Андреас Вильгельм - Проект Вавилон

— Немыслимо! — вырвалось у Питера.

— Как далеко вам удалось пройти? — спросил Патрик.

— Я пошла по проходу и завернула за угол — тут же началась пещера. Вы заметили, как осторожно я продвигалась? Но, честно говоря, не думаю, что в дальнейшем это так уж необходимо. Я не заметила никаких изменений в своем сознании. А благодаря свету очень хорошо видно дорогу. Ну правда, в этом нет ничего опасного.

— Что это за светящаяся колонна? — продолжал расспросы Патрик. — Опишите поподробнее.

— Я не смогла подойти достаточно близко, чтобы разглядеть детали. Кажется, там есть какой-то пьедестал и из него исходит этот свет.

— Прожектор?

— Да, в каком-то смысле. Но, с другой стороны, совсем не похож. Свет устремляется вверх и там становится более интенсивным. Такое ощущение, что это субстанция. Он просто ослепляет, но можно разглядеть в нем поднимающиеся вверх струйки. Честно говоря, он скорее похож на струю воды, направленную вверх, только более густую и светящуюся.

— Может, это и не свет вовсе… — задумался Питер.

— А что еще, кроме этого, вы обнаружили в пещере? — не унимался Патрик.

— Намного меньше, чем хотелось бы. Сверху струйками спускается этот голубой свет… Ну, как бы вам это объяснить… Почти так же, как солнечный свет спускается на землю сквозь туман и листву деревьев. Или, например, как под водой: хоть вода и прозрачная, но темная, поэтому видимость очень плохая. Лучи солнца преломляются и находятся в постоянном движении. То есть нет постоянного яркого света.

— Похоже на описание зеркального шара для дискотеки, — сообразил Патрик.

— Только намного медленнее, мягче. Лучи света мерцают и перемещаются в пространстве, подобно еле колышущимся занавескам из чистого шелка. И все вокруг наполнено этим светом. Но, несмотря на это, разглядеть внутренность пещеры можно всего метров на десять от источника света. А потом уже почти ничего не разобрать.

— Значит, где пещера заканчивается, вы не видели? Тогда с чего вы взяли, что ее диаметр составляет около семидесяти метров?

— Я прикинула. Как только из прохода попадаешь в пещеру, то тут же натыкаешься на карниз шириной метров пять. Он уходит вправо и влево и, очевидно, описывает круг. Уже через пару шагов я оказалась у его края и заметила, что сразу же за карнизом — большая яма, наполненная водой. Я прикинула, что ширина ямы составляет те же пять метров. От карниза через яму ведет небольшой мостик. По нему мне не удалось пройти, но я видела, что за ямой снова земля. Затем идет темная полоса, потом светлая, после нее снова темная и в самом центре находится та самая колонна света. По всей видимости, мост этот ведет от карниза к карнизу через все три ямы в самый центр. И тогда мне в голову пришло вот что.

Штефани показала на пол.

Прямо у ее ног лежало выбитое в камне Кольцо Монсегюра.

— Посмотрите на этот рисунок, — сказала Штефани, — это же и есть не что иное, как план пещеры!

На горе Архивариуса шел дождь. Мелкий, но настойчивый дождик, который осенью мог бы затянуться на весь день. Густые облака плотно затянули небо, так что ни заката, ни Луны все равно не было бы видно. На лес и холм опустилось серо-голубое покрывало, под которым все фигуры и объекты потеряли свои очертания. Бесцветное и приглушенное однообразие было безжизненным и наполненным одиночеством. И только пара глаз пристально следила из-за кустов за утесом. Где-то на полпути к вершине был едва заметен мерцающий свет. Снизу нельзя было с уверенностью сказать, откуда он исходил, но то, что там что-то горело, — было очевидно. И, кажется, исследователи направились именно туда.

Фигура выпрямилась и поспешила к автомобилю, припаркованному у самого подножия горы. За считанные секунды фигура приблизилась к внедорожнику и слилась с ним. Несмотря на то что вероятность его обнаружения была ничтожна, даже если бы на улице ярко светило солнце, этот человек двигался очень осторожно и быстро. Ошибок допускать было никак нельзя. Мозг работал на пределе, мускулы и сухожилия были напряжены. Подобно хищнику, человек притаился и рассматривал местность с новой точки. Прямой и самый простой путь к утесу вел вдоль страховочного троса, которым, видимо, и пользовались исследователи. Но этой дорогой идти было нельзя. А вот те выступы справа были как раз, что надо. С одной стороны, они находились чуть в стороне, но с другой — за ними никто не следил, и оттуда можно было беспрепятственно наблюдать как за страховочным тросом, так и за выступом, к которому он вел.

Очень плавно фигура переместилась к горе и начала восхождение. Сначала руки нащупывали нужные выступы, а потом цепко хватались за них. Ноги переходили от камня к камню в поисках надежного места. Подобно юркому насекомому, человек вскарабкался наверх и остановился прямо под освещенным утесом. С этого места было отчетливо видно, что над ним находится выступ, к которому прикручен страховочный трос. Осторожно человек поднял голову, не высовываясь из-за выступа утеса. Теперь было отчетливо слышно жужжание электрического прибора. А учитывая запах отработанного дизельного топлива, это было очень похоже на электрогенератор. Ни голосов, ни других посторонних звуков слышно не было. Фигура продолжила свое восхождение. Небольшой выступ расширялся как раз в том месте, где к скале был прикреплен трос. Здесь была небольшая платформа, над которой как ни в чем не бывало возвышалась гора. Как раз в этом месте в скале была пещера, свет из которой падал на стальную дверь.

Предельно осторожно невидимая фигура вошла в пещеру и прошла внутрь.

Штефани продолжала свой рассказ:

— В центр ведет дорога, пересеченная тремя рвами. Эти ямы, как и карнизы, шириной около пяти метров. И если это действительно план пещеры, значит, она около семидесяти метров в диаметре.

Патрик посмотрел на Кольцо Монсегюра. То, что это может быть планом пещеры, даже не приходило ему в голову.

— Какой смысл в такой пещере? — спросил он. — Если в центр ведет тропинка, тогда к чему все эти ямы, наполненные водой?

— Может, для церемониальных целей? — предположил Питер. — Эти круги могли бы быть использованы в качестве дорог для прохождения определенных процессий. С другой стороны, вся эта конструкция может иметь символическое значение или изображает что-то, пока непонятное нам с вами… Я еще ни разу не рассматривал этот знак с такой точки зрения, но, честно говоря, он похож на линии Наска. Знаете, что это такое? Огромные рисунки в виде линий, сделанные неизвестным народом в пустыне. Они настолько большие, что полностью их можно увидеть лишь с высоты птичьего полета. Смысл этих форм до сих пор остается неразгаданным.

— Но не во всем же должен быть смысл, — возразил Патрик, — это же может быть простой орнамент.