Майкл Бирнс - Святая кровь

«Ангелы?» — предположила Шарлотта.

И хотя форма скрытого под ним предмета была, скорее всего, прямоугольной, в двух местах его верхней части имелись возвышения, небрежно укутанные покрывалом.

В пальцах раввина Аарона Коэна была зажата пробирка с кровью, и он покачивал ею вперед-назад, глядя, как густая темно-красная жидкость мечется в сосуде.

— Вам ведь хорошо знакомы современные способы проведения анализов крови?

Еще один риторический вопрос, и Шарлотта предпочла отмолчаться, не собираясь поощрять раввина к беседе.

— Пока вы спали, я позволил себе вольность взять это у вас, — сказал он, подняв руку с пробиркой.

Похоже, у этого типа не было ничего святого.

— Вы взяли у меня куда больше, чем это, — сказала Шарлотта, закипая от негодования.

Но раввин прекрасно понял, о чем она.

— Жертва, доктор Хеннеси. Должна быть принесена жертва. Совсем скоро к вам придет понимание. Понимание того, что никакая смерть не будет достаточной ценой тому, чему вы станете свидетелем… Еще на самой заре человечества кровь являлась символом жизни и пожертвования. Кровь есть то, что связывает нас с нашими предками. — Лицо раввина вдруг посуровело. — Кровь также и разделяет нас.

Шарлотта вдруг почувствовала, будто из аудитории зрителей ее выдернули ассистировать иллюзионисту в каком-то диком фокусе. Ей пришло в голову, что раввин затолкает ее в ящик и распилит пополам. Может, тогда он получит то, за чем на самом деле охотится.

— Позвольте мне показать вам, о чем я веду речь.

С этими словами Коэн подозвал одного из своих людей к столу, потянул за кончик синего покрова — и обнажил верхний угол предмета, похожего на сундук.

Шарлотта с удивлением увидела, как ярко сверкнула открытая поверхность. Золото? По краю шел орнамент, показавшийся ей до ужаса знакомым, — как у оссуария, который она исследовала в Ватикане! Но больше всего ее озадачил тот факт, что небольшой открывшийся ее взору участок стенки сундука покрывали аккуратные колонки идеограмм. По верхнему углу шла своеобразная кромка, что наводило на мысль о наличии крышки или съемной панели.

— Дайте мне руку, — сказал раввин своему человеку.

Не раздумывая, тот протянул ему руку ладонью вверх.

Раввин взял со стола маленькое лезвие и сделал глубокий надрез вдоль основания его мизинца.

С этого момента охранник в инструкциях не нуждался. Сомкнув пальцы, он поднял руку над сундуком и с силой сжал кулак. Порез набух кровью, которая полилась на сундук.

В то самое мгновение, когда кровь попала на золотую отделку, яркие искры раздробили ее на крохотные кипящие круглые капельки, которые тотчас испарились, не оставив следа. Все произошло буквально в течение секунды.

Шарлотта опешила, не в силах понять представшее ее глазам. Эффект был подобен тому, как если бы вода попадала на раскаленную сковородку, только более скоротечный. И хотя увиденное могло показаться демонстрацией некоего научного проекта в области удельной электропроводности, на самом деле это было не так. Шарлотта вся обратилась во внимание.

Раввин пристально наблюдал за ее реакцией, ее скептицизмом.

— А теперь смотрите, что будет дальше, — велел он, открывая пробирку.

Держа пробирку над тем же местом, с которого только что полностью испарилась кровь охранника, Коэн осторожно наклонил ее — так, чтобы кровь Шарлотты вытекала тоненькой струйкой. Когда первые капли упали на золотую крышку, ничего не произошло. Искр не было.

Раввин победно просиял.

— Кровь связывает нас, кровь нас разделяет. Непорочность и скверна.

— Так в чем смысл?

— Видите ли, доктор Хеннеси. — Раввин вдруг подпустил в голос благоговение. — Самая чистая кровь хранит в себе Божий Завет, переданный Моисею на Синае. А самая чистая кровь — у мессии… Самая святая. Этот сундук не открывали уже две тысячи лет. Иисус был последним, кто прикасался к нему, чтобы обрести Дух. Но пророчества предрекали нам, что после Него грядет избранный. Иисус принес себя в жертву на Голгофе с тем, чтобы мощи Его — Его святая кровь — были переданы следующему мессии в назначенное время.

На этот раз Шарлотте пришлось бороться с собой, чтобы не ухмыльнуться. Разговор казался ей безумным.

— Если не верите мне, — сказал раввин, — положите руку на крышку.

— А положите-ка вы свою, — парировала она.

Он покачал головой.

— Вы все еще не понимаете.

Коэн дал сигнал охранникам, и они схватили генетика, чтобы подтащить к столу.

— Эй! — запротестовала она, пытаясь высвободиться. — Зачем так грубо? Я сама.

Раввин сделал знак своим людям отойти назад.

— Отлично, — сказала Шарлотта. — Я сыграю в вашу игру.

Сделав шаг к столу, она невольно залюбовалась искусной работой изготовивших реликвию мастеров. Ученый в ней внимательно со всех сторон осматривал сундук в поисках скрытых проводов, которые могли активировать недавнее световое шоу. Ничего не обнаружив, Шарлотта, тем не менее, чувствовала, что здесь что-то не так.

Протянув руку, она заметила, что люди Коэна попятились прочь и пропали из поля ее зрения. Раввин как будто затаил дыхание.

«Смертельный номер…» — подумала Шарлотта.

Медленно-медленно она опустила ладонь левой руки на золотую крышку.

Когда Амит наконец добрался до двери служебного входа, он выждал полные две минуты за грузовичком, обдумывая, что предпринять дальше. В голове крутились несколько сценариев, и в каждом фигурировали наемные убийцы «Моссада», выскакивающие из здания и втягивающие его в ожесточенную перестрелку. Следом приходили мысли о том, каково чувствовать себя подстреленным несколько раз, не имея на теле пуленепробиваемого жилета. Уж точно приятного мало, и даже пытаться попробовать желания не возникало.

Он был уверен: его открытие в Кумране послужило причиной срочного вылета Коэна в Египет. Амит готов был биться об заклад, что та самая реликвия, которая когда-то стояла в самом сердце храма Соломона, находится сейчас в конференц-зале этого здания.

Но именно мысль о смерти бедного Дэвида и о пуле, что едва не прервала только-только начавшиеся серьезные (за столько лет!) отношения с восхитительной женщиной, наконец подтолкнули его к немедленным действиям.

После всех этих размышлений, как только последний с невероятной осторожностью выверенный бесшумный шаг привел его к двери — пистолет наготове, правая рука ухватила круглую дверную ручку, приготовившись в три приема «обезвредить» дверную задвижку, — он обнаружил, что дверь заперта.

«Заперта?»

— Черт, — сплюнул Амит, забыв о режиме тишины.

Он напряг слух, пытаясь уловить признаки какой-либо активности внутри, однако дверь была слишком толстой и явно не стандартного образца: не исключено, что за такой мог кто-нибудь от души болтать, а снаружи не будет слышно ничего.