Рут Ренделл - Бестия

— Их трудно было понять.

Спустя секунду, поколебавшись, с гордостью добавила:

— Во всяком случае, нам.

Встав со ступеньки, кошка, потянувшись, медленно направилась в сторону Уэксфорда. Остановившись перед ним, она ощетинилась и сердито посмотрела на него, затем неожиданно сорвалась с места и взлетела вверх по ступеням. Несколько минут спустя они услышали шум. Звуки были такие, словно наверху скакал жеребенок: удары, толчки, грохот.

Бренда Гаррисон зажгла один светильник, затем другой.

— В это время Куини всегда так носится, — сказала она и чуть заметно улыбнулась.

Глядя на нее, Уэксфорд понял, что она относится к таким людям, которых забавляют выходки животных. За редким исключением они видят смешное лишь в обезьянках, играющих посудой, собаках, напоминающих хозяев, котятах, посаженных в корзинку. Именно благодаря таким и существует цирк.

— И всегда в одно и то же время?

Он взглянул на часы: без десяти шесть.

— Чуть раньше, чуть позже, но в общем — да. — Искоса посмотрев на него, она вновь усмехнулась. — Она очень умная, а вот время сказать не может, понимаете?

— Хотел бы спросить еще вот о чем, миссис Гаррисон. Здесь, поблизости, не встречались ли вам за последние дни или даже недели посторонние? Незнакомые люди? Кто-то, кого вы не ожидали бы увидеть поблизости от дома или усадьбы?

Она задумалась, затем покачала головой.

— Вам надо спросить у Джонни. У Джонни Гэббитаса, вот у кого. Он ходит по лесу, в доме почти не бывает.

— А сколько времени он здесь работает?

Ее ответ немного удивил Уэксфорда.

— Может быть, год. Не больше. Подождите-ка, думаю, что в мае будет как раз год.

— Если вы вспомните что-нибудь, что-то странное или необычное, вы ведь скажете нам об этом, не так ли?

К этому времени уже начинало смеркаться. Когда Уэксфорд обходил вокруг западного крыла, вспыхнули лампы, установленные в нише стены и включавшиеся от часов. Он остановился и обернулся на лес и выходившую из него дорогу. Прошлой ночью два человека наверняка добирались или этой дорогой, или проселочной, другого пути просто не было.

Почему же никто из четырех находящихся в доме людей не слышал, как подъехала машина? Возможно, они слышали. Трое из них уже ничего ему не скажут. Дэйзи не слышала, это все, что он знал. Но если один из троих и услышал шум мотора, то, во всяком случае, при Дэйзи никто об этом ничего не сказал. Завтра он, конечно, узнает от Дэйзи больше.

Эти двое в машине хорошо видели освещенный дом. К восьми вечера лампы в нише стены горели уже два часа, а свет в доме включили гораздо раньше. Основная дорога вела прямо к лужайке и проходила через проем с башенками в каменной стене. Но, предположим, машина не подъехала к дому, а свернула налево, еще не достигнув стены. Свернула налево и потом направо на дорогу, где он сейчас стоит, эта дорога шла вдоль западного крыла метрах в двадцати от дома, огибала задний двор, куда выходила задняя дверь, затем шла по краю сада вдоль высокой живой изгороди и углублялась в сосновые насаждения, за которыми стояли дома Гаррисонов и Джона Гэббитаса.

Чтобы выбрать этот путь, надо хорошо знать Тэнкред-хаус и его окрестности. Это также означает, что кому-то было известно, что вечером задняя дверь не запирается. Если машина с преступниками подъехала к дому именно этим путем и остановилась возле кухонной двери, то возможно, даже вероятно, что никто из сидящих в столовой и не услышал, как она подъехала.

Но ведь Дэйзи слышала, хоть и не видела того, второго, слышала, как он завел машину, которую она не видела, но слышала уже после того, как первый, кого она видела, выстрелил в нее, убив перед этим ее родных.

Возможно, второй вышел через заднюю дверь и подогнал машину к входной двери. Услышав шум наверху, он выскочил из дома. Человек, который стрелял в Дэйзи, тоже услышал шум наверху, поэтому он и не сделал второго выстрела, который был бы для Дэйзи смертельным. Шум произвела, конечно, кошка, Куини, но эти двое не знали про кошку. Вполне вероятно, что ни один из них никогда не бывал на третьем этаже, но они знали, что он есть. И они понимали, что там может находиться кто-то еще.

Такое объяснение подходило во всех отношениях — за одним исключением. Уэксфорд стоял у обочины и размышлял именно над этим исключением, когда вдруг на дороге, ведущей из леса, вспыхнул свет фар. Не доезжая до стены, машина свернула влево, и Уэксфорд увидел, что это «лендровер» Джона Гэббитаса.

Заметив Уэксфорда, он остановился и опустил стекло.

— Вы ищете меня?

— Да, мистер Гэббитас, я хотел бы переговорить. Вы можете уделить мне полчаса?

Вместо ответа Гэббитас молча открыл дверцу, и Уэксфорд сел рядом с ним.

— Не могли бы мы проехать к конюшням?

— Немного поздновато, а?

— Поздновато для чего? Для опроса в связи с убийством? У нас трое погибли и один серьезно ранен. А с другой стороны, почему бы не поговорить у вас дома? Так будет лучше.

— Ладно. Если вы настаиваете.

Во время этой короткой беседы Уэксфорд заметил то, на что не обратил внимания в ночь убийства. И речь лесника, и его манера держаться говорили, что он образованнее и культурнее Гаррисонов. К тому же исключительно хорош собой, типаж актера, которого могли пригласить на роль в фильме, снимающемся по мотивам произведений Томаса Харди или Лоренса — герой, прозябающий на какой-нибудь задрипанной ферме, но явно достойный большего. Романтический и в то же время открытый. Черные волосы и темно-карие глаза. Загорелые, покрытые черными волосками руки с длинными пальцами, сжимающими руль. Когда Уэксфорд попросил его проехать по проселочной дороге, он чуть улыбнулся, обнажив ряд очень белых ровных зубов. И вообще во внешности его было что-то отчаянное, такое, что всегда притягательно действует на женщин.

— Так когда, вы сказали, вы вернулись вчера домой?

— В восемь двадцать, восемь двадцать пять, точнее сказать не могу. Я не предполагал, что придется называть точное время. — В его голосе послышалось нетерпение. — Помню, что вошел в дом, когда часы пробили половину девятого.

— Вы знаете миссис Биб Мью, которая убирает в доме?

Похоже, вопрос развеселил его.

— Я знаю, кого вы имеете в виду. Просто не знал, что ее так зовут.

— Вчера вечером миссис Мью уехала на велосипеде без десяти восемь и приехала домой в Помфрет-Монакорум примерно в десять минут девятого. Если вы вернулись домой в двадцать минут девятого, то вполне вероятно, что вы встретили ее. Она тоже ездит по проселочной дороге.

— Я не встретил ее, — коротко ответил Гэббитас. — Я же сказал вам, что не встретил никого и никого не обгонял.

Проехав через сосновые насаждения, они остановились у его дома. Пригласив гостя внутрь, Гэббитас вел себя любезнее. Уэксфорд спросил его, где он был в день убийства.