Харлан Кобен - Всего один взгляд

Правда, он не представлял как и не хотел пока забивать этим голову. Пусть сначала поработает лаборатория. Пусть криминалисты обследуют дом Сайкса на предмет волос и отпечатков пальцев. Пусть художник закончит портрет. Пусть Вероника Болтрус, компьютерный специалист и сногсшибательная красотка, пошарит в «пентиуме» Фредди. Для гипотез еще слишком рано.

— Капитан!

Это оказался Дейли.

— Что там?

— Мы нашли машину Рокки Конвелла.

— Где?

— Знаете стоянку на Семнадцатом шоссе?

Перлмуттер снял очки, в которых читал.

— Дальше по этой самой улице?!

Дейли кивнул:

— Бессмыслица какая-то, он же выехал из штата!

— Кто обнаружил машину?

— Пепе и Пашайан.

— Скажи им, чтобы тщательно осмотрели район. — Перлмуттер встал. — «Форд» мы поищем сами.

Усевшись в «сааб», Грейс вставила в проигрыватель компакт-диск «Колдплей» — в надежде, что это ее отвлечет. Отвлекало плохо. С одной стороны, Грейс вполне отдавала себе отчет в том, что́ происходит, и ей не требовалось объяснений. С другой — открытия последних дней оказались ошеломляющими, и необходимость смотреть трезво на факты приводила ее в состояние ступора. Должно быть, сюрреализм возник из чувства самосохранения, из стремления художника защитить себя, отфильтровывая то, что видишь. Сюрреализм дает силы действовать, искать правду — в ее случае найти Джека, — тогда как реальность, беспощадно-резкая, неприкрытая и чистая, вызывала желание свернуться в клубок и выть, пока не увезут в психлечебницу.

Зазвонил сотовый. Перед тем как нажать кнопку ответа, Грейс бросила взгляд на дисплей. Не Джек. Кора.

— Слушаю.

— Не буду делить новости на плохие и хорошие. Тебе сначала какие — странные или очень странные?

— Давай странные.

— Не могу связаться с Гусом по его ссаной линии — он не отвечает на звонки. Постоянно попадаю на автоответчик.

Будто нарочно, в проигрывателе зазвучало «Содрогание». Руки Грейс остались лежать на руле симметрично. Она двигалась по средней полосе, продолжая сохранять максимально разрешенную скорость. Справа мимо нее проносились машины.

— А очень странные?

— Помнишь, как мы пытались отследить звонки Джека за двое суток?

— Да.

— Так вот, я позвонила в компанию — оператор сотовой связи, сказала, что я — это ты. Ты ведь не возражаешь?

— Нисколько.

— Так вот… Ладно, не важно. Единственный звонок, который Джек сделал с сотового за последние три дня, — это вчера тебе на твой мобильный.

— Когда я была в полиции?

— Да.

— А что в этом странного?

— Ничего. Странное начинается на вашем домашнем телефоне.

Пауза. Грейс вела машину по шоссе Меррит со всей безупречностью.

— А что с домашним?

— Ты в курсе, что Джек звонил своей сестре в офис? — уточнила Кора.

— Да. Я же нажала повторный набор.

— Как, еще раз, зовут его сестру?

— Сандра Ковал.

— И эта Сандра Ковал сказала тебе, что ее на работе уже не было и что они с Джеком не разговаривали?

— Да.

— Телефонный разговор длился девять минут.

Дрожь пробежала по телу Грейс. Она сделала усилие, чтобы не выпустить руль.

— Стало быть, она солгала.

— Получается, да.

— Так что же Джек ей рассказал?

— И что она ему ответила?

— И почему она лжет?

— Слушай, мне жаль, что все так вышло… — начала было Кора.

— Отчего ж, это к лучшему.

— Как так?

— Это ниточка. До сих пор Сандра была тупиковой версией. Теперь мы знаем: каким-то боком она все-таки причастна.

— И что ты будешь делать?

— Не знаю, — отозвалась Грейс. — Наверное, позвоню ей снова и спрошу, в чем дело.

Они попрощались, Грейс нажала отбой. Она ехала, прокручивая в голове различные сценарии. В плейере заиграли «Проблему». Впереди показалась заправка «Эксон». В Нью-Джерси не было самообслуживания, и Грейс несколько секунд просидела в «саабе», пока сообразила, что бензин придется наливать самой.

Она купила в мини-маркете бутылку холодной воды, а сдачу бросила в банку для сбора пожертвований. Ей хотелось получше обдумать новую ниточку, протянувшуюся к сестре Джека, но на глубокий анализ не было времени.

Номер юридической фирмы «Бертон и Кримстейн» Грейс помнила. Достав телефон, она набрала ряд цифр. Трубку сняли через два звонка; Грейс попросила соединить ее с линией Сандры Ковал и удивилась, когда ответила сама Сандра:

— Алло?

— Вы мне солгали.

В трубке повисла пауза. С бутылкой воды под мышкой Грейс шагала к машине.

— Разговор длился девять минут. Вы с Джеком разговаривали.

Молчание.

— Сандра, что происходит?

— Не знаю.

— Зачем Джек вам звонил?

— Слушайте, я кладу трубку, и не пытайтесь мне больше звонить…

— Сандра!

— Вы говорили, что Джек вам уже позвонил?

— Да.

— Мой вам совет — дождитесь, пока он позвонит снова.

— Я не прошу ваших советов, Сандра. Я хочу знать: что он вам сказал?

— По-моему, вы должны прекратить.

— Что прекратить?

— Вы сейчас на мобильном?

— Да.

— А где вы?

— На заправке в Коннектикуте.

— Где?!

— Сандра, я хочу, чтобы вы меня выслушали. — В трубке послышался оглушительный треск. Грейс пришлось переждать. — Вы последняя, кто говорил с моим мужем до его исчезновения. И вы мне солгали. И по-прежнему не хотите открыть содержание разговора. Почему я должна вам что-то отвечать?

— Справедливо. А теперь послушайте меня, Грейс. Я сейчас повешу трубку, а вам настоятельно советую: поезжайте домой и позаботьтесь о детях.

Связь оборвалась. Грейс уже сидела в машине. Она нажала повторный набор и попросила соединить ее с офисом Сандры. Никто не ответил. Она попробовала снова — то же самое. Что теперь? Снова к ней съездить?

Через две мили после заправки Грейс увидела указатель — «Центр социальной поддержки „Звездный свет“». В годы ее детства и юности дома престарелых размещались в кирпичных неоштукатуренных одноэтажных зданиях — яркий пример преобладания содержания над формой, — напоминавших… начальную школу. Увы, жизнь циклична: все начинается в таких вот зданиях и там же заканчивается. Виток, виток, еще виток, круг замкнулся.

Но центр социальной поддержки «Звездный свет» напоминал трехэтажную гостиницу в псевдовикторианском стиле — с башенками, террасами, нарисованными ярко-желтой краской дамами прежних времен, правда, с безобразным алюминиевым сайдингом. Газон был ухожен настолько, что казался ненатуральным, пластиковым. Здешней обстановке пытались придать веселенький, жизнерадостный вид, но перестарались, эффект получился как от «Диснейленда» в Эпскот-центре — прелюбопытная копия, которую, однако, нельзя принять за оригинал.

На крыльце-террасе в кресле-качалке старуха читала газету. Она пожелала Грейс доброго утра; та ответила и толкнула дверь. В вестибюле явно старались воссоздать обстановку отеля минувшей эпохи: повсюду висели картины маслом в безвкусных рамах — таких полно на распродажах «Холидей инн»: все по девятнадцать долларов девяносто девять центов. Сразу становилось понятно — это репродукции классических работ, даже если вы никогда не видели ни «Завтрака гребцов» Ренуара, ни «Ночных ястребов» Хоппера.