Томас Перри - Собака Метцгера

— Если сломать стену, здесь поместится еще больше народу, — сообщил Портерфилд.

— Садитесь рядом с директорским местом, — отрывисто распорядился Пайнс, откидываясь в кресле.

Портерфилд обернулся и обнаружил, что долговязый юнец с рацией почтительно распахивает дверь, в которую входит Сам, сопровождаемый двумя парнями, у каждого рация в левом ухе. Директор шествовал, держа руки в карманах, словно подчеркивая факт, что он здесь ничего не подписывал и ничего отсюда не выносил.

— Как дела? — любезно поинтересовался он.

— Ждали вас, — откликнулся Пайнс. — Самолет, вылетевший сегодня вечером, прибывает в четыре пятнадцать в Сан-Франциско.

— Самолет? — изумился Портерфилд. — Я надеюсь, это не та идиотская задумка с русскими заложниками?

Пайнс натянуто улыбнулся, но за него ответил директор:

— По вопросам стратегии мнения всегда разнятся. Откуда Бену было знать, что план принадлежит мне, впрочем, это ничего не меняет. Я знаю, что, если вы даже и не согласны, план все равно будет приведен в исполнение наилучшим образом.

— Да, — добавил Пайнс, — это дело нескольких часов. Группа уже на месте и ждет указаний.

— Отлично, — заявил Портерфилд, отодвигая кресло, — значит, в моих услугах вы не нуждаетесь.

— Нуждаемся, Бен, — внушительно проговорил директор. — Это мощная операция, но полной уверенности нет. Всякий раз, когда имеешь дело с русскими, ждешь от них неожиданностей.

— Тем более нам следует направить свои усилия на более подходящие вещи.

Улыбка сползла с директорской физиономии:

— Вы даже не узнали, в чем состоит наш план.

Портерфилд сложил руки на груди в ожидании информации.

— Это чрезвычайно остроумно разработанный план! В четыре пятнадцать в Сан-Франциско прибывает самолет Аэрофлота, который встречает группа сотрудников, прекрасно известных русским. Они провожают гостей в дипломатические апартаменты, заказывают им обед, выпивку — много выпивки, и прочее.

— Ну и?..

— Так вот, вскоре русское консульство начинает проявлять беспокойство и проверять их контакты в отеле. Через несколько часов забеспокоится и Москва. Но никто не будет ничего знать, поскольку никто не видел их прибытия и отъезда. Когда Москва, наконец, выразит желание вернуть бумаги Донахью, делегацию привезут в отель. Они даже не узнают, что были задержаны. В Москве все поймут, но не смогут сделать никаких заявлений.

— А если Москва не предложит вернуть бумаги?

— На случай непредвиденных обстоятельств разработан ряд проектов. Наготове будет стоять заправленный реактивный самолет, чтобы вывезти их в случае необходимости. Приготовлены четыре автомобиля — если мы примем решение разбить делегатов. Пайнс, я ничего не упустил?

— Кажется, ничего. Нужно получить бумаги к полуночи.

— А как приостановить изготовление копий?

— В этом вся прелесть. Это сложнее, чем заполучить бумаги и вора. Ведь вся проблема не в бумагах, а в возможности их использования. Так вот, после этой операции они не посмеют больше вытворять такие вещи, потому что мы отреагируем как следует! Через эти бумаги они узнали имена нескольких агентов в нескольких государствах — скрывать случившееся уже поздно. Но мы дадим понять, что тоже знаем их агентов, а дальше будем ждать реакции. Если они ничего не предпримут, то и мы ничего не предпримем. Через какое-то время агентов переместят, и все придет в норму. — Директор сделал паузу. — Итак?..

— Итак, — начал было Портерфилд, но тут вмешался Голдшмидт:

— Дайте мне высказаться! Этот план глуп во всех смыслах. Присмотритесь хотя бы к тому факту, что посылать запутанные требования о выкупе совершенно не в стиле русских. Все делается непрофессионально. Кто к этому подключен, кроме вас?

Портерфилд наблюдал за посыльными, озабоченно сновавшими вокруг стола с бумагами в руках. Вот один передал что-то Марии Хуртадо, ассистентке Кирнса по Латинской Америке. Тем временем Пайнс передал Голдшмидту список имен, и тот, быстро пробежав его глазами, обратился к Портерфилду:

— Полюбуйтесь, Бен.

— Молнар?

— Он самый.

— Создатель взрывающегося президента?

— О чем, черт возьми, вы говорите? — возмутился Пайнс, дергая уголком рта.

— Это было еще до вас, — пояснил Голдшмидт. — Молнару принадлежал проект по изготовлению куклы, изображающей президента, но напичканной двумя сотнями фунтов тритонола.

— Для чего, черт возьми?

— Чтобы убить убийц. Понимаете, на парадах, церемониях…

— Но это бы убило всех на сотни ярдов!

— Точно. Классный был бы гамбургер. Если бы мы такого сделали, то следующим шагом был бы ядерный президент. Полагаю, это наше большое упущение. Приятно видеть, что для Молнара нашлось-таки занятие.

— Не стоит ставить крест на человеке за одну плохую идею, — тихо произнес директор. — Он был нам весьма полезен.

Портерфилд заметил, что лицо Марии Хуртадо неожиданно изменилось: черные брови нахмурились, а глаза расширились от волнения. Не отрывая глаз от листка бумаги, она встала и поднесла его Кирнсу.

Директор продолжал:

— Хотелось бы использовать последующие часы, чтобы лучше выявить все преимущества этой операции. Некоторые детали еще нуждаются в дополнительной проработке, у нас есть по некоторым аспектам широкий диапазон выбора…

— Извините, — начал Кирнс.

— Минутку. — Директор величественно поднял руку. — Хотелось бы небольшого интеллектуального всплеска. Подключите наших лучших сотрудников. Если у кого-то появится достойная идея, мы ее передадим остальным группам. В чем дело, Кирнс?

— Поступила новая информация. Сегодня утром в мексиканской «Вокс попули» появилась эта статья. Разрешите, я зачитаю наиболее важные части: «Министерство образования сообщает следующие цифры. В этом году в начальных и средних школах зарегистрировано более пятнадцати миллионов учеников. По данным министерства, эта цифра превышает все предыдущие показатели. В специальной части отчета говорится, что ожидается продолжение роста числа учащихся. Вместе с тем рост числа квалифицированных педагогов идет намного медленнее. На данный момент лицензией обладают 619 352 учителя».

— Мария, сколько проверок уже сделано? — встрепенулся Портерфилд.

— «Вокс попули» в Икстапе, единственная газета в Мексике, осветившая эти цифры. У нее тысяч тридцать подписчиков.

— Сам по себе отчет реален? — поинтересовался Голдшмидт.

— Мы пока не знаем. Вообще цифры примерно совпадают. В школах Мексики пятнадцать миллионов детей и около шестисот тысяч учителей. Пока наши люди не получили подтверждения от мексиканского министерства образования, но они работают над этим.

Посыльные приходили и уходили, а долговязый молодой человек в дверях хмурился, когда его наушники издавали писк. Толпа посыльных образовалась за пустым креслом Марии Хуртадо, пока Кирнс жестом не пригласил их подойти.