знал, что его голос звучит резко, неровно. Он сглотнул, сжал ее руку.

— Нет, Торн. Я боюсь не тебя, — ответила она. — Я боюсь саму себя. — Она вернула его руку ему на колени. — Я изо всех сил стараюсь быть с тобой честной. И не хочу причинять тебе боль.