Нельсон Демилль - Адское пламя

— А что это такое, проект «Грин»?

Мистер Мэдокс посмотрел на охранников, подошел к Харри и прошептал ему на ухо:

— Ядерный Армагеддон.

Харри Маллера, с завязанными глазами и босого, провели вниз по двум лестничным пролетам в помещение, видимо, расположенное в цокольном этаже охотничьего дома. Здесь было сыро и холодно, слышался гул работающих моторов.

Потом он услышал, как открылась дверь, и его подтолкнули вперед. Дверь с грохотом захлопнулась за ним, лязгнул задвигаемый засов.

Он постоял немного и спросил:

— Эй, есть тут кто-нибудь?

Молчание.

Он стянул с глаз повязку и осмотрелся. Комната была пуста.

Харри находился в маленькой каморке со стенами из бетонных блоков, выкрашенных той же серой эмалевой краской, что и бетонный пол. Низкий потолок закрыт гофрированным железом.

Когда глаза привыкли к ослепительному свету флуоресцентных ламп, он увидел, что в комнате имеется только железная кровать, болтами привинченная к полу. На тонкий матрас были брошены его камуфляжные штаны и рубашка. Он оделся, проверил карманы, но они оказались пустыми — ничего из вещей ему не вернули.

В углу комнаты имелся унитаз без сиденья и раковина. Прямо как тюремная камера. Над раковиной не было зеркала, даже пластикового или стального, какие обычно используются в тюрьмах.

Он подошел к стальной двери без ручки и окошечка, толкнул ее, но та не поддалась.

Он обыскал комнату, высматривая хоть что-то пригодное в качестве оружия, но здесь было совершенно пусто, если не считать кровати и ржавого, чуть теплого радиатора.

Потом он заметил маленькую вращающуюся камеру наблюдения размером с глазное яблоко, укрепленную в углу под потолком, а в углублении рядом с ней динамик. Поднял средний палец и заорал:

— Мать вашу так-перетак!

Ответа не последовало.

Он еще раз огляделся, выискивая, чем можно было бы разбить камеру слежения и динамик, но никаких свободно лежащих предметов в комнате не обнаружил, если не считать таковым его самого. Он разбежался, подпрыгнул и врезал по камере ладонью. Но та продолжала водить объективом, обозревая комнату, а потом помещение наполнил громкий, режущий слух звук, и Харри, закрыв руками уши, отпрыгнул от динамика. Нестерпимый визг продолжался, и Харри крикнул:

— О'кей, я все понял!

Наступила тишина, и голос из динамика приказал:

— Сядь!

— Пошел ты в жопу!

«Ублюдки! Ну погодите, дайте только выбраться отсюда…»

Он потерял счет времени, но решил, что сейчас около десяти или одиннадцати утра. В желудке урчало, но особого голода он не чувствовал. Только жажду. И неплохо было бы пописать.

Он приблизился к унитазу, и глазок камеры последовал за ним. Харри помочился, подошел к раковине и отвернул единственный кран. Потекла тонкая струйка холодной воды. Он умылся, потом, подставив под кран ладонь, напился.

Полотенца не было, и Харри вытер руки о штаны. Затем сел на кровать. И задумался о разговоре с Бэйном Мэдоксом.

Ядерный Армагеддон.

Что же этот засранец имел в виду?

И что это за заседание, на которое его пригласили? Ничто из увиденного и услышанного на первый взгляд не имело никакого смысла. Если, конечно, все не подстроено специально.

Он встал.

Да, точно, в том-то и дело! Это один из их тренировочных лагерей! Срань господня!

Он вновь задумался о своем задании, перебирая события с тех десяти минут в кабинете с Томом Уолшем и беседы с Эдом из техотдела до прорезанной в сетке ограждения дыры, встречи с охранниками и вот этой тюремной камеры в частном доме. Может, это проверка на прочность, один из тренировочных курсов по выживанию, скрытным методам работы, способам избежать контактов с неприятелем, уходу от преследования и сопротивлению противнику?

Ну что же, избежать контакта с неприятелем он явно не сумел и поэтому сидит сейчас в этой камере. Он еще раз припомнил подробности разговора с малым по имени Мэдокс — это подпадало под категорию «сопротивление противнику».

«О Господи! Я что же, все ему выдал? Что я ему там наговорил, черт меня дери?! Послал его к разэтакой матери и продолжал держаться своей легенды… потом выдал ему бодягу про ИРА, что вполне разумно… или нет?»

Потом он вспомнил про стрекало для скота. Воспользуются они им еще раз? Да… наверное.

А немного погодя Харри перешел к следующим пунктам тренировочного курса: к уходу от преследования, к избеганию контактов с противником, к выживанию в лесу… Ага! Вот к этому все и идет!

Он еще раз повторил в уме все этапы, стараясь объяснить их своей догадкой, что это очередной идиотский тренировочный курс, придуманный ФБР или ЦРУ. Именно так и должно быть! Всякое иное объяснение — просто бред сумасшедшего.

Его, видимо, готовят к какому-то крупному делу, и это испытание — мощный проверочный тест. Они задумали все это, чтобы определить его способности. А клуб «Кастер-Хилл» — то же самое, что и тренировочный лагерь ЦРУ «Ферма» в штате Виргиния.

«О'кей, ладно, — сказал он себе. — Первый тест я прошел. Теперь — это заседание. Поглядим, что будет там. Спокойствие, Харри! Главное, оставаться настороже».

И заорал, обращаясь к камере:

— Эй, вы, уроды! Я ж вам головы пооткручиваю! Шеи посворачиваю!

Потом он улегся на тонкий матрас и улыбнулся. Харри зевнул и погрузился в беспокойный сои.

В слепящем свете ламп и холоде ему снилось, будто он опять идет по лесу, пробираясь между деревьями. Фотографирует птиц, спорит с какими-то людьми, потом мирно и вежливо беседует с мистером Мэдоксом. Тот возвращает ему пистолет и говорит: «Он вам понадобится». Люди вдруг поднимают винтовки, к нему бегут собаки. Он вскидывает свой «глок» и нажимает на спуск, но пистолет не стреляет.

Харри быстро сел и стер с лица холодный пот. Срань господня!

Потом снова лег на спину и уставился в железный потолок. Что-то в поведении мистера Мэдока убеждало в реальности происходящего. Да нет! Не может быть!

Ведь если все это реальность, значит, его жизнь в опасности.

Открылась дверь, и чей-то голос произнес:

— Пошли с нами.

Мы с Кейт добрались до гостиницы в Маттитаке около десяти вечера, и зарегистрировались у хозяйки, напомнившей мне милых тюремных надзирательниц из городского исправительного центра Нью-Йорка.

Причудливое старое здание гостиницы превзошло мои ожидания. Говоря по правде, оказалось совершенно гнусным.

В субботу мы проспали допоздна, так что пропустили завтрак домашнего приготовления, а также избавились от необходимости знакомиться с другими постояльцами. Правда, двоих слышали ночью сквозь тонкую стену. Женщина явно любила поорать, но до оргазма, слава Богу, добралась только один раз.