Рассел Джеймс - Назовите как хотите

— На много булавок, — вздохнул он.

— Тогда ты запросто можешь вернуть деньги ди Стефано. Почему нет?

— И Линкольну, — заверещала Глория.

Он уставился на нее:

— Глория, любовь моя, — разве мы не вместе? — Ответа он, однако, дожидаться не стал. — О'кей, ваша взяла. И холодно тут как-то. Поехали-ка в город, и я выпишу парочку чеков.

Взгляд у Фрэнки ди Стефано был что бормашина в зубоврачебном кабинете — и девушка-администратор получила полную дозу этого взгляда.

— Д-да, сэр, — дрожащим голосом отозвалась она. — Лорд Лейн останавливался у нас, но сегодня утром съехал. И… да, сэр, — его жена — если это была его жена — уехала вместе с ним. Нет, я точно в этом уверена.

Фрэнки в сопровождении Паттерсона зашагал к выходу.

Они появились на парковке отеля как раз вовремя, чтобы увидеть, как Линкольн закрывает свою машину. Тот едва не залез обратно через закрытое окно.

— Куда они уехали? — спросил ди Стефано.

У Линкольна сделался несчастный вид.

— Глория тоже уехала?

И, будто бы Фрэнки мог его разубедить:

— Полагаю, она снова спала с этим засранцем — лордом Клайвом.

Фрэнки похлопал его по плечу:

— Ни одна баба этого не стоит. Откуда ты узнал, что они в этом отеле?

— Тот парень-агент…

— И мне он сказал. — Он пробуравил Линкольна взглядом. — Прошлой ночью, на парковке — на чьей ты был стороне, Линкольн?

Паттерсон презрительно фыркнул:

— А ни на чьей. Он вообще не дрался.

— Я — на стороне Глории.

Взгляд Фрэнки снова обратился в бормашину. Внезапно она отключилась.

— Пора бы забить на эту бабу.

— Она — моя жена.

— И что из того? Ну что ж — если ты вознамерился их найти, поехали-ка лучше с нами. Перво-наперво заглянем к этому парню-агенту. Вдруг он что-то да знает.

Вернулся Микки, неся на подносе три чашки аэропортового кофе. Когда он нагнулся над своими спутницами, то ощутил, что за ним кто-то пристально наблюдает. Обернувшись, он обнаружил, что все расположившиеся поодаль пассажиры искоса посматривают в их сторону, но тут же сообразил, что они смотрят не на него, а на девушек. Стречи была красива на аристократический манер — он знал ее столько времени, что уже успел это подзабыть, а тут еще Глория. Она небрежно развалилась на кожаном диванчике, раскинув ноги, — волосы в живописном беспорядке раскинуты по плечам, полы распахнутого пальто отброшены назад — кинозвезда, да и только. Такие женщины вместе — да еще в аэропорту, — неудивительно, что народ посчитал, будто рядом с ними какие-нибудь знаменитости. К тому же когда за ними приглядывает этакий Геркулес…

Он присел.

— Во сколько самолет?

— Скоро объявят посадку.

— Думаете, Клайв справится?

— Нет, — хором ответили обе.

Микки отставил свою чашку:

— Когда это вы так решили?

— Когда ты спросил, — ответила Стречи.

Глория заметила:

— Наш Клайв кого угодно уговорит, правда?

Замечание Глории явно было адресовано Стречи. Но та промолчала. Глория ухмыльнулась:

— Тогда нам придется делить тебя, Микки. Кому какую часть?

И они принялись ждать лорда Клайва. Он оставил их сразу же после регистрации, чтобы позвонить двум своим потенциальным покупателям и справиться о задатке. Казалось верным, что Клайв должен завершить это дельце, — в конце концов, признался он, каждый покупатель означает тридцать тысяч наличными, причем немедленно. И еще он сообщил, что предложил своим клиентам провести сегодняшний день за экскурсией по живописным окрестностям Лох-Ломонда — мол, это заинтересует его еще больше, а он освободится от них еще на день.

Что звучало весьма убедительно.

Стречи чувствовала себя очень паршиво. В ту ночь в отеле Клайв был так нежен и заботлив, что она уж было решила, что все вернулось на круги своя: он снова с ней. Во время регистрации они держались за руки.

А после он поцеловал ее в щечку и улизнул.

Ей было очень не по себе. Пошатываясь, она поднялась на ноги, пробормотала какие-то извинения и поплелась в туалет. Кое-кто из пассажиров проводил ее взглядом, потом обратил свое внимание на Глорию. Должно быть, знаменитости поссорились, решили они про себя.

Глория обернулась к Микки:

— Как себя чувствует большой мальчик?

— Не стоило нам отпускать Клайва.

— У нас его чемодан.

Микки это, похоже, не особо убедило. Глория спросила:

— Слушай, я вот что хочу спросить — ты, наверное, делаешь выбор между мной и Стречи?

— Ого!

— Вот именно — «ого». Тебе ведь она нравится, признайся.

— Мы — старые друзья.

— Она знает, что мы переспали.

— Ты ей сказала?

— Она и так догадалась. Скажи честно, милый, — я вам не мешаю?

— Нет.

— Я к тому, что… прошлой ночью было здорово, но я пойму, если это была минутная слабость.

Она заглянула ему в лицо, но по выражению Микки ничего нельзя было прочесть. Казалось, он в замешательстве.

— С другой стороны, — продолжала она, — если ты решишь оставить Стречи ради меня, это будет здорово. Я хочу сказать, что я согласна.

— Я не со Стречи, — пробормотал он.

— Я же видела, как вы близки.

Микки уставился в пол:

— Сейчас не время.

Глория похлопала его по коленке:

— Что ж, предложение остается в силе. И не переживай за Клайва — даже если он вернется, в чем я сомневаюсь. Он, конечно, расстроится, если я его брошу, — но жизнь ведь — дерьмо, правда?

— И что женщины находят в подобных типах?

Глория с ухмылкой откинулась назад.

— О, он — тот еще шельмец, — сказала она. — Но смотри — вот он идет!

Она увидела Клайва собственной персоной в сопровождении улыбающейся Стречи. Клайв то и дело поглядывал на часы.

— Успел, — выдохнул он. — А то уж было испугался.

Оба сияли — хотя повод был у каждого свой.

— Мне крупно повезло, — объявил он. — Рад сообщить, что мы стали немного богаче!

Стречи усмехнулась, уткнувшись в его плечо.

— Так что — вперед в прекрасный Бристоль? — провозгласил он. — Где — только между нами — меня ждет еще один покупатель, готовый подтвердить свои благие намерения. Выше голову, мои дорогие, — у нас все получится.

В самолете они с легкостью, минуя всякое неудобство, расселись теми парами, что сложились до прошлой ночи: Глория — с Клайвом, а Микки — со Стречи. Устроившись в креслах, они принялись листать какие-то неизбежные журналы, когда на борту объявили о прибытии опоздавших и пассажиров на резервные места. Были распроданы не все билеты, да и лететь меньше часа — и журналы не успеешь рассмотреть. Словом, один из тех рейсов, когда больше времени торчишь в аэропорту, чем проведешь в воздухе, — вот и теперь они сидели в креслах под гул турбин и суету стюардесс — и взлетать пока, похоже, не собирались.

В числе последних пассажиров на резервные места значились и некие мистер Паттерсон и мистер Дин, а также синьор ди Стефано. Когда стюардесса провожала вышеозначенных джентльменов в хвостовую часть салона, где, собственно, и располагались резервные места, они небрежно кивнули Стречи и внезапно побледневшему лорду Клайву Лейну.