Джордж Грин - Присяжный заседатель

В доме тихо. Очевидно, в этот самый момент мистер Э.Р. засовывает свой грациозный, высокодушевный член прямо в рот нежной Сари, в ее розовые губки. Славная картинка. Что до Славко, его сексуальная жизнь осталась в прошлом. Теперь главный сексуальный восторг его существования — сидеть холодной октябрьской ночью в машине, слушая трансляцию футбольного матча. Особенно приятна мысль о том, что двое любовничков в этот самый момент чудесно проводят время.

Чтоб ты дерьмом подавился, Эбен Рэкленд.

Славко отхлебывает из бутылки.

Можешь не торопиться, дорогой Эбенезер, я готов сидеть тут хоть всю ночь. Не нервничай, трахни ее еще разок. Пусть ни одна капелька твоего драгоценного семени не пропадет.

В прихожей зажигается свет, а несколько секунд спустя мистер Э.Р. открывает дверь и выходит. В дверном проеме стоит Сари, закутавшись в халат. Э.Р. оборачивается, берет ее за уши, притягивает к себе, нежно целует. Как властно сжимает он ее голову своими пальцами. Сразу видно, кто здесь главный. Сари похожа на фарфоровую куклу. Славко сидит в своем «стервятнике» и клокочет от ярости. Завязывай со своими поцелуйчиками, сволочь, мысленно говорит он.

Словно услышав его, Э.Р. спускается по ступенькам и направляется к своей машине. Сари говорит ему что-то вслед, но что, Славко не слышит. Стараясь не скрипеть, он опускает оконное стекло и навостряет уши. В ночном безмолвии отчетливо слышны слова Рэкленда.

— Ты сама знаешь — как только выдастся свободная минутка, я сразу буду здесь.

Сари хмурится, но берет себя в руки, выдавливает улыбку.

— Эй, — тихонько зовет ее Э.Р.

— Что?

— Любимая…

— Что?

— Покажи мне.

Улыбка Сари становится шире.

— Ты с ума сошел. Могут увидеть…

— Кто? В два часа ночи? Давай, показывай, — требует он и капризно выпячивает нижнюю губу.

Славко эта гримаса кажется по меньшей мере отвратительной, но Сари думает иначе. Она решительно вскидывает голову, распахивает халат и застывает в провокационной позе. Есть на что посмотреть. Грудь — выше всяких похвал, а волосы внизу живота выстрижены узенькой дорожкой. Сари стоит, уперев руки в бока. Сразу видно, что сцена доставляет ей неимоверное удовольствие.

А как же наш Славко?

Какой Славко? Тот, который неудачник? Да он ничего. Сидит, киснет. Несчастный извращенец, подглядывающий исподтишка за трогательным расставанием возлюбленных.

Наслаждения это зрелище ему не доставляет. Сари очень красива, но смотреть на нее больно, и поэтому Славко отворачивается. Он слышит, как Э.Р. говорит:

— Ты знаешь, любимая, я никуда от тебя не денусь. Если и отлучаюсь, то недалеко и ненадолго. Я люблю тебя.

Хлопает дверца автомобиля, негромко урчит мощный мотор. Мистер Э.Р. разворачивается, неспешно отъезжает. Дрожащая от холода Сари кутается в халат и смотрит ему вслед.

Славко записывает в блокнот: «2:40. Э.Р. уезжает от С.Н. Направление — Арнинг-роуд. П.» «П» означает преследование. Блокнот отправляется на место — во внутренний карман. Сари все торчит на пороге, в дом не уходит. Иди спать, Сари. Простудишься. Не мешай мне делать мою работу.

Наконец она уходит, и в тот же миг Славко включает двигатель. Он едет по улице, не зажигая фар и стараясь не слишком тарахтеть. Когда дорога идет под уклон, прибавляет газу. На горизонте светятся красные огоньки «лотоса».

Ехать ночью без фар — большой риск. Если попадешься дорожному патрулю — пиши пропало. Во-первых, не включены фары, во-вторых, пахнет спиртным, в-третьих, просроченная страховка, в-четвертых, нет техосмотра, в-пятых, сопротивление аресту, в-шестых, нападение на полицейского, в-седьмых, убийство полицейского, в-восьмых, расчленение трупа полицейского.

На дороге, слава Богу, никого — только Э.Р. и я. Если он заметит в зеркале заднего вида огни, то нажмет на газ и его не догонишь. Поэтому приходится рисковать.

Славко старается держаться на белой разделительной полосе. Авось как-нибудь обойдется.

На перекрестке Э.Р. сворачивает налево. Проезжает здание семинарии, большую каменную церковь и подруливает к отелю «Карузо».

Громоздкое допотопное здание, где в прежние времена собирались сливки общества, а сейчас фасад облупился, решетка проржавела — сразу видно, что гостиница переживает не лучшие времена. В «Карузо» проводят малозначительные конференции и устраивают пышные, но недостаточно шикарные свадьбы. Время от времени администрация нанимает Славко в качестве дополнительной рабочей силы — присматривать за безопасностью.

Э.Р. оставляет машину на стоянке и деловитой походкой направляется в вестибюль. Славко не торопится — ждет, пока Э.Р. исчезнет внутри, и лишь потом заезжает на стоянку. Машину оставляет в стороне, делает соответствующую запись в своем черном блокноте.

Ночной портье Джером встречает Черника недовольным взглядом.

— Заставляем себя ждать? — говорит он и вновь утыкается носом в клавиатуру компьютера. — Ты должен был появиться здесь еще вчера, — бурчит Джером.

У Джерома круглая стриженая голова, говорит он в нос, смешно растягивая звуки.

— Это еще почему? — удивляется Славко.

Не поднимая головы, Джером укоризненно напоминает:

— А как же съезд Ассоциации производителей оборудования для молочных ферм?

Тон такой, как будто Славко обязан был знать об этом историческом событии.

С огромным трудом Славко вспоминает, что, кажется, в самом деле согласился поработать на этом идиотском съезде. Но это было целую вечность назад — прошло полторы недели. В те времена он еще мог всерьез думать о подобной ерунде.

Славко пытается заглянуть за стойку, чтобы прочесть данные, высвеченные на мониторе компьютера. К сожалению, не хватает роста.

— Джером, посмотри-ка на меня.

Джером поднимает глаза и ахает:

— Вот это да!

— Поздравляю тебя с Праздником Всех Святых.

— Кто это тебя так отделал?

Славко пожимает плечами.

— Как тебе сказать, Джером. Я слишком поздно понял, что стены моего жилища слеплены из дерьма. Первый же ураган…

— Какие стены? Что ты несешь?

— Вот именно, дружище. Какие стены. Я и сам себе это повторяю.

Продолжая нести всякую чушь, Славко наваливается грудью на стойку и смотрит на монитор. Он не ошибся — Джером как раз вводит данные о новом постояльце. К сожалению, прочесть что-либо трудно — поскольку приходится смотреть вверх ногами.

— Что ты себе позволяешь? — возмущается Джером. Главное — не умолкать ни на секунду.

— Вот ты спросил меня о стенах моего жилища. Я-то думал, мой дом — моя крепость. А оказалось, что стены совсем хлипкие. Малейшее дуновение ветра, и они рухнули.

— Славко, данные о постояльцах являются конфиденциальной информацией, — сурово говорит Джером и слегка пихает Черника в лоб.