Си Бокс - Три недели страха

Брайен после окончания университета остался в Денвере и стал успешным специалистом по недвижимости, быстро завоевав популярность в городе. Он также входил в совет Бюро конференций и посетителей Денвера, предложив Линде ван Джир, вице-президенту отдела туризма, нанять меня.

Так мы перебрались в большой город.

Коуди служил закону в маленьких городках Вайоминга и Монтаны, а потом в Лавленде, штат Колорадо. Его имя начало появляться в «Денвер пост» и «Роки маунтин ньюс» в связи с раскрытием нескольких громких преступлений, включая похищение, изнасилование и убийство студентки колледжа нелегальным мексиканским эмигрантом. Статья в «Ньюс» именовала его «неутомимым следователем». Он дважды женился и развелся. Впоследствии Коуди завербовался в Денверский полицейский департамент и недавно был произведен в детективы первого класса отдела уголовного розыска. Именно Коуди арестовал Обри Коутса, именуемого газетами «Монстром Одинокого каньона».

Мы осели в Денвере по стечению обстоятельств, как и многие другие. Я встречаю здесь очень мало людей, которые родом из Денвера или из Колорадо. В городе мало ощущения общей истории и культуры, а связи так же глубоки, как жалкая речушка Саут-Плэтт, протекающая через Денвер.

— Вы могли бы подать жалобу на акт вандализма, и я уверен, что они это знают, — сказал Коуди Хойт позднее тем же вечером. — Дело не в том, есть ли у вас причина предъявлять обвинение, а в том, хватит ли у вас духу припугнуть их.

Коуди приехал, как и Брайен. Лэрри из «Неотложной сантехнической помощи Лэрри» все еще был наверху.

На Коуди был тот же свитер, что и днем, и он не побрился. От него пахло пивом, сигаретным дымом и потом — он сказал, что провел вечер после того, как завез дрель, наблюдая игру в полицейском баре возле полицейского управления на Чероки-стрит. Став старше, Коуди все больше походил на своего отца — знаменитого пьяницу и ветерана вьетнамской войны с носом картошкой и огромным животом, который выполнял различные работы в полуразвалившемся панельном фургоне. Полуавтоматический пистолет Коуди прикрепил к поясу спортивных брюк.

На Брайене были хлопчатобумажные брюки, туфли с кисточками, без носок и светло-голубая рубашка навыпуск. Его волосы сильно поредели, почти полностью сведясь к челке на лбу. У него были пронизывающие карие глаза. Со времени нашей прошлой встречи он еще больше потерял в весе и напоминал вешалку для своей модной одежды.

Мелисса спросила, хотят ли они что-нибудь выпить. Коуди попросил пива, а Брайен — ледяной воды «с маленькой долькой лимона».

— Я уверен, что это Луис, — сказал я. — Он долго пробыл в ванной. Правда, не думаю, что Гэрретт подбил его на это.

— Отвратительно! — проворчал Брайен. — Скоты!

— Татуировка «Сур-13», которую ты описал, — сказал Коуди, — означает «Суреньос-13», это местная разновидность общенациональной банды. Граффити банды можно увидеть по всей южной стороне города. Мы многое знаем о них — они торгуют метадоном по всему Колорадо. Я проверю связи с ними этого Луиса — знают ли они его.

— Почему Луис должен быть с Гэрреттом и наоборот? — спросил я. — Стиви тоже белый парень.

— Такое мы видим все чаще, — отозвался Коуди. — Богатые белые парни дружат с мексиканскими гангстерами. Они хотят позаимствовать у них силу и хладнокровие. Это вроде белых рэперов, старающихся быть кем-то, кем они не являются. Мексиканские банды — короли Денвера и любого города на Западе и Юго-Западе.

— А что это дает гангстерам? — спросил я.

— Связи, — ответил Коуди. — Доступ в школы и престижные районы, где у них полно друзей с солидным доходом. К тому же Луис, вероятно, не глуп. Он знает, что папа Гэрретта федеральный судья. Такое знакомство может помочь ему и его дружкам.

— Есть еще кое-что, — сказал я. — Пульт от телевизора исчез. Должно быть, они прихватили его, когда я ходил за напитками для них.

— Очень любезно с твоей стороны, — саркастически заметил Коуди.

— Мы держались с ними дружелюбно, так как не хотели сразу затевать вражду, — объяснила Мелисса. — Мы надеялись, что они образумятся, когда познакомятся с нами и увидят дом и как мы оборудовали его для Энджелины…

Брайен и Коуди сочувственно кивнули.

Коуди заглянул в свои записи.

— Значит, Гэрретт не произносил никаких угроз?

— Нет.

— Но он указал, что вы должны быть доброжелательны по отношению к нему, иначе он не подпишет бумаги?

— Да.

— Мелисса, ты слышала этот разговор? — спросил Коуди.

— Нет.

Он снова повернулся ко мне:

— Значит, твое слово против его.

Я покачал головой.

— Дело не только в том, что́ они говорили, а в том, как они себя вели. Как будто, находясь здесь, разыгрывают какую-то остроумную шутку. Они все время смотрели друг на друга так, словно вот-вот расхохочутся.

— Было очень неприятно, — сказала Мелисса. — К тому же Гэрретт глазел на меня, как на кусок мяса.

Это взволновало Брайена, который склонился вперед, стиснув руками колени. Он опекал Мелиссу со времени нашего брака. По его словам, мы были его суррогатной семьей, так как он никогда не имел собственной. Брайен и Мелисса говорили по телефону каждые несколько дней. Долгие, бесцельные разговоры, прерываемые ее смехом и притворно возмущенными криками «Брайен!», когда он изрекал что-нибудь безвкусное. Он навещал ее после выкидышей и имел контакт с ней, которому я иногда завидовал. Мелисса удивлялась, что я много лет не понимал, что Брайен гей — она знала это с первой встречи с ним и называла его своим лучшим другом. Партнером Брайена был архитектор по имени Бэрри. Они были вместе уже несколько лет и жили в шикарной квартире в центре города. С Бэрри было нелегко подружиться — мне он казался слишком чопорным, но с Мелиссой он поладил сразу. Я редко его видел.

Однажды Мелисса сказала мне, что всегда подозревала Коуди в двойственном отношении к старому другу, с тех пор как Брайен стал таким преуспевающим. Я отмахнулся, приписывая отношение Коуди цинизму, который многие копы испытывали к бизнесменам. Коуди рос, цитируя строку Оноре де Бальзака (хотя он не знал, что это Бальзак): «За каждым огромным состоянием кроется преступление». Думаю, он искренне в это верил и, по-видимому, приписывал это Джону Морленду и Брайану.

— Почему ты вообще впустил их? — сердито осведомился Брайен.

— Я думал, Гэрретт хочет поговорить, — ответил я. — Надеялся, что он предложит подписать отказ от опеки. Но он даже не упоминал этого, пока я сам об этом не заговорил.

— Но ты не можешь доказать, что они взяли пульт, — заметил Коуди.

— Я знаю, что он был здесь, когда игра началась. Когда я пошел в кухню, они оставались в комнате.

— Зачем им пульт, которым они не могут пользоваться?