Роберт Ладлэм - Парижский вариант

Борт авианосца «Шарль де Голль»,

В Средиземном Море

Ядерный авианосец «Шарль де Голль» неслышно рассекал ночные волны в двухстах милях на юго-юго-запад от Тулона, словно огромный морской зверь, быстрый, ловкий, смертельно опасный. Горели только ходовые огни, да сияла за кормой прямая, точно бритвой прорезанная, кильватерная струя. Две ядерные силовые установки PWR типа К15 позволяли кораблю развивать маршевую скорость в двадцать семь узлов.

«Шарль де Голль» являлся последним, наисовременнейшим пополнением объединенных флотов Западной Европы, и любой наблюдатель мог бы сообразить, что на борту его этой ночью творится нечто не вполне обыденное, если от внимания его не ускользнут очевидные приметы. Ибо с воздуха авианосец прикрывали поднятые в небо десять истребителей «Рафаль-М» и три самолета раннего оповещения Е-2С «Хоук ай», а на палубе в полной боевой готовности дежурили наряды у ракет «земля — воздух» «Астер-15» и у восьми двадцатимиллиметровых скорострелок «Гиат» 20F2.

А под бронированной палубой, в тесном, зато защищенном от прослушивания конференц-зале сидели пятеро военных в генеральских мундирах армий пяти ведущих стран Европейского союза, слушая тревожный доклад того, на чьей территории проводилось совещание, — не просто французского генерала, но заместителя Верховного главнокомандующего Объединенных сил НАТО в Европе, графа Ролана Лапорта. Расправив могучие плечи, генерал постукивал указкой по карте Европы, пронизывая своих коллег-командиров острым взглядом немигающих голубых глаз.

— Здесь, господа, — промолвил он, — вы видите мультинациональные консорциумы по производству высокотехнологических вооружений, возникшие в последние годы по всей Европе.

К собственному раздражению, генерал вынужден был говорить по-английски — с его точки зрения, это было оскорблением французского, языка дипломатов, родной речи западной цивилизации. Но если бы он вздумал обратиться к собравшимся по-французски, трое из пяти главнокомандующих его бы просто не поняли.

— "БАЭ Системс" в Великобритании, — продолжал генерал на ненавистном наречии, но с преувеличенным французским акцентом, — «ЭАДС» — Франция, Германия, Испания. «Финмекканика» — Италия. «Фалес» — Франция и Великобритания. «Астриум» в Швеции — но это, как вам известно, коалиция «БАЭ» и «ЭАДС». «Европейская Военная Авиация» — Великобритания и Италия. В сотрудничестве с другими компаниями, равно как между собой, эти фирмы уже приступили к производству истребителей «Еурофайтер», военно-транспортных вертолетов «NH-90», боевых вертолетов «Тигер», ракетных снарядов «Стормшэдоу» и ракет класса «воздух — воздух» «Метеор». В стадии рассмотрения — надеюсь, они будут одобрены — находятся также проекты системы глобального позиционирования «Галилей» и комплекса разведывательной аэрофотосъемки «Состар».

Генерал хлопнул указкой по широкой ладони.

— Полагаю, все вы согласитесь, что в этом списоке — исключительные достижения в области международного сотрудничества. Если добавить к этому набирающее силу политическое течение, требующее объединить наши усилия и фонды с тем, чтобы европейская программа военного развития могла соперничать с вашингтонской, — думаю, огненные письмена на стене видны всем.

В зале воцарилось молчание. Генералы осторожно переглядывались.

— Помимо прироста внутриевропейской торговли за счет американской, — подал наконец сухой, резкий, очень британский голос генерал-лейтенант сэр Арнольд Мур, — что еще вы имели в виду, Ролан?

Французский военачальник одобрительно глянул на своего коллегу с другого берега Ла-Манша — он очень рассчитывал, что кто-нибудь об этом спросит. Генерал Мур отличался высоким лбом, морщинистыми щеками и особенно — орлиным носом, неизменно напоминавшим всякому, знакомому с английской историей, о Генрихе IV, первом короле из династии Ланкастеров.

— Все весьма просто, сэр Арнольд, — отозвался Лапорт — По моему убеждению, наступает время, когда мы должны и будем вынуждены полностью объединить вооруженные силы Европы, окончательно отказавшись от американской помощи. Стать совершенно независимыми от заокеанских друзей. Мы готовы принять на себя наше законное бремя мирового лидера.

Британец в сомнении нахмурился, но возражать не стал.

— Вы имеете в виду вооруженные силы, помимо тех шестидесяти тысяч, которые сейчас находятся в распоряжении сил быстрого реагирования, генерал Лапорт? — осторожно уточнил, прищурившись, испанский генерал Валентин Гонсалес, смуглый и энергичный. Он поправил щегольски сдвинутую набекрень фуражку. — В конце концов, этим подразделением распоряжается ЕС. Не требуете ли вы того, что мы и так имеем?

— Non! - отрубил Лапорт. — Этого мало. Силы быстрого реагирования предназначены для гуманитарных, спасательных, миротворческих операций, и даже при этом они зависимы от американских вооружений, системы снабжения и связи. Кроме того, для серьезных действий они чертовски малы. Я выступаю за полную интеграцию национальных вооруженных сил — всех двух миллионов солдат и офицеров — и создание полноценных, самодостаточных армии, флота и ВВС.

— Ради чего, Ролан? — поинтересовался сэр Арнольд. Он скрестил руки на груди и недоуменно нахмурился. — Зачем? Разве мы и без того не союзники по НАТО, разве мы не сотрудничаем ради поддержания мира? Да, во многом мы с американцами соперники, но разве у нас не общие военные противники?

— Наши интересы не всегда совпадают с интересами США, — парировал генерал Лапорт. Он шагнул к столу, нависая над собравшимися всей своей тушей. — Собственно, по моему мнению, в данный момент они расходятся категорически, и в этом я уже не первый год пытаюсь убедить ЕС. Европа была и остается слишком великой, чтобы довольствоваться местом прихлебателя за американским столом.

Генерал Мур с трудом подавил смешок.

— Напомни это собственной стране, Ролан. В конце концов, на этом великолепном авианосце, этом французском дредноуте будущего используются американские паровые катапульты и тормозные кабели — других просто нет. Равно как самолеты разведки и раннего предупреждения «Хоук ай», которые кружат над нами, тоже сделаны в США. Тебе не кажется, что это существенный фактор?

В беседу вступил итальянский генерал Руджеро Инзаги. Огромные черные глаза его были холодны, как кремень, полные губы по привычке стянуты в жесткую черту.

— Полагаю, генерал Лапорт в большой степени прав, — заметил он, оборачиваясь к своему британскому коллеге. — Американцы нередко забывают о наших тактических и стратегических целях, особенно когда те не вполне совпадают с их собственными.