Линда Фэйрстайн - Мертвечина

— На мой взгляд, семь миллионов и сейчас явный перебор, — заметил Майк. — Итак, толстяка свергли в 1952-м. И он удрал в…?

— В Рим, — ответила Альвино. — Ему всегда нравилась сладкая жизнь, la dolce vita. В молодости его называли «Ночным бражником».

— Да, — кивнул Майк, — мы слышали.

— Привычка — вторая натура. Он продолжал ходить по ночным клубам: «Хант Клаб», «Пикколо Слэм», «Буат Пигаль», «Виа Венето». Ездил на свадьбу Грейс Келли со своим венценосным приятелем — князем Ренье. Фарук всегда был плейбоем.

— Когда он сбежал из Египта, кто-нибудь знал, взял ли он с собой птичку? — поинтересовался Майк.

— Хороший вопрос, — улыбнулась Альвино. — Боюсь, вряд ли кто-то может на него ответить. Египетские революционеры — их возглавлял генерал Насер — не дали Фаруку времени забрать сокровища. Но за несколько месяцев до изгнания он успел вывезти достаточно денег, драгоценностей и всяких ценных вещиц, чтобы до конца дней жить по-королевски.

— Человек без страны. Но, возможно, с «двойным орлом». — Майк прикинул хронологию событий. — Значит, он приобрел золотой в 1944-м, покинул Египет в 1952-м… И когда монета всплыла снова?

— Почти пятьдесят лет спустя. Все думали, что она осталась в Каире, когда в 1955-м «Сотби» неожиданно включил ее в каталог сокровищ Фарука и выставил на продажу. Узнав об этом, Секретная служба обратилась к американскому консулу в Каире и попросила правительство снять «двойного орла» с аукциона и вернуть в Штаты.

— Выходит, монету так и не продали?

— Нет. Но домой она тоже не попала, — сказала Альвино. — Насер заявил, что это недоразумение. Якобы Фарук увез «орла» с собой. И в Египте монету давно никто не видел. В общем, она исчезла без следа.

— А та штуковина за семь миллионов долларов, которую Старки продали в 2002-м, когда она появилась в стране?

— Не раньше 1996 года, через пятьдесят лет после того, как ее отправили в Египет.

— И кто ее привез? — Меня заинтриговало это причудливое путешествие монеты.

— Довольно известный британский нумизмат, который прилетел сюда с частным визитом и назначил встречу некоему американскому гражданину. Завтрак в «Уолдорф-Астория».

— У вас чертовски коварная улыбка, Лори, — подмигнул Майк. — Не иначе, ваши ребята сидели под столом.

— Угадали. После нескольких перехваченных звонков и записанных на пленку разговоров наши агенты взяли парня за жабры.

— И поймали «двойного орла»?

— Верно.

— Британец объяснил, где он его взял? — полюбопытствовал Мерсер.

— Он рассказал довольно туманную историю. О том, как после переворота к нему обратился какой-то египетский полковник и предложил купить монету. Никаких имен и документальных подтверждений представить не смог.

Лори Альвино заколебалась. До этого она сказала, что шеф поручил выложить нам всю информацию.

— Кроме того, в дело вмешалась разведка.

— А в чем проблема? — спросил Майк.

— Наверно, вы слышали, что правительственные службы не слишком ладят друг с другом. — Лори обвела нас взглядом, словно желая посмотреть, согласны ли мы с этим утверждением.

— Мы слишком редко с ними сталкиваемся, чтобы судить об этом, — уклончиво ответил Майк.

— Я не хочу, чтобы вы думали, что это связано с враждой агентств. Просто у каждого своя работа.

— Ладно, мы не станем жаловаться.

— Вмешалось ЦРУ, — сухо сказала Альвино. — И замяло наше дело.

— По поводу «двойного орла»?

— В том числе, — ответила Лори. — Я уже говорила о связанных с ним политических проблемах — с королем Фаруком, повстанцами и государственным переворотом. Исчезновение этой монеты и многих других вещей — всего лишь побочное следствие дипломатической игры.

ЦРУ с самого начала маячило на горизонте нашего расследования. Эндрю Триппинг называл себя его агентом. Виктор Воллис, вероятно, сотрудничал с разведкой после возвращения в Каир в начале пятидесятых. Фальшивый Гарри Стрэйт представлялся Пэйдж Воллис агентом ЦРУ, хотя настоящий Стрэйт работал в Секретной службе. Но что связывает всех этих людей — и организации — с нашим делом?

— Скажите, — спросила я, — ЦРУ действительно занималось королем Фаруком?

— Еще как. В начале пятидесятых главным человеком ЦРУ в Каире был внук Тедди Рузвельта, Кермит. Он стал близким другом короля.

— Наверно, это было трудно?

— Фарук считал клан Рузвельтов чем-то вроде королевского семейства Штатов. Это сыграло свою роль. Кроме того, у Кермита был свой человек при дворе.

— Что вы имеете в виду?

— Рузвельт привез с собой помощника — блестящего молодого дипломата, который в тридцатые годы был учителем Фарука. Он говорил на шести или семи языках и знал мировую историю лучше, чем…

Майк Чэпмен присвистнул, сообразив, о ком идет речь.

— Виктор Воллис.

— Совершенно верно, — подтвердила Лори. — Вот уж не думала, что ЦРУ поделится с вами этой информацией.

Ну и замечательно, подумала я. Мы не станем возражать. То, что мы случайно знали некоторые факты и имена, похоже, расположило ее к большей откровенности.

— Вероятно, король еще с тех давних пор очень привязался к Виктору. Они были почти одного возраста, и Фарук видел в своем учителе скорее друга. Он с удовольствием принял его во дворце.

— Зная, что тот работает на ЦРУ?

— Конечно, нет. Он считал, что Виктор занял какой-то незначительный пост в министерстве, как выпускник после практики устраивается куда-то на первое время. Воллис поселился в королевских апартаментах, где у него были собственные комнаты.

— Что давало ему широкие возможности, — добавил Мерсер.

— Выходит, ЦРУ поддерживало правление Фарука? — спросила я.

Лори Альвино покачала головой.

— Совсем недолго. Франклин Рузвельт преследовал две цели. Прежде всего, он хотел сделать Египет оплотом демократии на Ближнем Востоке, где почти весь регион склонялся к коммунизму. К тому же Рузвельт одним из первых понял, какое значение арабская нефть имеет для американской экономики. Но Фарук вел себя как избалованный ребенок, и американцы быстро обнаружили, что не могут им управлять.

— Поэтому США финансировали государственный переворот? Мы стояли за генералом Насером и Анваром Садатом?

Она прикусила губу.

— Мы не помогали им оружием, танками и самолетами. Просто пообещали, что если переворот окажется удачным, американцы не станут спасать короля.

— И когда настало время…

— Повстанцы Насера захватили контроль над египетской армией, закрыли все аэропорты, чтобы Фарук не смог сбежать на одном из своих частных самолетов, и арестовали в порту королевскую яхту. Король позвонил в американское посольство и попросил Трумэна вмешаться: Рузвельт к тому времени давно умер, — но президент ответил отказом. Победители отправили короля в изгнание: если верить слухам, вместе с семьюдесятью тюками, набитыми золотыми слитками и драгоценностями. Америка пальцем не шевельнула, чтобы помочь Фаруку.