Рут Ренделл - Бестия

— До того.

Уэксфорду показалось, что каждое слово дается Гэббитасу с неимоверным трудом, но не исключено, что у него самого опять разыгралось воображение.

— Почти наверняка найденное вами оружие использовалось в том убийстве. — Он пристально наблюдал за выражением лица Гэббитаса, но ничего, кроме обреченной готовности слушать, не заметил. — Из тех людей, кто в то утро, тринадцатого мая, находился в банке, далеко не каждый горел желанием дать показания полиции. Некоторые поспешили скрыться до приезда полицейских. Один из них прихватил с собой и этот револьвер.

— Я ничего об этом не знаю. В тот день меня в банке не было.

— Но в Тэнкред-хаусе уже были?

— Я приехал четвертого мая, — мрачно повторил Гэббитас.

Немного помолчав, Уэксфорд как можно непринужденнее задал следующий вопрос:

— Вам нравится мисс Дэвина Джонс, мистер Гэббитас? Дэйзи Джонс?

Столь неожиданный переход от одной темы к другой застал Гэббитаса врасплох.

— Какое отношение это имеет к делу? — взорвался он.

— Вы молоды и, судя по всему, не женаты. Она тоже молода и весьма привлекательна. Очаровательная девушка. И в результате случившегося еще и владелица огромного состояния.

— Она просто одна из тех, на кого я работаю. Согласен, она хорошенькая, кто возражает. Но я всего лишь работаю на нее. А скоро, возможно, перестану.

— Вы увольняетесь?

— Дело не в этом. Меня ведь сюда не нанимали, поймите. Я вам уже говорил. Я сам выбираю себе занятие. Хотите еще что-нибудь выяснить? Добавлю тогда от себя. В следующий раз, случись мне найти оружие, ни за какие коврижки с полицией связываться не стану. Просто вышвырну его в реку.

— На вашем месте, мистер Гэббитас, я бы этого делать не стал, — спокойно отозвался Уэксфорд.

В «Санди таймс», в рубрике «Обозрения», появилась статья известного литературного критика, который рассказывал о биографическом материале, собранном им о Дэвине Флори. По большей части это оказалась переписка. С первого взгляда на статью Уэксфорд почувствовал вспышку интереса и мгновенно погрузился в чтение.

Большая часть писем принадлежала ментонской племяннице, ныне покойной. Дэвина адресовала их своей сестре, матери племянницы, и письма эти недвусмысленно доказывали, что ее первый брак с Десмондом Кэткартом Флори никогда идеальным не был. В статье приводились длинные отрывки из писем, свидетельства горького разочарования и несчастий, изложенные неподражаемым стилем Дэвины, в котором простота чередуется с вычурностью. Автор размышлял над их содержанием, делая свои выводы о том, кто мог быть отцом Наоми Флори, основанные на ряде деталей из переписки последних лет.

Это объясняло кое-что из того, над чем размышлял и Уэксфорд. Дэвина с Десмондом поженились в 1935 году, а единственная дочь Дэвины появилась на свет спустя десять лет. Он с болью вспомнил об отвратительной сцене в «Черитон Форесте», когда Кейси во всеуслышание заявил, что спустя восемь лет после замужества Дэвина оставалась девственницей. Вздохнув, он дочитал статью до конца и принялся изучать разворот, посвященный литературному банкету, состоявшемуся в фешенебельной лондонской гостинице «Гровенор-хаус» в прошлый понедельник. Банкет интересовал Уэксфорда лишь постольку, поскольку он надеялся увидеть фото Эмиаса Айленда, который был на банкете в прошлом году и собирался быть в этом.

Первое, что бросилось в глаза с разворота, была фотография Огастина Кейси. Кейси сидел за столиком на пятерых. Во всяком случае, на фотографии было еще четверо. Интересно, подумал Уэксфорд, плюнул ли он в бокал на этот раз, и тут же прочитал подпись. «Слева направо: Дэн Кавенэг, Пенелопа Кейси, Огастин Кейси, Френсис Хигэрти, Джейн Сомерс».

Все мило улыбались, за исключением Кейси; этот сидел с сардонической ухмылкой. Женщины были в вечерних туалетах.

Уэксфорд снова взглянул на фото и перечитал подпись, затем кинул взгляд на другие фотографии разворота и снова вернулся к первой. За левым плечом он ощущал молчаливое присутствие Доры, ожидавшей его вопроса, но не спешил, не зная, какими словами выразить то, что хотел бы сказать. Вопрос прозвучал осторожно:

— Кто эта женщина в ослепительном туалете?

— Пенелопа Кейси.

— Это я понял. Кто она ему?

— Жена. Редж, похоже на то, что либо он вернулся к жене, либо жена — к нему.

— Ты знала об этом?

— Нет, милый, не знала. До вчерашнего дня я вообще не знала, что у него есть жена. Шейла на этой неделе ни разу не позвонила, пришлось позвонить ей самой. Судя по голосу, она страшно расстроена, мне же призналась только в одном: жена Гэса вернулась в их дом, и он поехал туда, чтобы «все проговорить».

Опять это дурацкое выражение… Уэксфорд прикрыл глаза рукой, не желая больше видеть физиономию на фото.

— Как же она страдает, — выдавил он. И добавил:

— Бедная девочка…

— Пока не могу сказать, то ли это оружие, которым совершено убийство в банке в мае прошлого года, — сказал эксперт Уэксфорду, — но совершенно точно, что именно оно использовано в убийстве одиннадцатого марта в Тэнкред-хаусе.

— Тогда почему вы сомневаетесь, то ли это оружие?

— Такое возможно. Патронник содержит шесть патронов — классическая «шестизарядка», причем один из них мог быть использован в банке, а пять прочих — в Тэнкред-хаусе. Это свидетельствует в пользу вашего предположения. Но не менее вероятно, что оставшиеся пять в патроннике. В обществе, где ручное оружие постоянно фигурирует как орудие убийства, едва ли кто возьмет на себя риск утверждать. Но я лично считаю, что в данном случае это все умозрительные выводы.

— То есть вы не уверены, что это то же самое оружие?

— Я же сказал: с уверенностью сказать не могу.

— И все-таки почему?

— Ствол изменен, — коротко ответил эксперт. — Задача не из простых, должен признаться. «Вессоны», например, легко переделать даже в домашних условиях, любителю. С «кольтом-магнумом» сложностей больше. Но и в том, и в другом случае необходимы специальные инструменты. Похоже, что в нашем случае они были: ствол у этого револьвера явно не родной.

— У оружейников есть инструменты?

— Смотря какой оружейник. Большинство специализируются на дробовиках.

— Именно в этом отличие пяти патронов с отметинами, найденных в Тэнкред-хаусе, от того, которым убили Мартина? В измененном стволе?

— Именно. Потому я и говорю, что всякое возможно, но утверждать определенно не берусь. В конце концов, мы с вами в Кингсмаркхэме, а не в Бронксе. Все-таки тайных складов с оружием здесь нет. Итак, сходство только в количестве патронов — один тому бедняге, из ваших, и пять — на Тэнкред-хаус. Да, еще, конечно, калибр. Ну, и желание обвести следствие. Что вы об этом скажете? Не забавы же ради он возился со стволом? Не похоже на хобби.