Дэвид Гоулмон - Зверь

Бегло просмотрев документы, он почувствовал приступ страха. Если прогнозы Ли не ошибочны, найдется ли в стране достаточно сил, чтобы остановить происходящее? Убрав бумаги в прятавшийся в стене сейф, президент запер его на ключ, открыл дверь и жестом подозвал агента секретной службы.

Роланд Дейвис работал при главе государства три года и уже умел определять по его лицу, когда он занят важными раздумьями. Если президент не улыбался, значит, решал в уме какую-то серьезную задачу.

— Из кухни только что принесли свежий лимонад, господин президент.

— Спасибо, Роланд, — ответил президент, направляясь к выходу. — Сразу после ужина я намерен связаться с Комитетом начальников штабов. Сообщи генералу Хардести, что я хочу поговорить с ним… — он выглянул в окно и увидел улыбающуюся жену, — через час.

— Хорошо, сэр. Через час.

Президент вышел в благодать теплого вечера. Специальный агент Роланд Дейвис медленно задвинул шторы, предоставляя первому семейству возможность побыть наедине. Ответственность за безопасность президента теперь несли группы охранников, дежуривших снаружи. Дейвис прошел к кофейному столику, который стоял перед большим диваном, нажал кнопку, и жидкокристаллический экран для переговоров втянулся в отверстие на потолке. Дейвис ловко снял с нижней поверхности столешницы приспособление, которое он поспешно прикрепил перед началом телеконференции, присоединил устройство к рации, висевшей у него на поясе, и прошел в кабинет, где за небольшим столом сидел дежурный офицер секретной разведслужбы.

— Стэн, я ненадолго отвлекусь, надо позвонить жене, по личным делам, — сказал Дейвис, держа дверь раскрытой. — Президент с семьей на улице.

— Без проблем. Только предупреди, когда придет босс. — Стэн легонько похлопал по одному из стоявших перед ним шести мониторов. — И не увлекайся.

— Конечно. — Дейвис вытащил наушник из левого уха и, пока дежурный доставал телефон из выдвижного ящика, быстрым незаметным движением руки выключил рацию у себя на поясе.

— Вот. — Стэн протянул Роланду его сотовый.

Членам охранной команды президента перед рабочей сменой полагалось сдавать личные вещи, в том числе и мобильные телефоны. Дейвис кивнул в знак благодарности, вернулся в обшитую деревянными панелями гостиную, подошел к небольшому окошку, расположенному рядом с баром, чуть приподнял рейку жалюзи и осторожно выглянул наружу. Президент сидел в шезлонге с тарелкой на коленях. Роланд вернулся в центр комнаты, поднял руку с сотовым телефоном и набрал заранее введенный в память номер. Связь установилась немедленно.

— Универмаг Клосинов, — произнес женский голос.

— Здравствуйте. Соедините меня, пожалуйста, с бухгалтерией. Это Роланд Дейвис, я хотел бы побеседовать с женой, — попросил Дейвис, подавляя в себе желание осмотреться по сторонам — не подслушивают ли. Хотя президент вышел на улицу, камеры до сих пор работали.

— Одну минутку, — сказал голос.

Из трубки послышались щелчки, потом заиграла приятная музыка — «Элеанор Ригби».

— Простите, мистер Дейвис, она сейчас на собрании по вопросам продаж. Может, оставите сообщение?

Выслушав кодовую фразу, агент быстро включил миниатюрное цифровое записывающее устройство, прикрепленное к рации, то самое, которое он устанавливал под кофейным столиком. Потом быстро поднес к поясу сотовый, сосчитал до двух и выждал еще четыре секунды — на всякий случай. За столь непродолжительный срок телефон трижды передал данные, но все произошло до того бесшумно, что даже если кто-то и подслушивал, например Агентство национальной безопасности, то уловить они могли лишь едва различимое гудение, какое издает любой другой сотовый телефон. Вскоре зашифрованный разговор президента с группой «Событие» услышат те, на кого Дейвис тайно работал.

Он быстро вернул трубку к уху.

— Нет, благодарю. Побеседую с ней дома. — Его губы растянулись в улыбке. За предательство ему заплатят кругленькую сумму.

Нью-Йорк

19.48

Группа «Генезис» располагалась на Седьмой авеню уже шестьдесят лет, без труда оставаясь незаметной в одном из крупнейших городов мира, подобно дереву в густом лесу. Никто не замечал, что в невзрачное здание каждый день входят лишь несколько человек и что этих людей привозят в лимузинах, а одежда на них такая, какую позволяют себе носить лишь владельцы известнейших компаний. Скучная шестнадцатиэтажная постройка в стиле начала двадцатого века не привлекала к себе ни малейшего внимания, зато внутри были идеальная чистота и богатый декор, купленный у лучших производителей Азии и Европы. Главное же сокровище здания под названием «Шалфей» располагалось пятью этажами ниже поверхности земли.

Старик сидел в электрическом кресле-каталке с высокой спинкой и смотрел на стеклянные коробки. Информацию, полученную в результате обследования контейнеров и погибших членов экипажа, давно разложили по папкам, а шкафы где-то внизу, в которых хранились ценные сведения, наверняка покрыты толстым слоем пыли.

Самый крупный предмет, аппарат, обнаруженный близ Розуэлла в сорок седьмом году, покоился справа от коробки поменьше, содержавшей три алюминиевых ящика. Радиоэлектронная аппаратура и двигатели много лет назад были изучены в «Райт филд» в Огайо. После бесконечных тестов и анализов обломки собрали и, соединив их в более или менее правильном порядке, поместили в эту стеклянную коробку. Точнее, воспроизвести удалось лишь переднюю и нижнюю части аппарата. Верхний купол, попавший в руки ученым и инженерам, так и не вернулся на законное место.

Старик перенесся мыслями в прошлое и увидел оживление на лицах своей тщательно подобранной команды. Его взгляд переместился на низ тарелки — грузовой отсек, как подтвердили умники ученые. После восстановления отсек видоизменился, но металлические емкости не затерялись в лабораториях, а, к счастью, возвратились назад. Та, что располагалась посередине, шестьдесят с лишним лет сосредотачивала на себе основное внимание старика.

Емкость стояла на полу из органического стекла (вернее, на подставке; настоящее дно, как и многие другие части тарелки, до сих пор использовалось для разного рода испытаний). Содержимого емкости старик, разумеется, никогда не видел, но одна мысль о том, что там находилось, повергала в ужас.

Грудь пронзил приступ боли, и он на мгновение закрыл глаза. Повода для серьезной тревоги не было, тем не менее, старик достал из кармана жилета небольшую китайскую коробочку с витиеватыми украшениями и положил под язык крошечную таблетку нитроглицерина. Его взгляд все это время не сходил с освещенной лампами емкости.

Протянув руку, старик взял другую коробку — со столика рядом с креслом-каталкой, — бережно открыл алюминиевую крышку, взглянул на обтянутое атласом нутро, опустил коробку на колени и погладил указательным пальцем лежавший внутри изогнутый коготь. Его длина достигала четырнадцати дюймов, а края были с зазубринами. Внизу, перед устрашающе острым кончиком, светлели две выпуклости, похожие на чайные ложки; вся поверхность когтя была неровная и напоминала музейные останки давным-давно вымершего животного.