Мэри Кларк - Никто не знает

Бросив взгляд на часы, Касси сначала собиралась позвонить дочери, но решила ее не беспокоить. Каникулы заканчивались, и оставались считаные дни, когда Ханна могла позволить себе подольше поспать. Она решила позвонить из офиса. В выходные можно было бы вместе прогуляться по магазинам и купить одежду к школе. Так думала Касси, допивая кофе. Все очень естественно: мать с дочерью ходят за покупками, готовясь к школе. Это именно то, что было им так необходимо. Побыть вдвоем, занимаясь обыденными делами, и чтобы никаких срочных звонков.

А еще ей очень хотелось увидеть Джима, хотя она не хотела признаваться в этом даже самой себе. Она скучала по нему. Ей не хватало его грудного голоса, хотелось увидеть, как в уголках его глаз, когда он смеется, по-особенному сбегаются морщинки. Ей недоставало спокойствия, удовлетворенности и ощущения, что все хорошо, которое она испытывала, когда он брал ее руку в свои. За прошедшие месяцы Касси провела не одну бессонную ночь. И как она хотела, чтобы он был с ней рядом, стоило только протянуть руку, чтобы его коснуться, а еще она тосковала по теплу объятий его сильных рук.

Множество резкостей, которыми они обменялись напоследок, постепенно сгладились, и на память все чаще приходили воспоминания о счастливых днях, проведенных вместе. Впервые она заметила его в университете Джорджтауна на лекции факультативного курса по творчеству Шекспира. С серьезным выражением на красивом лице Джим слушал рассуждения преподавателя о пьесе «Ромео и Джульетта». Она следила за тем, как Джим делал записи и поднимал руку, чтобы принять участие в обсуждении. Его высказывания произвели на нее впечатление. На следующей лекции через неделю она случайно села по соседству. К концу весеннего семестра они стали неразлучны.

Какая это была необыкновенная весна! К ним пришла любовь в чудесную пору, когда раскрывались розовые бутоны на вишнях, и легкий ветерок ласкал лица и ерошил волосы во время их долгих прогулок. Сколько часов они проговорили за чашкой кофе. Их встречи якобы для подготовки к занятиям чаще всего сводились к свиданиям за библиотечными стеллажами.

Касси дорожила милыми воспоминаниями о тех днях и о более позднем времени, когда они жили в тесной квартирке с мягким тюфяком и стенами, увешанными театральными афишами. Как весело им было ходить по распродажам и в букинистические магазины, чтобы сэкономить деньги. На первых порах их бюджет был более чем скромным, так как в начале своей учительской карьеры Джим зарабатывал немного, и она начинала с должности помощника редактора в «Вашингтон пост» с весьма скромным окладом, но они жили с твердой уверенностью в будущем. Тогда у них все было впереди.

Из газеты Касси перешла на исследовательскую работу в телекомпанию «Вести», которая привела ее на должность помощника продюсера. В дополнение к таланту и живому уму она была еще и хороша собой. Через несколько лет Касси уже готовила эфирные материалы для воскресных информационных передач.

Когда Касси узнала, что беременна, она обрадовалась, но все же ее заботили мысли о возможных осложнениях в карьере. Но когда в родильной палате она увидела влажную головку новорожденной Ханны, сердце ее готово было выскочить из груди от счастья. Не без терзаний вернулась она на работу уже через шесть недель после родов. Но как ни трудно ей было оторваться от ребенка, Касси не могла отрицать того, что прочно срослась с телевизионной службой новостей. Работа давала ей жизненный стимул, приносила удовлетворение, она ценила присутствовавший в редакции дух товарищества.

Семья и работа требовали внимания. Касси управлялась со всеми проблемами, проявляя ловкость жонглера. Это определенно было искусство, но равновесие обеспечивалось очень шаткое. Ей следовало заметить, что это слабое место, и понять неизбежность прорыва. «Господи, прошу, я уже расплатилась сполна, да и не один раз. Пожалуйста, не надо больше никаких отмен. Пусть хоть на этот раз не придется ломать планы. Только бы эта буря не переросла в ураган», — мысленно молила она.

Дэнни Грегг, помощник шерифа округа Сарасота, вошел в свою маленькую служебную резиденцию на Сиеста-Бич. В руках у него был стаканчик с кофе, купленный в магазине круглосуточной торговли «Севн-илевн». Утро сулило жаркий день и предвещало очередную неделю зноя. Молодому офицеру еще не исполнилось и тридцати. Ему грех было бы жаловаться на внешность и крепость сложения, и к тому же он был доволен выбранной карьерой. Служба в качестве одного из десяти помощников шерифа на острове Сиеста-Ки предоставляла Греггу гибкий график работы, разнообразие впечатлений, и чаще всего рабочий день завершался для него чувством удовлетворения. Вернувшись домой после дежурства, он всегда был готов дать четкий ответ, когда Коллин просила рассказать о произошедшем за день. О поимке воришки в одном из магазинов в Сиеста-Виллидж, дорожном происшествии на подъезде к дороге на насыпи, а также о том, как на пляже потерялся и был вскоре найден ребенок.

Дэнни нравилось, что в его распоряжении находится четыре транспортных средства. На белом полицейском фургоне он патрулировал фешенебельные жилые кварталы и выезжал по вызову на дорожные происшествия. На велосипеде Дэнни разъезжал по городку и проверял, все ли в порядке в пестреющих товарами магазинчиках, небольших ресторанах и сувенирных лавках. Для осмотра берега вокруг острова и бухты у Дэнни имелся катер с реактивным двигателем. А на желтовато-зеленом вездеходе с большими шинами он колесил по песку пляжа, когда считал нужным.

Жесткого графика работы у него не было. Поэтому никто не стоял у него над душой и не следил, где он находится и чем занят. Его назначили на этот пост на Сиеста-Ки, потому что начальство увидело в нем инициативного, добросовестного и надежного работника.

Поставив бумажный стаканчик с кофе на стол, Дэнни поправил пристегнутую к ремню кобуру. По душе ему была и форма, которую он носил с удовольствием: травянисто-зеленые шорты и белая рубашка с коротким рукавом, с темно-зеленой вышитой надписью над правой грудью: «Департамент шерифа округа Сарасота, помощник шерифа Д. Грегг.» Немного найдется судебных чиновников, которые могли одеваться на службу, словно отправляются играть в гольф.

Срочное указание поступило в тот момент, когда Дэнни щедро смазывал руки кремом от загара: «Выезжайте к Старому пирсу. У волнолома найдена человеческая рука».

— Как вы сказали?

— Нам сообщили, что мальчиком была найдена отсеченная кисть руки.

Когда Дэнни поспешно забрался в вездеход, его пронзила мысль о жене, которая в этот момент преспокойно находилась дома с их восьмимесячным сынишкой Робби. Сегодня ему будет что ей рассказать. Вездеход проворно катил по почти что безлюдному пляжу, оставляя на мокром песке четкие отпечатки протекторов. Не отвлекались от своих занятий немногочисленные любители пеших прогулок и пробежек, также как и несколько бродивших по берегу сборщиков ракушек. Но подъезжая к северному краю пляжа, помощник шерифа приметил сгрудившихся у волнолома людей. Толпа раздалась, давая дорогу вышедшему из машины Дэнни.