Елена Кипарисова - Игры темных

Ника вновь потянулась за зеркалом и с надеждой взглянула на отражение. Там все еще была незнакомка. Неожиданно ее внимание привлекла повязка на шее, обмотавшая ее наподобие шарфа. Странно, что она не почувствовала ее раньше. Девушка прикоснулась к ней рукой.

— Что это? Разве за два с половиной года зажили не все раны?

— Это шрам после искусственной вентиляции легких, — помедлив, ответил Алек. — Лучше не снимай ее и вообще не трогай.

В ответ она тут же отдернула руку и поморщилась. Было неприятно осознавать, насколько сильно пострадало ее тело.

— Я такая бледная, словно страдаю белокровием, — постаралась сменить тему Ника, лишь бы не думать об уродливом шраме на шее. — Какое сейчас время года? Лето?

— Нет, осень. Поздняя осень. Ты просто давно не была на свежем воздухе, поэтому кожа и, кажется такой. Не знаю, мне нравится твоя аристократическая бледность. Отлично гармонирует с твоими волосами.

— Я хочу на улицу. Мне это нужно, — она почти умоляла его, но Алек оставался непреклонен.

— Врач запретил. Забудь пока об этом. Еще пару дней придется провести в закрытой палате, пока все не решится.

— Что не решится?

Парень замолчал, словно его поймали с поличным за каким-то грязным делом.

— Анализы, пока мы их не получим, рано что-то говорить. И вообще, ты не устала? Может, поспишь?

— Я не устала. Тебе что, уже пора идти? — со страхом в голосе произнесла Ника.

— Нет, — успокоил ее Алек. — Тебе что-то нужно?

— Чтобы ты побыл со мной, — прошептала она и потянулась к нему, чтобы обнять. — Мне страшно одной.

Сначала он медлил, но потом уверенно притянул ее к себе и укрыл в своих объятьях.

На секунду дыхание девушки сбилось. Что-то родное и такое близкое заставило ее сердце забиться быстрее. Алек укрывал ее от всего мира, заставляя забыть страх.

Она глубоко вздохнула, наполняя свои легкие его ароматом, таким морозным, словно он только что пришел с улицы. Ей даже показалось, что она начинает что-то вспоминать, но так и не смогла поймать это чувство. Оно ускользнула, снова скрывшись в темноте.

Алек не двигался, его тело, будто одеревенело.

— Все в порядке? — удивилась девушка, слегка отстранившись.

— Да, — задумчиво ответил он, неотрывно смотря ей в глаза. — Просто чувствую себя как-то странно. Два года я и не думал, что ты проснешься, а сейчас…

— Ты часто меня навещал?

— Несколько раз в неделю.

— Каждую неделю?

— Конечно. Поверь, это для меня было необходимо.

Взгляд девушки скользнул по руке Алека и остановился на дорогих фирменных часах. Стрелки показывали одиннадцать.

— Сейчас так рано? — удивилась она.

— Вообще-то давно стемнело. Я не смог прийти раньше. У меня были неотложные дела.

— Понимаю. Ты расстроен, что я ничего не помню из нашего прошлого? Как долго мы были вместе.

— Ты, правда, хочешь поговорить об этом сейчас? — спросил Алек, пронзая ее своим сапфировым взглядом. Увидев печаль в глазах девушки, он все-таки решил продолжить. — Меня не пугает твоя амнезия. Если честно, то она пугает меня меньше всего.

— А что тебя волнует больше всего?

— Много чего. Как ты теперь сумеешь адаптироваться к реальной жизни, к примеру.

— А мои друзья? Разве никто не придет меня навестить? Ты кому-нибудь рассказал, что я очнулась?

— Нет. Прошел только день, Ника. Тем более врач сказал, что лучше воздержаться от посещений какое-то время.

— Но ты же здесь!

— А ты хочешь, чтобы я ушел?

— Нет! — тут же вскричала девушка, лишь на секунду представив пустоту этой маленькой палаты. — Прости, только не оставляй меня.

— Хорошо, — усмехнулся парень, поправив свои белоснежно-белые волосы. — Но ты будешь меня слушаться и делать все, что я скажу. Для начала выпей сок.

В руках Ники тут же появился стакан, заполненный до краев апельсиновым нектаром. Она осторожно сделала глоток и тут же отставила в сторону. Вкус был странным, неприятным.

— Ты уверен, что я любила апельсиновый сок?

— Нет? — он странно посмотрел на нее, а потом перевел взгляд на стакан. — Может, ты все-таки мне поможешь? Я полный профан в этих вещах.

— А какой пьешь ты? — спросила Ника, осторожно касаясь его руки.

Алек не поднял своего взгляда, наблюдая насколько бледной кажется ее кожа, даже по сравнению с его.

— У меня аллергия на фрукты. Завтра я принесу тебе что-нибудь другое, только скажи что именно. Ты, правда, должна мне помочь, иначе я до последнего буду поить тебя этой оранжевой гадостью.

— Может, лучше расскажешь о нас?

Но парню так и не удалось ответить на ее вопрос. В палату вошел вчерашний доктор и одним лишь кивком попросил Алека следовать за ним.

— Я вернусь через минуту, — улыбнулся он ей и нежно провел рукой по щеке.

Но Веронике так и не удалось побыть одной. Буквально через минуту появилась медсестра. Как и в прошлый раз, даже не удостоив девушку взгляда, она начала осмотр. Сегодня девушке даже удалось пошевелить пальцами ног, к ним определенно возвращалась чувствительность.

Женщина заменила капельницу и тенью исчезла из палаты, так и не произнеся ни слова. Подобное отношение не переставало ее пугать. Казалось, она была не в больнице, а в каком-то закрытом исследовательском центре. Девушка отогнала подобные мысли, стараясь думать только об Алеке, которого уже не было больше пятнадцати минут.

Устав бесцельно ждать, Ника решила рискнуть. Прислушавшись, чтобы коридор был пуст, она откинула одеяло в сторону. Больничная рубашка была длинной, но даже она не скрывала шрамы. Длинные, белые, они полностью исполосовали ее ноги. Авария. Ей было даже страшно подумать, во что могло превратиться ее тело, от подобных травм. Если родители погибли, как она могла выжить? Странная боль прошлась по сердцу и застряла в груди. Яркая вспышка, как первые кадры кинофильма. Отец и мать. Высокая стройная женщина в деловом костюме с идеально уложенной прической, крупный мужчина в вязаном свитере с уже проглядывающей лысиной. Как они могли быть мертвы? Она не чувствовала этого.

С трудом, но ей удалось спустить ноги с кровати. Они повисли над полом бесполезными плетьми. А это оказалось не так просто, как представлялось в ее мыслях.

Она осторожно спустилась, так, чтобы ноги коснулись пола. Почти мгновенно холод проник от ступней и выше, заставив ее дернуться и снова сесть на кровать.

— Что ты делаешь? — голос Алека был недовольным. Он стоял в проеме, с неподдельным ужасом наблюдая, как девушка пытается вернуться в постель, но ноги уже не слушались ее. Как только ему удалось проскользнуть незамеченным?

— Прости, я устала лежать и хотела проверить все ли так плохо с ногами. Знаешь, чувствительность почти полностью вернулась.

— Я рад, — сурово произнес парень и одной рукой вернул ее в прежнее положение, укрыв при этом одеялом.