Томас Перри - Собака Метцгера

— Вдруг и вправду научится, — мечтательно проговорил Кеплер, открывая с хлопком очередную банку пива.

Китайчик сжал челюсти, и его щека конвульсивно задергалась, но он сохранил спокойствие:

— Было бы неплохо. Какие у тебя соображения по поводу этой автомобильной аварии?

Кеплер, мирно потягивавший пиво, не расслышал вопроса:

— А кота ты тоже дрессируешь?

Китайчик Гордон поднял глаза и обнаружил Генри Мецгера, который волок огромную ножку индейки через кухонное окно на балкон. Он сообразил, что оставил индейку на столе, когда расчищал в холодильнике место для кеплеровского пива.

— Наверное, Маргарет угостила его, — солгал Китайчик. — Он очень любит индейку.

— Я думаю.

— Ну так что насчет аварии?

— Непонятно, что там на самом деле случилось, но нельзя исключать убийства — тут я согласен с президентом. Это золотце вырвало газету прямо у меня из рук, так что я не помню, что там в точности сказано. Может, эта пара решила съездить посмотреть, как их агенты убивают беднягу Грихалву, и в них попала шальная пуля.

— В общем, похоже на то. Они ведь не были профессиональными привидениями — просто два толстозадых чиновника.

В дверях появилась Маргарет в круглых солнечных очках и открытом купальнике. За ней, радостно подскакивая и повизгивая, вбежала собака с газетой в зубах.

— Вот и газета! — сообщила Маргарет.

Собака выронила изжеванную и влажную от слюны газету на пол.

— Умна донельзя, а пасть бархатная. Эх, если б ее научить таскать бумаги Донахью, все наши проблемы были бы решены.

Маргарет крикнула со ступенек:

— Китайчик, зачем ты дал Доктору Генри целую ножку индейки? Он же подавится костями! Подойди сюда, кис-кис, миленький, я тебе разделаю эту ножку!

Потягивая пиво, Кеплер подмигнул Китайчику:

— Интересно. Но я не согласен. Для присутствия на ночной операции они были чересчур важными персонами. Дайка я еще разок прочту.

Кеплер осторожно развернул газету и через пару минут прокомментировал:

— Все произошло без свидетелей: доктора, вскрытие, на сцене только люди ЦРУ. Не будь последнего празднества в честь Джорджа, я бы сказал, что их убрали собственные ребята.

Гордон кивнул:

— Согласен, но к чему это?

— Ладно уж, не умничай, тебя обводят вокруг пальца твои собственные зверюги. Нечего задавать мне вопросы, на которые сам знаешь ответ.

Маргарет крикнула, перегнувшись через перила:

— Иммельман уже едет, я его попросила купить свежую газету.

— Пусть полюбуется на проделки пса, — проворчал Кеплер.

— Ладно, хватит тратить время на пустые разговоры, — объявил Китайчик. — Маргарет, изложи свою теорию.

— По-моему, эти двое погибли вовсе не в автомобильной катастрофе и вообще не в Палм-Спрингс. Думаю, их убили. Видимо, это дело рук ЦРУ, раз они скрывают факт убийства. Почему это сделали — для нас не важно, а важно то, что теперь решения принимают новые люди, знающие, что директор убит.

— Ну и?..

— Ну и даже если никто не собирается использовать бумаги Донахью, все равно они заинтересованы в том, чтобы эти сведения держались в секрете. Так что они забеспокоятся.

— Думаю, все верно.

— Думаешь, верно? — подхватил Иммельман, открывая дверь.

Заслышав его голос, собака подскочила к Кеплеру, выхватила изжеванную газету и подбежала с ней к Иммельману.

— Спасибо, дружище, у меня есть своя. Слушай, Маргарет, ты отлично ее воспитываешь.

— Она ее учит собирать макулатуру, — проворчал Кеплер.

— Так что вы решили? — поинтересовался Кеплер. — Мы их подловим на этом деле?

— На чем подловим? — не понял Гордон.

— А, теперь я понял, почему вы просили принести газету. Вы ее не читали! Они сделали нам новое предложение.

«Сообщение из Вашингтона. Бенджамин Портерфилд, недавно оставивший пост в продовольственной корпорации, чтобы стать президентом фонда Сейелла в Вашингтоне, доложил попечителям о результатах санкционированной им независимой ревизии финансов фонда. Ревизия, проведенная экспертами из фирмы „Крабтри энд Бэкон“, Мэриленд, обнаружила в отчетах фонда недостачу в пять миллионов долларов. „Скорее всего, — пояснил эксперт мистер Дэвид Уэлби, — это результат серии бухгалтерских ошибок, совершенных от десяти до двадцати лет назад и затем постоянно повторявшихся“. Он заверил, что подобные ошибки часто встречаются в бухгалтерии подобного рода организаций, и он не намерен обвинять в мошенничестве руководителей фонда. „При ежегодной проверке деятельности освобожденных от налогов организаций ревизию в основном интересует, не проводят ли они противозаконных операций, а на завышенные активы редко обращают внимание“, — сообщил мистер Уэлби. В качестве примера он привел сумму в 619,352 доллара, внесенную городом за дом — собственность Теофилуса Сейелла. Дом был демонтирован и перевезен в город в 1954 году, а сумма, внесенная за землю, фигурировала в двух отчетах как приходной актив. „К нашей досаде, — сказал мистер Уэлби, — в отчетах дважды были учтены деньги, которых никогда не существовало“».

Сидя за огромным столом в офисе фонда Сейелла, Портерфилд рассматривал портрет легендарного основателя, висевший на стене. Наш Просто Тед. Он сразу решил, что портрет нужно убрать. В те дни, когда Просто Тед занимал это помещение, на стене висел портрет его отца, созданный каким-то бездарным художником по описанию. Это было еще перед тем, как дом Сейелла демонтировали и перевезли в Вашингтон. К тому времени Просто Тед разбогател достаточно, чтобы позволить себе благородных предков. Следуя простому здравому смыслу, он нанял самого дешевого рисовальщика — разбитного мужичка, который зарабатывал на жизнь, рисуя лихие карикатуры в Кони-Айленд по воскресеньям по четверть доллара за штуку. Впервые в жизни рисовальщик получил возможность поработать маслом на холсте, и в итоге получилось нечто, похожее на полицейский фоторобот престарелого разбойника, у которого за плечами всевозможные преступления, включая пиратство в открытых морях и изнасилование невинных девушек. Просто Тед был удовлетворен и заплатил художнику тринадцать долларов, чем тот остался весьма доволен, как гласит история. Потом он велел одному из вице-президентов: «Повесьте сукина сына туда, где я мог бы им всегда любоваться». Во время инвентаризации старое полотно нашлось в подвале, и Портерфилд решил, что сейчас самое время вернуть его на прежнее место.

В кабинет вошел Кирнс и уселся напротив Портерфилда.

— Спасибо, что пришел. Передай Голдшмидту, что статьи я видел. Они великолепны.

— Перемещения проходят нормально, — кивнул Кирнс. — Если предположить, что люди, которые исчезли из нашего поля зрения, сами о себе позаботятся, то, считайте, что мы сможем защитить всех.