Мари Хермансон - Человек под лестницей

Ульф рассмеялся над его удивлением.

— Но, мой бог, Фредрик, это же всего-навсего игра на публику. Сегодня все должно быть предметом конкуренции. Все получает новые имена и названия. Но ты же должен понимать, что все это шоу. На практике все остается по-старому. Не пугайся ты так, старик. Это община. Если на такой древней посудине даже резко заложить руль, пройдет еще лет десять, пока она едва повернется. — Ульф смял чашку и бросил в урну. — Ладно, я пошел. Встретимся в двенадцать у Маркоса, идет?

Он хлопнул Фредрика по плечу и пошел к лифту. Фредрик остался стоять, тупо уставившись в пространство.

Собственно, сейчас Фредрик временно исполнял обязанности секретаря. Формально он был ассистентом в экономическом отделе, но он должен был стать секретарем, так как действующий секретарь был отправлен руководителем проекта в Брюссель. Этот человек сделал головокружительную карьеру: семья в шоколаде, дети бегло говорят по-французски. Ни о каком возвращении на скромную должность в Кунгсвике нет и речи. Но официально он не отказался от должности, и Фредрик по прошествии трех лет так и остался временно исполняющим обязанности, хотя его положение считалось надежным. Фактически он занимал другую должность. Такое совмещение было в порядке вещей, никто об этом не задумывался, и все шло своим чередом. Но стоило случиться легкому землетрясению, причиной которого стала реорганизация, как обнаружилась непрочность такой временной конструкции.

Какой же он идиот! Он предложил взять соискательницу на свое собственное место! Ничего удивительного, что коллеги так странно на него смотрели.

Стуре Перссон, шеф экономического отдела, предложил Фредрику сесть в громоздкое, но до неприличия удобное кожаное кресло. (Перссон получил его в подарок по случаю пятидесятилетия от одного торговца мебелью, и это можно было считать прямым подкупом.) Кресло оказывало гипнотически успокаивающее действие, что позволяло говорить даже с самыми нервными сотрудниками о перспективах карьерного роста или о предстоящем увольнении, а сотрудники выбалтывали свои самые сокровенные тайны — как о себе, так и о других. Если бы такое кресло было изобретено во времена Фрейда, то он, без сомнения, использовал бы его, а не знаменитую кушетку, подумал Фредрик.

Но сегодня он был настороже и сразу потребовал от Стуре ответа на главный вопрос.

— Едва ли для тебя это было сюрпризом. Реорганизация была запланирована уже давно, — сказал Стуре.

Да, Фредрик помнил, что на эту тему была масса всякой информации, но формулировки были такими расплывчатыми, в них было столько недосказанного и отрывочного, что он читал далеко не все. Видимо, что-то и пропустил.

— Что же касается должности советника по стратегии развития, то здесь твое имя очень весомо, особенно если учесть твой опыт работы секретарем отдела. Как тебе известно, эта должность упразднена в связи с преобразованием муниципалитета в акционерное общество, — продолжал Стуре.

— Но не есть ли это прежняя должность под новым названием?

— Не совсем так. Туризм мы передаем в отдел Сары, значит, он отпадает. Патрик возьмет на себя решение сугубо практических вопросов. Место советника по стратегии будет касаться самых сложных проблем — новоприбывшие, расширение и… ах да, развитие. И здесь твое имя много значит, Фредрик. Тебя здесь хорошо знают, у тебя хорошо налаженная сеть связей.

— Разве в информационном бюллетене не было сказано, что на эту должность ищут женщину? — вдруг вспомнил Фредрик.

— Да, дело в том, что в общине очень мало женщин занимают высокие посты. Поэтому мы всегда должны помещать в бюллетене указания на то, что желательны соискательницы. Но женщины, подающие заявления, редко обладают достаточной квалификацией. Но на этот раз было несколько вполне достойных кандидаток. Одну из них поддержал даже ты.

Фредрик покраснел, вспомнив свою оплошность.

— Что ты хочешь этим сказать? Что я уволен? — воскликнул Фредрик.

— Конечно нет. Ты пользуешься авторитетом, и твое имя много значит. Это я уже говорил. У нас есть две женщины, с которыми мы хотим провести собеседование. Кроме того, мы хотим провести собеседование с тобой.

— Со мной? — Фредрик расхохотался. — Это еще зачем? Ты же знаешь, что я могу и кто я такой.

Стуре улыбнулся и покачал головой:

— Собеседование буду проводить не я. Мы заключили договор с консультативной фирмой. Она специализируется на профессиональных собеседованиях. Лучше, когда их проводят посторонние.

— Меня будут проверять на пригодность к работе, которую я безупречно выполнял в течение трех лет? Или есть какие-то нарекания? — возмущенно спросил Фредрик.

— Вообще никаких. Но, как уже было сказано, это не совсем та же самая работа.

— И в чем же разница? Кроме того, что убран туризм и всякий рутинный хлам?

— Это не вполне ясно. Подход надо разработать. Это не в последнюю очередь зависит от того, кто займет должность. Но я целиком поддерживаю тот стиль работы, каким руководствовался ты, Фредрик. Однако мы хотим, чтобы посторонний человек, специалист по собеседованиям, дал нам целостное представление о кандидате. Мы не должны больше действовать вслепую. Она приедет в четверг, во второй половине дня.

— Кто? Дама, которая займет мое место?

— Да не кипятись ты так. Она проведет собеседование — примет тебя в три. Тебе подходит время?

Во время отпуска Фабиан часто говорил, что не хочет больше ходить в детский сад. Фредрик не обращал особого внимания на его слова. В первые дни следовало ожидать споров и сопротивления. Потом все опять пойдет гладко.

Но Паула восприняла возражения Фабиана всерьез. К удивлению Фредрика, она целиком и полностью поддержала Фабиана, решив, что он не будет ходить в сад, по крайней мере какое-то время.

Фредрик решил, что ослышался. Детский сад был коньком Паулы. Она не собиралась быть образцовой матерью и хозяйкой дома только из-за того, что имела свободную профессию. Но теперь вдруг резко изменила свое мнение.

— Он не будет ходить в детский сад? Но куда же он будет ходить?

— Он останется дома.

— Кто станет о нем заботиться? Ты же работаешь.

— В ближайшее время я не планирую много работать, — объяснила Паула. — Теперь, когда Оливия стала более активной, она больше нуждается в моем внимании. Кроме того, я чувствую, что в данный момент не могу выразить себя так, как мне хотелось бы, я имею в виду творчество. Мне надо восстановиться.

Фредрик нашел ее слова весьма разумными. Паула, насколько он ее знал, всегда интенсивно занималась творчеством, временами, пожалуй, даже слишком интенсивно. Он понимал и одобрял ее желание какое-то время побыть матерью и хозяйкой. Но понимал он также и то, что она недолго будет довольствоваться такой жизнью, и опасался, что Фабиан не получит снова места в детском саду, если они сейчас от него откажутся.