Питер Джеймс - Мертвая хватка

Несчастная клиентка явно заслуживает солиситора, способного полностью сосредоточиться на ее проклятом деле, на что Карли в данный момент не способна.

Анджелина Голдсмит из тех доверчивых порядочных женщин, которых измена мужа потрясает до глубины души. У нее мягкий характер, темные волосы, приятное лицо, хорошая фигура; ради семьи она отказалась от карьеры геолога. Теперь вера в себя пошатнулась, ей нужен совет.

Карли проявила сочувствие, принялась обсуждать варианты, посоветовала смотреть в будущее ради себя и детей.

После ухода клиентки кое-что продиктовала своей секретарше Сюзанне, попросила занести в дневник следующую встречу с Анджелиной Голдсмит, назначенную через неделю, и выписать счет на восемью шесть минут — в фирме время приема отсчитывается по шести минутам. Потом проверила голосовую почту, выслушала поток сообщений клиентов и последнее от Клер Мэй. Клер докладывала, что Тайлер всю дорогу плакал, не объясняя почему.

Мать присмотрит за ним до ее возвращения. Тайлер любит бабушку и, будем надеяться, развеселится. Однако поведение сына тревожит. Надо будет поговорить с ним подольше. Карли вызвала по телефону такси и вышла из кабинета.

В машине по пути домой погрузилась в раздумья. Разговорчивый водитель в опрятном костюме все время пытался завязать беседу, но Карли не отвечала. Не в том она настроении, чтобы беседовать.

Кен Акотт оказался прав насчет магистрата. Ее лишили прав на год и оштрафовали на тысячу фунтов, что Кен признал предельно мягким наказанием. Она также согласилась на предложение суда пойти на курсы вождения, сократив срок лишения прав до девяти месяцев.

Чувствуя себя идиоткой, она хромала без каблука по залу суда и обратно. Потом с нетерпением ждала ленча с Сарой Эллис, чтобы взбодриться, а та позвонила с сообщением, что ее престарелый отец, живущий отдельно, упал, похоже, сломал руку и она везет его в больницу.

Будь все проклято, решила Карли. И вместо обувной мастерской поплелась в магазин на Дьюкс-Лейн за шопинг-терапией. В результате на ней теперь красуются утешительно дорогие туфли фирмы «Кристиан Лубутэн» из настоящей кожи, на абсурдно высоких каблуках, с двойным ремешком на щиколотках и красной платформой. Единственная радость сегодня.

Карли выглянула в окно. Такси движется в плотном потоке в час пик по Олд-Шорэм-Роуд. Она отправила Тайлеру сообщение, что через десять минут будет дома, поставила в конце смайлик и строчку поцелуев.

— Живете в конце Голдстоун-Кресент, да? — уточнил водитель.

— Верно.

— Угу.

Радио в машине ожило и снова умолкло. Через несколько минут таксист снова спросил:

— У вас какой бачок в туалете?

— Понятия не имею, — сказала она.

Пришел ответный текст от Тайлера.

«У тебя „Маппер“ выключен».

Она написала:

«Прости. Жуткий день. Люблю тебя. XXXX».

— С цепочкой или с ручкой?

— С ручкой.

— Ясно.

Голос резкий, назойливый. Если не заткнется насчет унитазов, никаких чаевых не получит.

К счастью, водитель умолк и молчал до самого дома. Девять фунтов на счетчике. Она дала десятку, отказавшись от сдачи. Когда шагнула на тротуар, шофер крикнул вслед:

— Классные туфли! «Кристиан Лубутэн»? Шестой размер? Угу…

— А вы знаток! — невольно улыбнулась Карли.

Водитель не улыбнулся в ответ, только кивнул и открутил крышку термоса.

Чокнутый малый. Надо сказать в компании, чтобы его больше не присылали. Впрочем, возможно, она просто злится, а он лишь старается проявить дружелюбие.

На другой стороне дороги Зуб в маленькой синей прокатной «тойоте-ярис», которую следовало вымыть, сделал пометку в электронной записной книжке. Сын. Дома в 16:45. Мать. Дома в 18:00.

И зевнул. День был очень долгий. Он запустил мотор и тронулся с места. Отъезжая, увидел медленно двигавшийся навстречу патрульный автомобиль. Ниже натянул бейсболку, проезжая мимо, глянул в зеркало заднего обзора, увидел вспыхнувшие тормозные огни.

На кухне гремят тарелки — видно, мать после ужина убирает за Тайлером. Пахнет едой. Лазаньей. На оконном стекле играет солнце. Скоро лето. Карли вошла в дом с тяжелым сердцем. Обычно в этом месяце она чувствует себя бодрее — часы переводятся, день становится дольше. Радует утренний свет и хор на заре. В страшные годы после смерти Кеса хуже всего она переносит зимы. Летом как-то легче справиться с горем.

Но где теперь обычная жизнь, черт возьми?

Обычно Тайлер бежал ей навстречу из школьных ворот. Обычно мчался к двери, чтобы обнять ее после разлуки. Теперь она стоит одна в прихожей, тупо уставившись на викторианскую вешалку, где еще висит панама Кеса и широкополая шляпа, купленная однажды по чистой прихоти; в подставке стоит его зонт с гнутой серебряной ручкой. Он любил антикварные вещи, и большая эдвардианская картинка в рамке с изображением людей на старом брайтонском катке на Вест-стрит висит на стене рядом с гравюрой давно исчезнувшего цепного брайтонского пирса.

Карли с горечью вспомнила, что лето без водительских прав будет безнадежно испорчено. Ну и ладно. Надо мыслить позитивно. Ради Тайлера — и самой себя — не сдаваться. После смерти отца четыре года назад мать сказала на свой философский манер, что жизнь — это книга, в которой открылась другая глава.

То же самое происходит сейчас. Началась глава под названием «Карли без машины». Надо просто приспособиться к расписанию автобусов и поездов, как делают тысячи других людей. Есть в перемене также и плюс: жизнь станет зеленой. Экологически чистой. У Тайлера будет обычное лето. Целые дни на пляже. По особым дням зоопарк, парки развлечений, лондонские музеи, особенно его любимый Естественно-исторический. Возможно, ей так понравится ездить общественным транспортом, что она больше не пожелает возиться с автомобилем.

Возможно, небо наполнится крылатыми свинками.

Карли направилась на кухню, откуда вышла мать в фартуке с надписью «Верьте мне — я адвокат» поверх джинсов и черной водолазки. Обняла ее, поцеловала.

— Бедняжка, какая досада!..

Мать присутствует рядом всю жизнь. В свои шестьдесят пять она все еще красивая женщина с короткими каштановыми волосами, хоть и слегка печальная. Была акушеркой, потом медсестрой в окружной больнице, теперь активно занимается благотворительностью, в частности, работает по неполному графику в брайтонском хосписе «Мартлетс».

— По крайней мере, худшее позади, — ответила Карли, заметив местную газету «Аргус» на кухонном столе. Аккуратно сложенную после прочтения. Сама не купила, потому что духу не хватит открыть. — Про меня пишут?

— Маленькая заметка. На пятой странице.

Главный репортаж на первой странице посвящен убийце-маньяку по имени Ли Коэрни, жившему некогда в Брайтоне. Полиция перекапывает сады в двух его бывших домах. О том же рассказывается в новостях по телевизору на стене над кухонным столом. Симпатичный полицейский докладывает о продвижении. Титры внизу экрана сообщают: старший инспектор Ник Слоун из суссекского управления уголовных расследований.