Джеймс Паттерсон - Игра в прятки

— У вас ведь есть подруга по имени Милли Стил, не так ли? — спросил он после едва заметной паузы.

Сбить такого человека было не так-то просто — он твердо вел свою игру.

Дженни удивленно вскинула брови:

— Да, есть.

— Она ваша лучшая подруга, верно? — продолжал прокурор.

Мне совсем не нравился его мягкий тон.

Дженни немного подумала, потом кивнула. Я почти видела, как напряженно работает ее мозг, пытаясь определить, куда ведут его вопросы.

— На вопросы нужно отвечать вербально, мисс Брэдфорд, — подал голос судья Сассман. — Является ли Милли Стил вашей лучшей подругой?

Натан Бейлфорд медленно поднялся из-за стола.

— Возражаю, ваша честь. Не вижу, какое отношение имеет Милли Стил к рассматриваемому делу. Хочу напомнить всем, что мисс Брэдфорд всего лишь пятнадцать лет. И сам суд, и особенно необходимость давать показания являются для нее тяжелым испытанием, которое необходимо по мере возможности сократить.

— Ваша честь, — тотчас отозвался Нижински, — присяжные скоро убедятся, с какой целью я задаю эти вопросы. Уверяю вас, это в интересах установления истины.

— Продолжайте, — сказал судья Сассман. — Но будьте осторожны, а я не дам вам уклониться.

Прокурор наклонился к Дженни, и я вздрогнула. Мне это совсем не нравилось. И я видела, что Дженни не нравится тоже.

— Вы о многом разговариваете с Милли Стил? В школе? Иногда после занятий?

— Да, сэр. И перед занятиями тоже, — ответила Дженни и улыбнулась.

Заулыбались и присяжные.

Я видела, что она так и не поняла, к чему он клонит. «Осторожнее!» — хотелось крикнуть мне.

— Вы бы не стали обманывать свою лучшую подругу? Скажите, вы когда-нибудь лгали ей? Попытайтесь вспомнить.

— Нет. Мы с Милли никогда не обманываем друг друга.

— Тогда послушайте это, Дженни. Тринадцатого октября ваша лучшая подруга Милли Стил сделала следующее заявление в полицейском участке Бедфорда… — Он открыл большой черный блокнот. — «Дженни была влюблена в своего отчима. Она много раз говорила мне об этом. Говорила, что хочет переспать с ним и попробует его соблазнить». — Нижински неторопливо закрыл блокнот. — Вы говорили Милли Стил, что влюблены в Уилла Шеппарда?

«Боже, что он делает с ней? — с тревогой подумала я. — Да, она увлеклась Уиллом, но это же совсем другое».

— Да, но…

Дженни попыталась ответить на нелегкий вопрос.

— Пожалуйста, отвечайте только «да» или «нет». Вы были влюблены в вашего отчима?

Он же мучает ее! Его необходимо остановить!

— Натан… — прошептала я.

— Подождите, Мэгги. Послушайте.

— Я была увлечена им. Да, сэр.

— Вы пытались соблазнить его?

— В общем-то нет.

— Это не ответ на мой вопрос, мисс Брэдфорд. Да или нет. Вы пытались соблазнить Уилла Шеппарда?

— Да. Наверное, это можно назвать и так.

— Вы были с ним в постели?

— Нет! Почему вы задаете такие вопросы? Вы плохой человек! Нет! Нет!

Нет! Слава Богу! А теперь отпустите ее.

— Тогда где же вы занимались с ним любовью? Милли Стил утверждает, что вы это делали!

— Мы не занимались любовью!

— Простите, но в это трудно поверить. Вы красивая девушка, Дженни. Уилл Шеппард был привлекательным мужчиной. Здесь, в суде, мы слышали много подтверждений этого. А вы пытаетесь заставить меня поверить в то, что даже тогда, когда вы предложили ему себя, он отказался! Его репутация утверждает обратное!

И тут Дженни не выдержала и расплакалась. Ее всхлипы были единственными звуками в замершем зале. Она снова превратилась в девочку.

— Натан, пожалуйста, — прошептала я.

Прокурор, однако, еще не закончил.

— Верно ли, что вы были любовниками на протяжении нескольких месяцев? В таком случае попытки защиты убедить жюри в том, что ваша мать убила его ради того, чтобы защитить вас, не выдерживают никакой критики. В таком случае она убила своего мужа по другой причине. Из мести!

— Я не предлагала ему себя! Он ни разу до меня не дотронулся! И никогда не делал ничего неприличного. А вот вы…

Нижински отступил на шаг и пристально посмотрел на мою дочь.

— Вы знаете, что такое лжесвидетельство?

Дженни кивнула.

— Пожалуйста, отвечайте «да» или «нет». Секретарь не может занести в протокол ваш кивок.

— Да, — еле слышно ответила она.

— Вы знаете, каково наказание за лжесвидетельство?

— Не уверена. Вы собираетесь отправить меня в тюрьму? Как мою маму? Это несправедливо.

— Наказание за лжесвидетельство — тюремное заключение, но ни о какой несправедливости не может быть и речи, мисс Брэдфорд. Ваша мать убила своего мужа, Уилла Шеппарда, потому что думала, что вы состоите с ним в любовной связи.

Натан уже поднялся:

— Возражение, ваша честь! Возражение!

— У меня больше нет вопросов, — сказал Нижински и отступил от Дженни.

Зал словно взорвался. Судье Сассману пришлось несколько минут стучать молотком, прежде чем публика успокоилась.

Дженни увели. Она плакала. Я протянула к ней руку, но не смогла дотронуться.

— Все в порядке, мама, — сказала моя дочь. — Никто не сделает нам ничего плохого. Больше нас никто не тронет.

Оставалось только надеяться, что так оно и будет.

Сидя в задней части зала и слушая заключительные слова судьи, Норма Брин неторопливо пережевывала антацидную конфетку с апельсиновым вкусом. То, что оказалось в ее распоряжении, было настоящей бомбой, и она с трудом удерживалась от того, чтобы не встать и не ошеломить публику сенсационным заявлением.

«Может, нам все-таки удастся развалить этот идиотский процесс, — раздумывала Норма, переводя взгляд с прокурора на обвиняемую. — Или, может быть, несмотря на все свидетельства и улики, Мэгги оправдают. Может, присяжные поймут, что ей пришлось убить, и отпустят, изыскав какую-нибудь техническую причину. Или по крайней мере дадут минимально возможный срок. А может, пока я здесь просиживаю задницу, Мел Гибсон позвонит и назначит мне свидание. Заранее никогда ничего не знаешь, верно?»

Она уже решила, что самое лучшее — дождаться вынесения приговора. И, слушая опровержения, звучащие из уст Натана Бейлфорда, Норма пыталась разглядеть за ними хотя бы крохотную искорку надежды.

Господи, она ведь хорошая женщина. Пощадите ее. Так будет правильно. Как же, так тебя и послушали!

В своем выступлении Натан так интерпретировал факты, что у человека, впервые заглянувшего в зал судебных заседаний, могло сложиться впечатление, что жертва — Мэгги, а убийца — Уилл Шеппард.

Но как ни старался защитник, он не мог изменить того факта, что Уилл мертв, а Мэгги — жива. Не мог он дать ответ и на другой важнейший вопрос: если не Мэгги, то кто тогда убил Уилла?

Разумеется, прокурору не составляло большого труда доказать, что версия Натана не более чем дымовая завеса. Убийство есть убийство. Оно совершилось, и иначе, как убийством, совершившееся назвать невозможно. Убийство с одним-единственным мотивом: месть. А с учетом того, что Мэгги сама принесла оружие в комнату дочери, преступление квалифицируется как умышленное убийство. Следовательно, Мэгги Брэдфорд заслуживает максимального предусмотренного законом наказания: пожизненного заключения.