Мари Аделаид Беллок Лаундз - Жилец

Миссис Бантинг нервно вскочила. Мгновение она стояла и прислушивалась. Вокруг была темнота, которую делала еще гуще полоска света под дверью гостиной, где сидел со своей газетой Бантинг.

А потом неровный двойной удар повторился, и она сказала себе, что такой стук не может предвещать ничего доброго. Будущий жилец стучал бы резко и уверенно. Нет, это, наверное, какой-нибудь попрошайка. Подобные посетители являются в любой час дня или ночи, чтобы клянчить или требовать деньги.

Миссис Бантинг уже приходилось вступать в весьма неприятные контакты с этой не поддающейся определению публикой. Таких мужчин и женщин (прежде всего женщин) много во всяком большом городе; они похожи на балласт, беспорядочно носящийся по волнам. Но с тех пор, как она стала выключать на ночь газовое освещение в прихожей, беспокойства от них поубавилось: как крысы, которые сбегаются на свет, они покинули темный дом.

Она открыла дверь гостиной. Встречать посетителей, которые стучали в парадную дверь, было обязанностью Бантинга, но жена куда лучше мужа умела спроваживать неприятных или навязчивых гостей. Сегодня, однако, она предпочла бы, чтобы этим занялся супруг. Но Бантинг, поглощенный газетой, не шелохнулся; он только поднял глаза и произнес, когда открылась дверь спальни:

— Кажется, стучат?

Ничего не ответив, миссис Бантинг вышла в холл.

Она медленно открыла парадную дверь.

На верхней из трех ступенек крыльца стояла длинная и тощая фигура, облаченная в инвернесскую накидку и старомодный цилиндр. Несколько мгновений посетитель молча щурился, ослепленный, видимо, светом горелки. Опытным взглядом миссис Бантинг тут же определила, что перед ней джентльмен, представитель того сословия, что и их с мужем прежние наниматели.

— Если не ошибаюсь, здесь сдаются комнаты? — Этот вопрос был задан немного резким, нерешительным голосом.

— Да, сэр, — произнесла миссис Бантинг с сомнением. С тех пор, как к ним в последний раз являлся съемщик, — то есть не какой-нибудь, а респектабельный, отвечающий их запросам, — прошел уже, казалось, целый век.

Инстинктивно она немного посторонилась, и незнакомец проскользнул мимо нее в холл.

Тут только миссис Бантинг заметила у него в левой руке узкий саквояж, совершенно новый, из добротной коричневой кожи.

— Я ищу себе тихое жилье, — произнес он. — Тихое жилье, — повторил посетитель мечтательный отсутствующим тоном и нервно огляделся.

Землистое лицо его просветлело: он увидел, что холл тщательно обставлен и сияет чистотой.

Рядом стояла очень аккуратная вешалка для шляп. Усталые ноги посетителя мягко покоил темно-красный половик, подобранный в тон ворсистым обоям.

Дом был превосходен, хозяйка, похоже, также.

— Комнаты очень тихие, сэр, — проговорила она мягко. — Сейчас свободны четыре. Кроме меня и моего мужа, в доме никто не живет.

Миссис Бантинг произнесла это вежливым, бесстрастным тоном. Трудно было поверить в такое счастье: вдруг к ней в дом является жилец, и к тому же на редкость любезный человек, говорящий приятным голосом, который напомнил бедной женщине дни ее радостной, свободной от тревог юности.

— Как раз это мне и нужно, — отозвался он. — Четыре комнаты? Ну что ж, я, наверное, ограничусь двумя, но прежде хотел бы посмотреть все четыре, чтобы сделать выбор.

Как же это здорово, что Бантингу пришло в голову зажечь в холле газ! Если бы не освещение, джентльмен, конечно, прошел бы мимо.

Миссис Бантинг направилась к лестнице, в волнении совершенно забыв, что дверь осталась открытой. Незнакомец, которого она уже мысленно именовала "жильцом", быстро шагнул к двери и захлопнул ее.

— Ох, спасибо, сэр! — воскликнула хозяйка. — Сожалею, что вам пришлось побеспокоиться.

На миг их взгляды встретились.

— В Лондоне небезопасно оставлять открытой входную дверь, — проговорил посетитель не без резких нот в голосе. — Надеюсь, обычно вы об этом не забываете. Иначе в дом может забраться кто угодно.

Миссис Бантинг вздрогнула. Незнакомец говорил по-прежнему вежливо, но нетрудно было заметить, что он рассержен.

— Уверяю вас, сэр, я никогда не оставляю дверь открытой, — поспешно заверила она. — Вам нечего опасаться!

И тут из-за двери гостиной до них донесся кашель Бантинга. Звук был совсем негромкий, но будущий жилец миссис Бантинг подскочил, как ошпаренный.

— Что это? — выдохнул он, хватая хозяйку за руку. — Кто там:

— Всего лишь мой муж, сэр. Он недавно выходил купить газету и, наверное, простудился.

— Ваш муж?.. — Незнакомец глянул на нее подозрительно. — А чем, разрешите спросить, он занимается?

Миссис Бантинг остановилась. Чем занимается Бантинг, касается только их двоих. Однако время сейчас такое, что приходится прятать гордость в карман.

— Он слуга, сэр, — сухо отвечала она. — Прежде работал дворецким. Разумеется, он может оказывать услуги и вам, сэр, если пожелаете.

Миссис Бантинг стала подниматься оп лестнице. Гость пошел следом.

Первый марш лестницы кончался этажом, который миссис Бантинг про себя называла парадным. Там располагались гостиная и, за нею, спальня.

Миссис Бантинг распахнула дверь гостиной и проворно зажгла канделябр.

Комната была красивой, хотя и немного перегруженной мебелью. Пол покрывал зеленый, имитирующий мох ковер; вокруг стола — он находился в самом центре — было расставлено четыре стула; в углу напротив помещался просторный старомодный шифоньер.

На темно-зеленых стенах висело восемь гравюр с изображениями красавиц ранневикторианской эпохи, одетых в бальные туалеты из кисеи и кружев. Этими картинками, вырезанными из старого модного журнала, миссис Бантинг очень дорожила, считая, что они придают убранству комнаты оттенок элегантности и изысканности.

Спешно включая газ, она радовалась в глубине души, что позавчера собралась с силами и сделала в комнате основательную уборку.

Долгое время гостиная стояла в том виде, в каком ее покинули прежние жильцы, бесчестные и неряшливые. Бантингу пришлось пригрозить полицией, чтобы они убрались. Теперь в комнате был восстановлен безупречный порядок, за одним только важным исключением, о котором миссис Бантинг стыдилась вспоминать. На окнах не было прозрачных занавесок, но это упущение можно будет легко исправить, если джентльмен в самом деле решится снять квартиру.

Но что это?.. Незнакомец стал осматриваться с некоторым сомнением.

— Эти комнаты для меня слишком… слишком просторны, — сказал он наконец. — Я посмотрел бы другие, миссис… э…

— Бантинг, — мягко подсказала она. — Бантинг.

Говоря, она чувствовала, как на ее усталое сердце снова наваливается тяжкий груз заботы. Что если она все же ошиблась… то есть не совсем ошиблась, но неверно оценила возможности этого джентльмена? Не исключено, что он беден и сможет снять только одну комнату — скажем, за восемь или десять шиллингов в неделю; от такого подспорья им с Бантингом будет мало проку, но все же это лучше, чем ничего.