Джон Беркли - Другие 48 часов

— Ты хочешь сказать, что после всего этого дерьма я не могу получить свои деньги?

Джек посмотрел на него с сожалением.

— Для заключенного ты все правильно понял. Заключенного?!

Этого Рейдж вынести уже не смог. Изо всех сил он швырнул мяч в эту наглую рожу. От неожиданности Джек растерялся. И прежде, чем надзиратели схватили Рейджа, он успел еще трижды приложиться к физиономии Джека.

* * *

Полицейские тащили Рейджа по гулкому тюремному коридору. Он уже не сопротивлялся.

Да черт с ними со всеми! Но Джек! Жаль, не успел навешать ему еще!

— Ну, на этот раз ты себе сделал. — Заметил тюремщик.

— Черта с два! Это была самозащита! Ясно? Са-мо-за-щи-та!!!

— Никто в это не поверит. Так что, мотать тебе новый срок, парень.

— Эй, подождите минуточку! — Рейджи остановился. — Два года я отсидел за преступление, которое совершил. Я этого не отрицаю. Но следующие пять лет мне добавили просто так! Я никого не грабил! А теперь вы хотите повесить мне еще срок?

— Остаток дней проведешь в специзоляторе! — Сказал надзиратель и отворил дверь.

Рейдж тут же уселся на кровать и схватил плейер.

Да пошли вы все! Лучше буду слушать Джеймса. Этот парень меня не продаст... А Джек... Такое же дерьмо, как все остальные. Как это он там сказал?..

«Для заключенного ты...» У-у, гад!.. Ну, все, хватит! Не думать об этом! Не думать!

Он натянул наушники. Но мысли о Джеке мешали наслаждаться музыкой. Он снова и снова возвращался к их разговору.

И чтобы заглушить это, он начал подпевать Джеймсу Брауну дурным голосом:

— А-а-а-у-у-у...

Но Брауна никто, кроме Рейджа не слышит, и изолятор наполнился визгом и воем арестованного.

— А-а-у-у, — орет Рейджи, и рот его расплывается в блаженной улыбке.

* * *

Джек очень любил свой город. Любил его улицы. И не только просторные авеню с многоэтажными монстрами в новых кварталах, а и те маленькие узенькие улочки, где дома стоят так близко, что между ними едва может проехать автобус; любил пальмы, которых осталось уже не много, но они так украшали площади; траву на Газонах, голубое прозрачное небо, — оно пробивалось даже среди самых высоких домов; холмы вокруг города — они защищали от бурь; озера в парке, который зеленым языком спускался к океану. Словом, все, что окружало его, Джек любил. Даже людей...

Сегодня город был в тумане. Туман окутал холмы, но не спускался ниже. Солнце едва осветило только вершины, и они казались зелеными островами в молочном океане неба.

На одном из холмов появились три черных пятна мотокентавров. Они двигались в направлении города.

Охота началась.

* * *

Этот огромный бар с дансингом был выстроен из металлических балок и стекла. Светящаяся реклама на фасаде подмигивала прохожим, возвещая: — «Бернсторнз». Вечером, когда он гремел музыкой и переливался разноцветными огнями, множество людей заполняли вместительные залы, чтобы жевать, пить, танцевать, знакомиться, расходиться...

Но сейчас день, и бар полупустой. Музыка звучит негромко. Официантки порхают почти бесшумно: — Ва-шепивосэр, Чтоугодносэр, Благодарюсэр...

Барменша в шикарной блестящем платье наблюдает за работой своих девочек. Оглушительный вырез подчеркивает грудь, а огромные серьги делают лицо еще привлекательней. Ее зовут Кэт.

В центре зала, за отдельным столиком, сидит Тейрон Берроуэ. Он не снял плащ, очевидно, рассчитывает задержаться здесь недолго.

В бар ввалились трое. Прайс, осмотрев зал, бросил бармену:

— Бутылку текиллы .

Кэт не спеша направилась к Черри и Уилли.

— Хотите что-нибудь, ребята?

— Виски, — сказал Черри и добавил: — Налей в стаканы.

И с таким дерьмом я должен иметь дело.

Берроуз с отвращением смотрел, как Прайс заглатывает текиллу (текилла — мексиканская кактусовая водка).

— Мистер Прайс. Босс очень расстроен. Бардак, который вы устроили в пустыне, подсказывает нам, что никого из вас не будет здесь, чтобы закончить работу.

Хлюпик! Что ты-то можешь? Деньги платить да нотации читать сопледонам! Прайс усмехнулся.

— Это ерунда, Тейрон. Слушай, надо дело делать, а не пылить. Если ты преступник, нельзя жить по законам. Законов для тебя нет.

Уже набрался! Когда же он успел? Ведь они только что приехали!-

Прайс проделал в воздухе какой-то непонятный жест рукой, отхлебнул еще из бокала и стал излагать дальше:

— Настоящий американский ветер свободы! Мы это поняли, а вы — нет. Поэтому, до того, как появились большие города, компьютеры и адвокаты, мы были свободны, а вы были рабами.

— Да! Это очень интересная мысль, мистер Прайс. Может, вам баллотироваться в конгресс?

Берроуз вопросительно посмотрел на Прайса, но тот не ответил. Тогда он продолжил:

— Итак. Вот то, что вам необходимо. — Он извлек из-под стола сумку с динамитом и осторожно поставил ее на колени. — Вы знаете, что с ней делать?

— Нет проблем, друг. Я служил в морской пехоте!

— Я так и думал. — Берроуз встал. — Если будут затруднения, звоните мне. Номер вы знаете.

И, не попрощавшись, он вышел из бара.

У стойки пили виски Черри и Уилли. Им было почти хорошо.

Сколько баб! Вон та, в блестящем, ничего цыпочка! Трахнуть бы ее сейчас!

И Черри не выдержал.

— Эй, ты! — Позвал он барменшу. — Иди сюда!

Кэт подошла, хотя ей очень не понравилось обращение «эй, ты».

Черри схватил ее за шею, притянул к себе и быстро зашептал в ухо.

Девушка попыталась отстраниться.

— Я думаю, ты ошибся адресом. Я этого не делаю! Ты что, совсем дура? Не понимаешь, что нам нужна баба?

Он криво усмехнулся.

— Да брось ты... Мы с другом только что приехали в город. Понимаешь?

Кэт не понимала.

— Мы ищем шлюху!.. Ну, здесь когда-то работала. Как ее зовут?

Она ощущала его потные лапы. Они тискали ее.

— Эйнджел. Она здесь больше не работает. Она танцует на Георт-Бич.

Черри рванул Кэт к себе и жарко задышал ей в лицо:

— Но ты-то здесь! Как насчет тебя?

Он сжал руку сильней. Девушка сделала еще попытку освободиться, но тщетно — хватка была мертвой.

— Пусти! Пусти, я тебе говорю! Мне это уже надоело. Пусти, а не то я позову полицию!

Уилли, стоявший с другой стороны, ткнул «кольтом» ей в шею.

— Давай, красотка, зови!

В эту минуту тяжелая рука опустилась на плечо Черри. Он дернулся, но услышал голос Прайса:

— Пошли. Пошли, ребята, пора.

Черри с сожалением отпустил жертву.

— Мы еще встретимся, красавица!

И через минуту они вышли на улицу.

* * *

— Рассмотрев дело о применении оружия на мотодроме, результатом которого стало убийство подозреваемого Артура Брока, комиссия учла все обстоятельства дела и считает, что офицер полиции Джек Кейт не имел достаточных оснований для применения оружия...

Председатель комиссии оторвал глаза от протокола и из-под очков посмотрел на Джека.