Ричард Лаймон - Во тьме

Конверт Джейн Керри заметила, когда зашла за контрольный стол. Первое, что пришло в голову – на стуле его не должно было быть. Она его там не оставляла. Может, упал со стола? Или кто-то обронил и там что-то важное?

Выписывая полдюжины книг для старушки Агнесс Диксон, она почти позабыла о нем. Бывшая учительница, а теперь пенсионерка, Агнесс принадлежала к числу постоянных читательниц, и благодаря ей Джейн чувствовала себя действительно на своем месте в новой должности заведующей публичной библиотекой Доннервилля.

Пока они вполголоса переговаривались, к столу подошли еще несколько человек. Другие направлялись к выходу. С приближением девяти – конца рабочего дня – библиотека, как правило, начинала пустеть.

Конверт.

Джейн всунула корешок с пометкой о дате выдачи в кармашек последней из выбранных Агнесс книг – это был роман Дика Фрэнсиса, – закрыла ее и положила поверх остальных.

– Одна из его лучших, – заметила она, немного отступив от стола. Почувствовав край стула, Джейн не глядя опустила руку. Пальцы коснулись конверта, и она подняла его.

– Привет, – поздоровался какой-то мальчишка, чья внешность ей почему-то показалась знакомой. – Выпишите мне, пожалуйста, эту.

– Нет проблем.

Он протянул раскрытую книгу и показал читательский билет. Джейн взяла книгу в левую руку. Приподняв правую, она посмотрела на конверт. В центре черными чернилами от руки было написано единственное слово:

ДЖЕЙН

Что?

Я?

Она была слегка удивлена и озадачена и даже немного разволновалась.

Что бы это могло значить?

По крайней мере, конверт не потерян и не придется тратить время на поиски хозяина.

Бросив его назад на сиденье, Джейн вернулась к своим делам. Она попыталась полностью сосредоточиться на посетителях. Надо повнимательнее к ним относиться и всем своим видом демонстрировать, что они всегда здесь желанны и в любую минуту им готовы прийти на помощь.

Таинственный конверт больше не занимал все ее мысли.

Напротив, он забился в какой-то дальний уголок сознания, и внутренний взор лишь изредка натыкался на него с недоумением.

Приглашение? Поздравительная открытка? Амурная записка или стишок от тайного воздыхателя?

Жалоба?

«Может, я кого-то ненароком обидела и он решил меня обругать? Может быть все, что угодно, – решила в конце концов Джейн. – Не стоит волноваться. Узнаем, когда все разойдутся».

– Если она тебе понравится, – обратилась она к девочке с «хвостиком», – у нас еще много книг этого автора.

Поблагодарив, девочка направилась к двери, а Джейн обвела взглядом читальный зал. Многовато еще. Человек шесть стояли в очереди, несколько двигались к выходу и примерно с дюжину сидели за столами в центральном читальном зале. Сколько находилось у стеллажей, определить было невозможно. Похоже, никто из присутствующих ею особо не интересовался.

Кто бы ни оставил конверт, наверняка задержится посмотреть, открыла я его или нет.

Надеюсь, не урод.

«Да что тебе от его внешности, – оборвала она себя. – Лишь бы не придурок какой-нибудь».

К тому времени, когда Джейн закончила выписывать книги, в зале осталось всего несколько посетителей. Большинство – постоянные читатели. Все, казалось, были поглощены своими делами. Дон, ее помощник, ходил между столами и собирал книги и журналы, которые надо было сложить на полки.

Джейн взглянула на часы.

Без десяти девять.

Тогда она снова взяла конверт и, подняв до пояса, чтобы стол прикрывал его от любопытных взоров, перевернула.

Как она и предполагала, ничего, кроме надписи «Джейн».

Конверт был чистый и немятый.

Запечатанный.

На ощупь от силы один или два свернутых листа бумаги.

Подцепив за краешек, Джейн потянула клапан вверх, затем просунула в образовавшееся отверстие указательный палец и, продвигая его вдоль шва, стала распечатывать.

Когда клапан отделился, она подняла глаза. Вроде никто за ней не наблюдал.

Потупив взор, Джейн вынула свернутый лист из конверта. Разлинованный, с тремя отверстиями, сродни тем, какими студенты заполняют сборные записные книжки, он был перегнут втрое. Следующее, что она увидела, были выпуклые темные каракули на обратной стороне. И что-то плотное внутри. Не иначе как еще одна бумажка. Размером с банковский чек или долларовую купюру.

Послали мне деньги?

Вдруг она почувствовала себя полной идиоткой.

Нет, какая уж тут записка от тайного воздыхателя. И вовсе не угрозы. Банальная плата за потерянную книгу или штраф за просрочку.

Какая же она дура. Но почему-то стало легче. Только небольшое разочарование.

Джейн развернула листок. Внутри был не чек, а новенькая хрустящая пятидесятидолларовая банкнота.

«Должно быть, жутко дорогая книга», – подумала она и, сдвинув банкноту в сторону, принялась читать записку.

"Дорогая Джейн!

Давай поиграем. Чтобы узнать дальнейшие инструкции, взгляни на дом свой, Ангел. Не разочаруешься.

С наилучшими пожеланиями,

МИР (Мастер Игровых Развлечений)".

Джейн прочитала еще раз. Потом еще раз. Затем посмотрела по сторонам. В зале уже почти никого не осталось, и никто даже не смотрел в ее сторону.

– Через пять минут закрываем, – объявила она.

Обернув записку вокруг банкноты, Джейн всунула ее назад в конверт.

– Дон, подойди на минутку.

Долговязый студент-выпускник поспешил к ней. Вид у него был озабоченный. Или виноватый?

– Что-то случилось, мисс Керри?

Джейн покачала головой.

– Не думаю, но... – Джейн показала конверт.

– Случайно не видел, кто его оставил на моем стуле?

Дон закатил глаза, словно ответ был написан на потолке. Затем покачал головой:

– Нет, ничего такого не припоминаю.

– Никто не крутился у моего стола в мое отсутствие?

Он снова покачал головой:

– Не замечал.

Джейн встряхнула конверт в воздухе.

– А может, это от тебя, а?

– От меня? Нет. А что это?

Джейн стали одолевать сомнения. А стоит ли его вообще в это посвящать? Они знакомы всего пару месяцев, но Джейн вдруг поймала себя на мысли, что на самом деле совсем его не знает. Только то, что до ее прихода он уже год подрабатывал библиографом, что учился на филологическом факультете в университете напротив, и его специальностью была английская литература, что был холост и снимал квартиру за три квартала от библиотеки. И еще, что он был до крайности застенчив и, похоже, ни с кем не общался.