Питер Абрахамс - Чужая вина

На страницу наползла тень Норы.

— Что происходит? Почему ты ничего мне не сказала?

— Все это так внезапно, — попыталась оправдаться Нелл и начала рассказывать все по порядку, начиная с Отмели Попугайчиков, но вскоре отбросила ненужные подробности и начала заново — теперь уже с урагана.

Нора прикрыла рот рукой.

— Ты хочешь сказать, что он все-таки невиновен?

— Как раз наоборот. Он совершил это преступление. А пленка — просто какая-то ошибка.

— Почему ты так уверена?

— Ты же сама все знаешь. — Нелл рассказывала дочери обо всем по частям, а последнюю часть — о том, как погиб Джонни, — добавила, когда Норе было лет девять-десять. — Я видела это своими глазами.

— А если ты ошиблась?

— Я не ошиблась.

— Все ошибаются. Потому что… Ты ведь не стала бы делать этого специально, правда же, мама?

— Нора, что ты такое говоришь?!

— Ничего. Забудь. — Глаза Норы за стеклами солнцезащитных очков оставались непроницаемыми.

— Этого недостаточно, — надавила Нелл. — Тебе придется объясниться.

— Я же ублюдок, — сказала Нора. — Это все объясняет.

Нелл испытала странную гамму эмоций: внезапную слабость, злобу, страх — все вместе.

— Что ты хочешь этим сказать? Что я перед тобой виновата?

— Ничего я не хочу сказать, — отмахнулась Нора. Неужели это слезинка пробежала по ее щеке, выскользнув из-под очков?

— Что тебя тревожит, Нора? Что-то случилось в университете? Тобой ведь… — Нелл рискнула предположить наобум. — Тобой ведь не овладели силой, ничего такого?…

— В смысле? Изнасиловали?

Нелл ощутила, как к горлу подкатывает тошнота, и утвердительно кивнула.

— Тогда так и говори. «Овладели силой». Что за идиотское выражение?

— Хорошо. Тебя не изнасиловали? — Последнее слово прозвучало слишком громко. Нелл увидела собственное отражение в стеклах очков и явственно прочла написанный на нем страх.

— Нет, — ответила Нора. — Меня не изнасиловали. Не воспользовались моей беззащитностью, ничего такого. Ничего плохого со мной не случилось: парни ведут себя довольно осторожно, когда узнают, что мой отчим — полицейский.

— Но почему ты так его называешь — «отчим»?

— Это же правда.

— Но ты ведь раньше никогда… Ты всегда называла его «папа».

Нора пожала плечами.

— И училась ты всегда очень хорошо, — сказала Нелл. — Ты ведь обожаешь историю.

Нора не стала ничего объяснять.

«Некоторым детям нужно время, чтобы найти себя». А пока не найдут — будут потеряны. Нелл никогда не думала, что это может коснуться Норы, но сейчас она произнесла заветные слова:

— Я всегда готова тебе помочь.

— Ну и хорошо, — сказала Нора.

В субботу вечером Дюк Бастин устроил вечеринку в своем поместье на озере Версаль, всего в нескольких милях от города.

— О-о-о, — протянула новая подружка Дюка, какая-то, кажется, Вики. — Разве вы не любите свиное жаркое?

Прежде чем Нелл успела ответить, к ним подошел официант с шампанским.

— И шампанское! — воскликнула Вики, срывая два бокала с подноса. — Уж вы-то умеете веселиться.

— Мы? — растерялась Нелл.

— Южане, — пояснила Вики. — Я-то сама из Нью-Джерси, но знаете что?

— Что?

Вики опустила один бокал.

— Я здесь чувствую себя как дома. Вообще как дома. — Она оглянулась по сторонам, как бы включая в это «здесь» огромные дома (на крыше дома Кирка возвышалась дозорная башня), домики для гостей, покатые лужайки, теннисный корт, быстроходные катера на причале и самого Дюка, приближавшегося к ним с широкой улыбкой на лице.

— Привет, солнышко, — сказал он.

— Привет, — откликнулась Вики.

Но он обращался к Нелл.

— Слышал, что ты недавно виделась с моим братцем Кирком. Он места себе от стыда не находит.

— Почему?

Дюк заметил невдалеке Кирка — тот разговаривал с толстым седым мужчиной со стрижкой в стиле Джорджа Джонса, [10] Кантри-певец из штата Техас. — и жестом подозвал к себе. Толстяк поплелся следом, в одной руке сжимая стакан, а в другой — сигару.

Дюк схватил брата за плечо и прижал к себе. Сходство было очевидно: оба — крупные голубоглазые блондины, причем Дюк казался оригиналом, а Кирк — несовершенной копией, чьи черты чуть грубее, а волосы и глаза — бледнее, едва ли не бесцветные.

— Братец, а как насчет того, чтобы извиниться перед Нелли? — предложил Дюк.

Кирк непонимающе заморгал.

— Извиниться перед Нелли?

— За мусор на Пэриш-стрит.

Кирк испуганно покосился на брата, приоткрыв рот и даже, кажется, побелев лицом.

— Ну же, братец. Ты ведь мэр.

— Ладно. — Кирк покорно повернулся к Нелл. — Воду уже очистили. Я просто… в ужасе, что вам пришлось это все увидеть.

— Вы не обязаны передо мной извиняться.

— Очень любезно с вашей стороны, но бразды правления находятся у меня в руках, — напомнил Кирк. — Уверяю вас, я дал ребятам из Управления общественных работ неслабый разгон. Но есть и хорошие новости: я посылал туда санитарного врача и анализы показали, что вода в реке отличная, даже лучше, чем раньше. Он сказал, что ураган вымыл все токсины.

Откуда же тогда дохлая рыба? Нелл не стала озвучивать эту мысль. В конце концов, ее пригласили на вечеринку и от хороших манер, привитых родителями, никуда не деться.

Толстяк подошел ближе. На нем был красный блейзер и желтый галстук, усыпанный мелкими зелеными изображениями весов правосудия.

— Ребята, а вы не хотите представить меня этим двум очаровательным леди?

— При одном условии: если пообещаешь вести себя прилично, — сказал Дюк.

Мужчина рассмеялся, и, учитывая, что шутка была не самая удачная, рассмеялся довольно бурно. Возможно, Нелл чего-то недопоняла. Золотисто-коричневый виски даже плеснул через край стакана, и толстяк слизал капли с руки.

— Вики, — сказал Дюк.

— Девушка Дюка, — уточнил Кирк. — Так что особо не обольщайся.

— Невеста, а не девушка, — возразила Вики.

— А это Нелл Жарро.

— Жена шефа полиции? — удивленно отозвался толстяк.

Дюк кивнул.

— Черт, — с досадой буркнул толстяк. — Обе заняты.

— Не твой день, — развел руками Дюк. — Леди, прошу любить и жаловать: судья Эрл Роман.

У Нелл слегка закружилась голова, как будто она выпила гораздо больше, чем пару глотков шампанского. Нормально ли, что она знакомится с человеком, который будет вести дело Элвина Дюпри? Если и нет, то логически определить, почему именно, она не могла и осталась лишь со смутным ощущением неестественности происходящего.

Засунув сигару в рот, судья протянул освободившуюся ладонь для рукопожатия. Слава Богу, не ту, которую только что облизал; могло быть и хуже.

— Настоящий, живой судья? — ахнула Вики. — Очень приятно познакомиться!

— Этот судья живее всех живых, — заверил толстяк, пожимая руку Нелл и задерживая ее в своей, пожалуй, слишком долго. Кожа у него была горячая, словно его бросило в жар. — Позвольте заметить, мэм: ваш супруг отлично справляется со своими обязанностями.