Дэвид Пис - 1974: Сезон в аду

Я припарковался за полицейским отделением Милгарта. Рынок сворачивался, канавы были завалены капустными листами и гнилыми фруктами. Ну так что, рискнуть или не стоит?

Я сжал руль и стал молиться:

ГОСПОДИ, ХОТЬ БЫ ТОЛЬКО НИ ОДИН МУДАК НЕ ЗАДАЛ ВОПРОС.

И, поверите или нет, это была настоящая молитва. Двигатель заглох. Еще одна молитва, не выходя из машины:

ТОЛЬКО БЫ НЕ ОБЛАЖАТЬСЯ.

Вверх по лестнице, через двойные двери, снова в отделение Милгарта.

Грязный пол, желтый свет, пьяные песни и короткие запалы.

Я предъявил свое журналистское удостоверение сидящему на вахте сержанту, он ответил мне кислой улыбкой:

— Отменили. Пресс-служба всех обзвонила.

— Шутишь. Почему?

— Никаких новостей. Завтра будет, в девять утра.

— Ладно. — Я улыбался, радуясь тому, что вопросов не будет.

Сержант ухмыльнулся.

Оглядевшись, я достал бумажник:

— Как насчет спецданных?

Он взял бумажник, вытащил пятифунтовую купюру и вернул его мне:

— Этого вполне хватит, сэр.

— Ну и?

— Ничего.

— Ты, мать твою, у меня пятерку взял!

— Пятерка говорит, что она мертва.

— Первая полоса за мной, — сказал я, выходя на улицу.

— Джеку привет.

— Отвали.

— Я ж любя.

17:30

Редакция.

Барри Гэннон сидит за своими коробками, Джордж Гривз спит, уткнувшись носом в стол, Гэз из спортивного несет какую-то херню.

Никаких следов Джека, мать его, Уайтхеда.

И слава тебе господи.

Черт, где же эта сволочь?

Паранойя:

Я — Эдвард Данфорд, спецкорреспондент по криминальной хронике Северной Англии, и это написано в каждом долбаном номере газеты «Ивнинг пост».

— Ну как все прошло? — Кэтрин Тейлор — свежезавитые локоны, уродливый бежевый свитер — встала из-за стола и тут же снова села.

— Лучше не бывает.

— Лучше не бывает?

— Да. Просто супер. — Я не смог сдержать улыбки.

Она не улыбалась:

— Что случилось?

— Ничего.

— Ничего? — Она была совершенно ошарашена.

— Все отменилось. Они еще ищут. Пока ничего.

Я вывернул карманы и выложил их содержимое на ее стол.

— Я имела в виду похороны.

— А-а.

Я взял со стола сигареты.

Вокруг звонили телефоны, стучали машинки.

Кэтрин смотрела на мой блокнот, лежащий на ее столе:

— И что они думают?

Я одним движением снял пиджак, взял ее кружку с кофе и закурил:

— Она мертва. Слушай, у начальника что, совещание?

— Не знаю. По-моему, нет. А что?

— Хочу, чтобы он пробил мне интервью с Олдманом. Завтра утром, до пресс-конференции.

Кэтрин крутила в руках мой блокнот.

— Размечтался.

— А может, ты с Хадденом поговоришь? Ты ему нравишься, — сказал я, забирая у нее блокнот.

— Смеешься, что ли?

Мне нужны были факты, голые чертовы факты.

— Барри! — крикнул я поверх головы Кэтрин, пытаясь перекричать телефоны и пишущие машинки. — Можно тебя на минутку, когда освободишься?

Барри Гэннон из-за кипы папок:

— Можно, если нужно.

— Спасибо.

Я вдруг почувствовал на себе взгляд Кэтрин. Похоже, она была в бешенстве.

— Она мертва?

— Кровавое тело — важное дело, — сказал я, пробираясь к столу Барри и ненавидя самого себя.

Я обернулся:

— Кэт, не надо, а?

Она встала и вышла из комнаты.

Твою мать.

Я прикурил новую сигарету от старой.

Барри Гэннон, костлявый, холостой, одержимый, завалившийся листами исписанной бумаги. Я присел на корточки у его стола. Он жевал карандаш:

— Ну?

— Нераскрытые дела по пропавшим детям? Один случай в Кастлфорде, другой в Рочдейле. А вдруг…

— Да, были такие. Рочдейл мне надо проверить, а Кастлфорд — это тысяча девятьсот шестьдесят девятый. Первый человек на Луне. Жанетт Гарланд.

Отлично.

— И ее так и не нашли?

— Нет. — Барри вытащил карандаш изо рта и уставился на меня.

— У полиции могут быть какие-то данные?

— Сомневаюсь.

— Ну, пора за дело. Спасибо тебе.

— Есть за что, — подмигнул он.

Я встал.

— Как Доусонгейт?

— Да хрен его знает, — ответил Барри, уже уткнувшись с серьезным видом в свои бумажки с цифрами и жуя карандаш.

Черт. Намек понят.

— Спасибо, Барри.

Я был уже почти у своего стола, когда Кэтрин вошла в комнату, пряча улыбку, а Барри крикнул мне:

— Ты сегодня в Пресс-клуб собираешься?

— Если справлюсь со всем этим.

— Я тебя там найду, если вдруг мне что-нибудь еще на ум придет.

Я — больше удивлен, чем благодарен:

— Спасибо, Барри. Я ценю.

Кэтрин Тейлор — ни тени улыбки:

— Мистер Хадден назначил своему корреспонденту по криминальной хронике Северной Англии встречу ровно в семь.

— А ты назначишь встречу своему корреспонденту по криминальной хронике Северной Англии?

— В Пресс-клубе, если это необходимо, — улыбнулась она.

— Необходимо, — подмигнул я.

Прямо по коридору — в архив.

Вчерашние новости.

Железные круглые коробки.

Тысяча «Руби Тьюздей». [5] «Руби Тьюздей» — знаменитый хит «Роллинг стоунз» 1967 года.

Я взял бобины и сел к экрану, перебирая микрофильмы.

Июль, 1969.

Я быстро прокрутил запись.

Спецподразделение «Б», [6] Спецподразделение «Б» — полицейский отряд, наспех собранный британским правительством в Ольстере в 1969 году с целью подавления выступлений католиков-сепаратистов. Бернадетт Девлин, [7] Бернадетт Девлин-Макалиски — политический деятель, основательница Партии народной демократии в Ирландии. Уоллес Лоулер [8] Уоллес Лоулер — политический деятель, член либеральной партии. и дело Касл. [9] Барбара Касл — первый секретарь британского правительства, предложившая в 1969 году непопулярную программу политических, экономических и социальных реформ.

Уилсон, Уилсон, Уилсон. [10] Гарольд Уилсон — премьер-министр Великобритании в 1964–1970 и 1974–1976 годах, лейборист. Как будто никакого Теда [11] Тед, сэр Эдвард Хит — премьер-министр Великобритании в 1970–1974 годах, политический противник и преемник Гарольда Уилсона, консерватор. не было и в помине.

Сплошной Джек, мать его, Уайтхед, куда ни плюнь.

Я в Брайтоне, на расстоянии двух тысяч световых лет от дома.

В розыске.

Есть.

Я начал писать.

— Итак, я просмотрел все файлы, поговорил с людьми, позвонил в Манчестер и думаю, что у нас кое-что есть. — Мне хотелось, чтобы редактор оторвался наконец от пачки чертовых футбольных фотографий, лежавших на его столе. Билл Хадден взял в руки лупу и спросил:

— Ты поговорил с Джеком?

— Его сегодня не было, — сказал я, мысленно благодаря Бога.

Я сел поудобнее и уставился в окно; с десятого этажа Лидс казался черным пятном.

— Ну так и что у тебя есть? — Хадден разглядывал фотографии в лупу, поглаживая серебристую бороду.

— Три весьма сходных случая…