Линда Ла Плант - Чистая работа

— Ну, счастливо, — сказал он и снова уткнулся в бумаги.

Ленгтон читал показания сокамерника Эймона Красиника — Кортни Ренсфорда. Им все никак не удавалось установить, кто же навещал его в тюрьме. Он упорно отказывался давать хоть какую-нибудь информацию, твердил только, что не знает этого человека, и даже смерть Эймона не вразумила его. Ленгтон вызвал Гарри, велел ему взять Брендона и попробовать еще раз.

— Он талдычит, что не знает этого парня, и сам удивился, когда к нему кто-то пришел. Отрицает, что ему приносили отраву. Надо бы его прижать покрепче. Его будут судить как преступника категории А — за то что помог Красинику убить Мерфи; значит, ему светит от двенадцати до двадцати лет. А если к этому добавить срок, который светит ему за отраву, получится, что за решеткой ему сидеть и сидеть.

Гарри покачал головой:

— Не знаю… Этим сволочам… Им все по фигу. А почему бы и нет, собственно? Трехразовое питание, спортзал, телевизор, даже компьютерные курсы…

— Иди-иди, Гарри, — прервал его Ленгтон.

Элисон встретила Анну в приемной и сказала, что Кит сейчас в игровой комнате. Она была просторнее, чем та, где они встретились в первый раз. Кругом лежали игрушки, а в одном углу была установлена игровая приставка. Анна сначала не поверила своим глазам: Кит стоял за пультом вместе с другим маленьким мальчиком, оба радостно вопили, поглощенные игрой.

— Кит, не хочешь посидеть, поговорить с Анной?

Кит не мог оторваться от игры, прыгал, хлопал в ладоши — выиграл! Когда он обернулся, Анна увидела, что глаза у него блестят от радости, а щеки горят от волнения.

— Эта тетя работает в полиции, — сказала Элисон. — Она тебе кое-что принесла.

— Что? — спросил он любопытно, как всякий ребенок.

Анна присела за маленький стол. Элисон пододвинула детский стул для Кита, но он стоял, переминаясь с ноги на ногу.

— Что вы принесли? — повторил он.

Анна вынула черный пластиковый значок, очень похожий на настоящий.

— Это значок детектива, Кит, как у полицейских. Только такие носят не полицейские в форме, а те, которые ходят в обычной одежде. А еще я привезла тебе записную книжку и карандаш, чтобы ты все записывал.

Кит сел, покрутил в руке значок и открыл записную книжку.

— Это когда ты допрашиваешь человека, которого подозреваешь. Надо всегда все записывать, чтобы ничего не забыть.

— А наручники у вас есть?

— Знаешь, я могу их тебе принести, только сначала тебя нужно проверить, чтобы узнать, сможешь ты быть детективом или нет. Мне нужно знать, сумеешь ли ты арестовать человека.

Он кивнул.

— Ты знаешь, что это значит — арестовать кого-нибудь?

— Да… Это значит задержать плохого человека.

— Правильно, вот как раз это я и хотела сказать! Ты с ним разговариваешь — это называется допрос — и все записываешь вот в этот блокнот. А потом, если этот человек плохой, ты его арестовываешь.

— Наручники надеваешь!

— Правильно! А как ты думаешь, получится из тебя хороший детектив?

— Да, у меня же значок есть!

— Да, есть.

— А в полицейской машине мне можно поездить?

— Посмотрим. Мы с тобой поговорим, и, если ты ответишь на мои вопросы, я подарю тебе наручники и покатаю в машине.

— А пистолет у меня будет?

— Нет, у детективов нет пистолетов, они есть только у специальной команды.

Анна ничего не понимала: все шло слишком уж гладко. Она велела ему открыть записную книжку, приготовиться записывать и начала:

— Ты знаешь каких-нибудь плохих людей?

Он как-то странно посмотрел на нее, и она подумала, не слишком ли рано задавать ему такие вопросы.

— Или вот что… расскажи, в каком доме ты был, до того как попал сюда. Или расскажи, в каком доме, по-твоему, могут жить плохие люди.

Кит слегка разволновался, стал крутить в пальцах карандаш и спросил:

— Как пишется «детектив»?

— Пиши как сумеешь. Это будет твой тайный код. Мы часто пишем слова не так, как правильно.

И он начал писать, высунув от усердия кончик языка и сосредоточенно выводя букву за буквой.

Гарри Блант и Фрэнк Брендон ждали в отделении для посетителей, в комнате, где адвокаты беседовали со своими клиентами. Из мебели в ней было всего три стула и стол. Дверь была наполовину из стекла, так что полицейские могли видеть, что происходит, но не слышали разговор. Высоко в углу висел динамик, маленькое окно почти под потолком закрывала решетка.

— Ну, как будем действовать? — тихо спросил Брендон.

— Как договорились: выкладываем все напрямую. Что, теперь сомневаешься?

— Нет, сейчас проверим, правильные ли роли мы играем.

— Ну, опять завел свою… — Гарри не договорил, потому что в коридоре раздались шаги.

Кортни Ренсфорд оказался здоровенным детиной с квадратными плечами и торсом культуриста. Он опустился на стул, и конвойные сняли с него наручники.

— Спасибо, что согласился с нами поговорить, — вежливо начал Брендон.

Конвоиры вышли, и Ренсфорд пожал плечами:

— Хоть какое-то развлечение, а то со скуки можно подохнуть. Ну, о чем будем беседовать?

Когда Брендон открыл записную книжку, Ренсфорд добавил:

— Если об Артуре Мерфи, то я ни слова не скажу, так и знайте. Я уже со счета сбился, сколько раз меня про него спрашивали. Почему не сказать как есть — туда ему и дорога? Подонок этот сидел за изнасилование, больной был на всю голову.

— Не могу с вами не согласиться, — искренне сказал Гарри.

— И меня же за это под суд, идиоты! — Кортни поиграл мускулами.

— Ты знаешь, что Эймон Красиник умер?

— Знаю. Все равно был ненормальный.

Брендон кашлянул и подался вперед:

— Ты получишь от двенадцати до двадцати лет, за соучастие в убийстве Артура Мерфи. Но я хочу расспросить тебя о другом дельце, по которому тебе еще и добавят.

— Что такое?

— Убийство Эймона Красиника.

— Стой! Это с каких же пор?

— Так вот, я хочу поговорить… — начал Брендон.

— О чем еще, черт возьми?

— …о том, как ты давал яд Эймону Красинику.

Гарри забарабанил пальцами по столу:

— Я был с ним, когда он умирал. Он сказал, что ты давал ему дурман. Это яд, и очень сильный яд.

— Сказал он, как же! Лежал как бревно и в стену смотрел и больше ничего не мог. Ты мне тут не впаривай!

— У нас есть его заявление и результат вскрытия. Яд ему давали в тюрьме, а сидел он в одной камере с тобой. Мы знаем, что к тебе кто-то приходил и, скорее всего, передавал…

— Не верю я что-то в это, начальник.

Гарри погрозил пальцем:

— Лучше поверить, потому что за Артура Мерфи на тебя много чего набирается — на десятку легко потянет! А я хочу тебе помочь. Мне всего-то и нужно узнать правду. Кто к тебе приходил и что передавал?

— Господи, да я его и не знал совсем! Офицеры мне кивнули — мол, кто-то пришел. Кто, не сказали. Я подумал: адвокат, наверное, и вот, как сегодня, решил, что ладно, все повод лишний раз из камеры выйти проветриться.