Нэнси Прайс - В постели с врагом

Мрак и пятьдесят пять футов пустоты под ногами не оставляли места для притворства. Бен с трудом сдерживался, чтобы не прикоснуться к ней.

Они внимательно разглядывали механику фантазии, представшую перед ними. Действующие лица могут грациозно жестикулировать, целоваться или отпускать глубокомысленные замечания, но под их ногами были люки, прикрытые черными дырами ловушек, а над головами висели провода, лебедки и противовесы.

Бен был немногословен. Пространство разделяло их, а она задавала вопросы, чтобы сохранить эту дистанцию.

Ступени железной лестницы звенели под их ногами. Они спускались.

— Смотрите, — воскликнула она и рассмеялась. Кто-то посадил скелет в кресло. В костлявых руках он держал бутылку. Они были единственными зрителями. Пахло краской и клеем.

Свою гримерную и костюмерную Бен приберег напоследок

— Это мои владения, — сказал он, включая свет. Среди швейных машин и столов для раскройки тканей стояли безголовые манекены в костюмах, приготовленных для представления «Кандида».

— О! — воскликнула она, переходя от одного изысканного костюма к другому.

— Примерьте, — предложил Бен, протягивая ей шляпу с перьями Лора надела ее и поискала глазами зеркало.

— Прическа не соответствует, — заметила она.

— Прекрасно, — возразил Бен. Яркий свет лампы отражался в его глазах. Лора больше не смеялась. Украдкой взглянув на себя в зеркало, она провела рукой по бархату и кружевам.

— Вот что я вам скажу — это как раз самое место для тех, кто любит погружаться в прошлое, — сказал Бен и открыл дверь в кладовую, где висели костюмы. Она бродила между рядами костюмов, восхищенная их яркими красками.

— Смотрите-ка! — сказала она, беря в руки черный атласный капор.

— Примерьте его. Тут везде зеркала.

Она покрутилась перед зеркалом в капоре, потом примерила другой.

— Давайте, давайте, — поощрил ее Бен. — Не обращайте на меня внимания. — Она забыла о своих страхах.

Ее глаза блестели, как атлас и шелк костюмов. Она сняла платье времен Ренессанса с вешалки и скрылась в примерочной. Бен сиял, когда в зеркалах возникло множество Лаур Петрарки. Он представил себе, как холодная и сдержанная Лора идет рядом с бедным старым Петраркой.

Она знала цену своей привлекательности, смеялась, но знала. Платье «Ревущих двадцатых» превратило ее в сверкающую форель.

Она раскраснелась, глаза ее сверкали. Наслаждаясь яркими красками, она представала то в виде аристократок и вдовствующих королев, то сельской девушкой или Белоснежкой, то неверной женой или переодетой любовницей. По ее глазам было видно, что она знает, как выглядит, хотя она и посмеивалась над собой.

— Смотрите! — воскликнула она, натолкнувшись на голубое платье с широкой юбкой на обручах.

— Надевайте, — сказал Бен. Она спряталась, чтобы снять свою майку. Бен слушал шуршанье ткани. Наконец она появилась — красавица с тонкой талией и обнаженными плечами, вся в лентах, кружевах и розах.

Она кружилась, и в зеркалах отражалась юбка, напоминающая колокольчик. Бен захлопал в ладоши. Она смотрела на себя в зеркало.

— Это платье одной из героинь «Кандида», — сказал Бен. — Девушка восемнадцатого века из высшего класса. Естественно, до того, как ею занялись несколько полков. — Следующим было белое атласное платье, украшенное розочками, в котором она напоминала статуэтку дрезденского фарфора. Платье было с огромным турнюром. Он заметил, как она прятала волосы под парик.

— Ну и сооружение! — хихикнула Сейра. — Не понимаю, как они садились.

— Они присаживались как на насесте, — объяснил Бен.

Сначала они вешали платья, которые примеряли, потом начали сваливать все в кучу, спеша найти что-нибудь новое и оригинальное. Он еще раз увидел, как она прятала волосы под парик, но так и не смог разобрать, какого они цвета. Он предлагал ей наряд за нарядом. За плюмажами времен Империи следовали рукава со встречной складкой из средних веков. Она обмахивалась веером, приседала в реверансе.

— Я сошла с ума! — воскликнула она наконец. — Я перестала понимать кто я! — Она стояла перед зеркалом среди разбросанных костюмов, одетая на сей раз в греческий хитон, с огромной эдвардианской шляпой, украшенной перьями, которую она держала в руках. Оживленность ее улетучилась, она больше не смеялась и не обращалась к нему.

— Кто вы? — негромко повторил Бен.

Испуг снова появился в ее глазах. Она покачала головой и повернулась к нему спиной.

— Я не могу расстегнуть молнию, — сказала она потухшим голосом.

Расстегивая молнию, он коснулся рукой блестящих волос ее парика. Его руки легли на ее обнаженные плечи, и он попытался повернуть ее к себе.

При первом прикосновении его пальцев она рванулась прочь.

— Не надо, — проговорила она, восстанавливая дистанцию между ними. Обеими руками она придерживала хитон на груди. Она взглянула ему в лицо.

— Мне не следовало приходить сюда! — воскликнула она.

Некоторые женщины в точности напоминают статую Венеры — обольстительны, но холодны внутри.

— Я не хочу, чтобы вы думали, что дело в вас, — сказала она, отворачиваясь, — что я только играю с вами.

Она потерла лоб ладонью и огляделась вокруг.

— Ничего, — сказал Бен

Она кротко взглянула на него, скрылась за коробками и через минуту появилась, одетая снова в шорты и рубашку. Хитон она держала в руках. Они принялись развешивать платья и укладывать шляпы в коробки.

Оба молчали. Казалось, ленту прокручивали в обратном направлении. Только теперь там, где они смеялись вместе, они избегали друг друга.

Гора нарядов становилась все меньше. Яркие краски постепенно исчезали. Многоцветье красок возвращалось на свои места. К тому времени, когда Бен включил свет, комната приобрела свой обычный вид.

— Я так и не показал вам свой кабинет, — сказал Бен, не глядя на Лору. Его голос звучал буднично.

— Хорошо, — отозвалась Лора, тоже не глядя на него.

— Здесь особенно смотреть не на что. Я просто преподаватель и мелкая сошка в университете. А вот здесь моя гримерная. Но вот что я вам скажу — вы находитесь в компании одного из волшебников грима Среднего Запада, — добавил Бен. — В моих пьесах нет никаких ватных бород и усов. И никаких искусственных волос. На это ушли сотни долларов.

Парики, бороды и усы были развешаны на стенах. Она провела пальцем по усам.

— Вы прикрепляете их на сетку?

— Что-то вроде марли. Она практически не видна на коже, — ответил Бен — Совершенно невероятно. Даже при взгляде вплотную невозможно отличить. Прикрепляется при помощи спиртового раствора клея, снимается при помощи растворителя, потом чистится ацетоном. Вот и все.

Она взглянула на себя в зеркало на гримировочном столике.